Посредник судьбы. Часть 2 - Антон Панфилов

Мне, казалось, что сейчас не одна плохая новость не сможет затмить ту, что была озвучена первой.

– Но, пожалуй, плохая она больше для меня… – задумчиво продолжил он. – Эта квартира слишком мала для нас двоих… нам необходимо переехать во что-то более просторное. Да и школа далековато отсюда. Так что нам бы не помешало найти трехкомнатную квартиру рядом со школой.

– Не вижу в этом ничего плохого, и, возможно, даже знаю один подходящий вариант, – улыбаясь, сказал я.

– Тогда, чтоб не пришлось страдать мне одному, попрошу грузчиков, чтобы они взяли тебя в помощники, – сказал он, подмигнув мне.

– Я готов и один тут все перетаскать, – смеясь, сказал я.

– Пока у тебя такой боевой настрой, позвони маме и попытайся ей как-то все это объяснить, чтоб она не сочла тебя сумасшедшим, – прервал он мое веселье.

Действительно, пришлось хорошенько подумать, прежде чем поговорить с мамой. Эти размышления заняли в три раза больше времени, чем сам разговор. Мама изначально очень хотела приехать и сама сходить в школу, но на работе ее не отпустили, поэтому ей пришлось отправить все необходимые бумаги заказным письмом.

Спустя неделю все документы были уже у меня. А мой новый опекун нашел подходящую квартиру. Для меня она не стала сюрпризом, именно возле ее подъезда я провел первую ночь в этом городе. Единственное, что меня удивило, так это то, что если б я не приехал, то и мой опекун никогда бы в ней не поселился, и тогда, скорее всего, вся его жизнь сложилась бы по-другому.

7

Так я оказался в новом для себя городе, в новом для себя доме и в новой для себя школе. Если б я не знал своего будущего, то думал бы, что кардинально переписал свою судьбу, и все же, все эти изменения стали возможными лишь потому, что я ей следовал. Я не собирался менять свою судьбу, для меня было важнее исправить ошибки, которые я совершил в прежней жизни, но до них надо было еще дожить. Я хорошо помнил день, в который майор сбил человека, а инженер получил ножевое ранение. До него оставалось еще пять лет.

Жизнь моих родителей тоже сильно изменилась. Я разговаривал с мамой по телефону дважды в неделю. Она мне и рассказала, что отец после моего отъезда совсем перестал выпивать, и сейчас их отношения словно начинаются заново. Он снова устроился на работу и снова дарит ей цветы. Иногда вечерами они выбираются в кафе, как будто они снова студенты и у них нет за плечами двадцати лет брака. Отец постоянно интересуется у нее, как мои дела, и все же при этом сам позвонить не решается. Как сказала мама: «Ума не приложу, что с ним случилось, но мне кажется, что я снова влюблена в него. Главное теперь не сглазить».

Я не стал говорить маме, что мы с отцом разговаривали в день отъезда. Возможно, он и сам об этом не помнит или же решил, что ему это приснилось. Отцу я сам тоже не звонил, за почти четырнадцать лет совместной жизни у нас так и не сложились дружеские отношения. Да и мама мне обо всем рассказывала, так что в дополнительной информации я не нуждался. И все же я был рад, что он смог сделать над собой усилие и побороть свой недуг. Я знал, что маме суждено было стать счастливой в новых отношениях, но я и представить себе не мог, что эти новые отношения будут со своим же супругом.

Интересно все-таки иногда получается, пока мой отец ненавидел себя, он не мог любить никого вокруг. Но он поборол в себе ненависть и сразу обрел любовь. Видимо, наши души сдерживает не только мозг, но и сердце, в котором не могут одновременно ужиться несколько чувств. Ведь так и получается, что если человек любит кого-то, то он любит всех, а если он кого-то ненавидит, то ненавидит так же всех. Я не встречал людей, которые бы страстно любили кого-то одного и яростно ненавидели кого-то другого. Если такие и попадаются, то они и любви полностью не отдаются, и ненавидят тоже с ноткой сожаления. Это как кислотно щелочной баланс. Либо кислота, либо щелочь. Вот и ненависть с любовью не могут существовать в одном сердце точно так же, как кислота и щелочь не могут существовать в одном сосуде. Они нейтрализуют друг друга.

Вот так и выходить, что жизнь моих родителей после моего отъезда кардинально изменилась, а я в новой школе все также старался не выделяться. Только теперь это была не только моя инициатива, но и мой опекун перед первым моим днем в школе просил быть как можно менее заметным.

К моему огорчению, в новой школе газета не издавалась. Что бы хоть как-то удовлетворить свое желание писать, я начал вести дневник. Иногда я писал рассказы и отправлял их в местные газеты, после чего жадно перелистывал их все в надежде найти свое творение. Как-то, просматривая газету в очередной раз, я наткнулся на одно очень любопытное объявление молодого хироманта. Я сразу понял, кому оно принадлежит, и показал его своему опекуну, гордо намекая на то, что все мною рассказанное правда. Почему-то, сперва, он не хотел звонить по этому объявлению, мне пришлось его даже уговаривать. В итоге, ему пришлось согласиться со мной и позвонить по указанному номеру.

На следующий день мой опекун уехал в другой город на встречу с хиромантом, а вернувшись поздним вечером, подтвердил, что все прошло так, как я и говорил. Меня радовали факты, подтверждающие мои воспоминания из прошлой жизни. Скоро должна была состояться моя первая встреча с клиентом по корректировке судьбы. Для меня в прошлой жизни это была значимая дата, так что её я тоже хорошо помнил. А также я помнил, что в тот самый день я, прежний, приехал к своему земному наставнику и задержался почти на неделю, так что мне, нынешнему, необходимо было скрыться куда-то. Я поделился этими мыслями со своим опекуном.

– Могу на неделю договориться с кем-нибудь из наших, я тебя еще ни с кем не знакомил, но они все про тебя знают и с удовольствием примут, – уверенно заявил он мне.

– А есть кто-то, кто живет в… – мне очень хотелось увидеть, как мои первые клиенты из прошлой жизни выйдут счастливыми после сеанса, но я стеснялся признаться в этом наставнику.