Порочный выстрел - Анна Котляревская

Девушка поднимается с постели. Наконец-то. Тень неуверенности ложится под глаза от ее дрожащих ресниц. Но она все же решает это сделать. Я сжимаю кресло пальцами, наблюдая за тем, как она тянет за край моей футболки, обнажая миллиметр за миллиметром… Ткань ползет стройными ножками, а я изо всех сил пытаюсь представить, что это не она. Какая-нибудь другая шлюха. Блять, до сих пор не понимаю, зачем сам себя пытаю. Мазохист в квадрате.

Она поднимает футболку выше, демонстрируя мне кружевные трусики. Мои ноздри раздуваются, я слишком хорошо помню, что скрывается под ними. Проклятие. Выразительная талия с плоским животиком вырисовывается в моем воображении за секунду до того, как я вижу ее. Во рту слюна становится горькой и это не от сигары, это от поступков бывшей…

Когда скрытой остается только грудь, Мэри сдергивает футболку слишком быстро, словно боится передумать. Меня оглушает тишина и напряженность. Одежда падает к ее ногам, а я одержимо пялюсь на небольшую, сексуально подвисающую грудь. Соски все еще торчат так, словно зовут своего владельца… И сколько этих владельцев было? ?!

Мой язык упирается в сжатые зубы, а сердце устраивает себе интенсивную тренировку. Состояние такое, что при виде обнаженной Мэри – я могу поймать паническую атаку. Дрянь! И дело дрянь. И Мэри – дрянь! Только она виновата в том, что сейчас все так…

– Подойди, – сухо приказываю я.

Даю отбой паническим атакам и отвращению, которое пеленой стоит перед глазами. Я себя пересилю, потому что моя ненависть умоляет об этом. Она нон-стоп придумывает для сучки самые разные наказания. Осталось только сердцу лопатой по голове дать, и Мэри получит свое… Все, блять, в этом проклятом мире получат свое!

Я уже давно не рассчитываю на Бога, сам решаю – кому отправиться в Ад. И он меня за это поблагодарить должен – выполняю добрую часть работы за него!

Острые коленки бывшей дрожат, пока она идет ко мне. Четыре шага превращаются в целую вечность. Мне становится душно, кровь приливает к лицу. Наверное, выгляжу дико. Неудивительно, что она дрожит. Но пусть знает – для нее больше не существует Марка, которого она знала. Для нее я буду палачом, Дьяволом, владельцем. Бляха, для всех я им буду. Потому что с этим миром по-другому уже нельзя!

– Марк, не делай мне больно… – мольба срывается с ее уст, а в зеленых глазах появляются штормовые волны.

В сердце попадает молния. Все же задевает, что она верит в это. Только мозг и подсказывает, что так лучше…

Я ничего не отвечаю, потому что запах клятой корицы ударяет в нос. Я морщусь, вдыхая его. Мой любимый аромат из прошлого. Я был так одержим им, часами после секса не шел в душ. Носил на себе ее запах, клеймил себя им… любил ее запах на себе. А теперь ненавижу… настолько, что однажды, когда Карла приготовила пирог с корицей, я выбросил его в помойку и запретил использовать эту специю навсегда!

Я запретил себе ее, и что я делаю сейчас?

Мэри так близко, что я вижу маленькую родинку под ее сердцем. Язык каждый раз, как сумасшедший искал ее на теле, облизывая грудь идеальной формы. Ангельской формы, блять. Я так считал, потому что я был первым для этой суки. Невинный ангел она, вот как я думал. Ангел, которого надо беречь. Не всегда удавалось уберечь от себя, но от других – да, она была под моей защитой. Берег ее белоснежные крылья, как собственный талисман. Пока ангел… сам их не обрезал. Стерва, такая стерва. Я долго на те крылья смотрел, хотел сохранить в надежде, что мы все вернем… Да, когда вокруг все только и говорят о силе любви, нетрудно поверить. Я был готов простить, узнав о деталях. Узнав, что в тот день ангел оказался под действием наркотиков. Может ангел потерял крылья случайно, подумал я?

Глупое сердце. Безжалостный Бог наделил его способностью – жить иллюзиями. Ведь правда оказалась простой и болезненной.

Она этого хотела глубоко в душе. Сама согласилась принять наркотик, а вместе с ним и последствия! Обалдеть, блять. И это не я придумал, это она ответила несколькими годами позже. Вонзила очередной нож в меня. Тогда я сжег на хрен те крылья, чтобы не видеть, чтобы больше не верить, чтобы больше так не ошибаться…

– На колени, perra.

Во рту так сухо, потому что я проглотил горечь в себя. Я с ней давно живу, ведь каждый проклятый сон и воспоминание вызывают ее. Плечи Мэри вздрагивают, когда она слушается меня. Веки покорно опущены. Она очень красивая девушка и всегда такой была. В ее красоте есть легкость, обаяние, женственность… детский азарт и, одновременно, безумный соблазн. Это наркотик для многих мужчин, и я не стал исключением. К сожалению, не стал.

Ну, почему ты такая шлюха, Мэри? Даже сейчас слушаешься… лучше бы сопротивлялась. Да, я безумный подонок, потому что хочу, чтобы она слушалась и сопротивлялась одновременно. И я готов придушить ее, какой бы вариант она не выбрала.

Я смотрю на нее, не сразу замечая, что не дышу. Настолько долго, что перед глазами уже появились темные пятна. Возможно, для того, чтобы не видеть картинку из прошлого, где Мэри стоит на коленях и умоляет, чтобы я простил ее. Так же стоит и просит… И зачем она это делала, если как оказалось, она в глубине души этого хотела? !

Лгунья.

Предательница.

Путана.

Perra…

Я не выдерживаю и резко отъезжаю на кресле. Хочу избавиться от этого образа, избавиться от проклятого аромата, от этого безумия, наконец. Ухожу, оставляя девушку на коленях. Молча, без объяснений. Ведь даже на них она не заслуживает…

Мэри

Рыдания вырываются из меня, когда дверь с грохотом закрывается за Марком. Он ничего не сделал, но я все равно оказалась в грязи. Выполняя его приказ, позволяя на себя смотреть с отвращением, склоняя колени… я позволила ему искупать себя в грязи. А он мастер в этом!

Но рыдаю я не потому, что мне больно, а потому… что больно Марку. Я это чувствую на клеточном уровне. Чувствую его отвращение. Чувствую, как он заставляет себя. Чувствую, как сильно ненавидит… И мне утопиться хочется из-за этого.