Порочный выстрел - Анна Котляревская

Говорят, что после разрыва с бывшими, через некоторое время забываешь все плохое, и остаются только приятные воспоминания. Которых очевидно, что у нас с Мэри было много. Но оказалось, что это все бред, выдуманный психологами. Я, сука, так и не смог забыть факт того, что моя девушка изменила мне. Раздвинула перед ним ноги и позволила… я до хруста сжал ее руку, вспоминая, как она стояла на коленях, заплаканная и несчастная, рассказывая об ошибках… которые уже никогда не сможет исправить. Я в тот день, пожалуй, потерял связь с реальностью, здравостью и верой в лучшее для себя. В тот день я повернулся к солнцу спиной, чтобы навсегда включить ночной режим в сердце. Хотя нет, это произошло чуть позже, когда по собственной глупости, я думал, что возможно у нас еще есть шанс… А она…

– Ма-арк… – ее губа задрожала, а рука начала синеть под моим натиском. Отпустил небрежно. Ей действительно опасно быть рядом со мной, я себя не контролирую. Перевернулся на спину и прикрыл глаза.

Я никогда не был примером для подражания. Разгильдяй, по большому счету. Начал меняться только тогда, когда Мэри появилась в моей жизни. Она хотела стабильности. Хотела гордиться мной. Я и сам этого захотел. Серьезную работу. Легальную, что самое главное. Достойный уровень жизни. Минимум тусовок и максимум времени для нас двоих. Я пытался создать для нас – счастливую и стабильную сказку. И, возможно, не всегда все было сказочно. Возможно, я тоже разочаровывал и огорчал ее, но я над собой работал. Я, мать его, старался. Сейчас даже смешно, что все это было ради нее… Потому что ангел спрыгнул с неба, обломал крылья и превратился в моего внутреннего демона.

Мэри стала моим демоном. Которого я выбросил из своей жизни, но его призрак все равно остался со мной.

Что я сделал после этого? Стал демоном не меньшим. Таким, что противостоит призракам прошлого. Это оказалось несложно, потому что все хорошее было призвано присутствием Мэри. Ее желание диктовали мне – быть лучше, более правильным, ответственным. Исчезла она, исчез и свет. Нет, его никогда и не существовало.

Тогда я открыл глаза, и это была ночь. И оказалось, что она мне нравится. Оказалось, что я хочу мести. Для всех. Для того кретина – Тайлера, с которым она трахалась. Надеюсь, что на инвалидной коляске ему комфортно. Для Эскобара, который воспользовался моим состоянием и загнал в тупик своим наркобизнесом. Мне захотелось отомстить всему миру за счастье и боль, которые в нем существовали.

И, признавшись себе в этом, оказавшись за чертой… я потерял все. Друзей, работу, прошлую жизнь. Я потерял то, что Мэри пыталась заложить в меня. Осталась только…

Ночь.

Месть.

Цель.

Новая версия меня – это настоящий Марк, который принял себя таким, каким родился. Так появилась Мафия. Моя семья. Мой новый образ жизни. Мои правила и законы. Так появился смысл моего существования.

– Отпусти меня в Украину, – взволнованный голос путаны врывается в мою темноту.

Отпустить? Отпустить…

Я знаю, что она не виновата. Оказалась на Кубе случайно. Из-за Эскобара, который еще обязательно получит свое. Список его грехов передо мной растет, как и моя сила. Он свое получит. Наслаждение растекается венами, когда я представляю это.

Но она здесь. И демону, которого взращивал я – плевать, как это произошло. Он увидел ее и сошел с ума. Ведь понял, что все это время мстил всему миру, на самом деле, мечтая отомстить одной единственной… той, что выстрелила. А я думал, что она не умеет стрелять. Самое большое заблуждение в моей жизни. Любовь к этой девушке.

Месть меня толкнула поехать за ней. Сердце буквально выпрыгивало из груди. Я был готов отдать ее… стереть с карты земного шара. Ведь той Мэри уже давно нет. А точнее никогда и не было. И это было бы правильное решение. Для меня, как для капо ди капи. Ее спасение – вызовет вопросы. Это примут за слабость. Будут проблемы. Но я не могу бороться… с собственной ненавистью. Она буквально умоляла уберечь ее, чтобы отомстить…

– Иди в ванную, Мэри, – приказываю сухо я, потому что на ее щеке еще кровавый след, а тело осталось загрязненным. Я позволил медсестре только раны обработать. Большего бы никому не позволил. Даже себе. Мне кажется, что меня вывернет, если я коснусь ее. – А когда вернешься, я расскажу о твоих обязанностях.

– Марк, умоляю… Ты пугаешь меня… – девушка нависает надо мной. До горечи знакомый запах корицы ударяет в нос. Так для меня пах «дом», «семья», «любовь». Блять, ненавижу!

Я резко приоткрываю глаза, готовый утопить ее в своей темноте:

– В ванную я сказал!

Рычание было таким громким, что Мэри подскочила мгновенно. Понеслась к ближайшей двери, угадав, что за ней ванная комната.

Я провел ладонью по лицу, обреченно вздыхая. Что ты от нее хочешь, сукин сын? Обратился к себе, чтобы найти объяснение в больном мозгу. Где-то глубоко внутри я знаю, что так нельзя… но иначе не могу. Я уже давно живу законами собственного мира. Криминальная игра стала не частью моего мира, а моей жизнью. И тот, кто входит в нее – получает свою роль. Он или играет, или умирает. Мэри не вошла в нее добровольно. Но, в конце концов, она на это заслужила…

Выхода все равно нет, сказал я себе. Даже если я отпущу ее, Эскобар снова похитит. Он теперь будет знать на что давить. И когда в следующий раз мне придется выбирать – жить Мэри или умирать… я не знаю, что выберу. И глубоко внутри знать не хочу. Перед таким выбором больше стоять не хочу. Никогда.

Поэтому для нее выход только один. Он ей не понравится, но выбора у нее нет. В конце концов, пусть благодарит и за это.

Почему она так долго? ?! Экскурс в прошлое вновь разжег гнев внутри меня. Раздражает все – от запаха корицы, что теперь преследует, до журчания воды, которая как будто течет по моим нервам. Без стука захожу в ванную комнату и тело бывшей вздрагивает у зеркала.

В глазах начинает пульсировать. Не знаю, что я здесь увидеть собирался, но почему-то картина того, где Мэри в одном полотенце стоит у рукомойника, заставляет меня зависнуть. Она в зеркале ловит мой злой взгляд. Гневом я покрываю обнаженные части ее тела. В этой хрупкости столько испорченности. Мне кажется, что каждый миллиметр ее тела предал меня. А я целовал… сука, целовал каждый миллиметр ее тела.