Святой из тени - Гарет Ханрахан

– Ты все эти годы знала, что Джермас Тай жив?

– Мой отец пятнадцать лет как умер, – сказала Сильва. – Та тварь, что сожрала его и… отпечатала личность, – не была им.

– Ты знала про этого Ползущего?

Сильва пожала плечами:

– Нет. Я знала, что Джермас намеревался… пережить свою смерть, но посчитала это всего лишь бредом умирающего. Порой он так путано изъяснялся.

– Ты знала о его экспериментах? О его поклонении Черным Железным Богам? О Карильон?

– Да. Вся семья знала, в той или иной степени. Я даже… – Сильва осеклась, а потом подтянула рукав платья, открывая предплечье, испещренное сотней застарелых ожогов, язвочек, шрамов. – Его одержимость всех нас сбила с толку, а когда зло в отце осознала я, то сбежала. Я искупила грех – и уберегла от него тебя. О, дед бы любил тебя, дитя, достанься ты ему на воспитание. Самонадеянный, он бы обрек твою душу проклятью и заставил случаться с дьяволами из бездны! Почему, ты думаешь, я покинула дом? Вышла за твоего отца, переехала на этот дурацкий хутор в Вельдакре? Да чтобы убраться от него подальше!

– Но ты возвращалась. Привозила с собой меня. – Они несколько раз посещали особняк Таев, когда Эладора была маленькой, до того, как святые Хранителей под покровом ночи напали и поубивали всю семью. – И это Келкин донес на него церкви, а не ты! – Эладора старалась выговаривать ровно, однако последние слова прозвучали отчаянным обвинением.

– Я… поддалась слабости, – запнувшись, призналась Сильва. – Отцу твоему не хватало мозгов вести бизнес, а деньги нужны… и я до конца не понимала, что происходило тогда. Вначале со стариком не все было плохо. И… – Сильва замолкла, и Мхари пришла на выручку.

– Все знали про Джермаса, что он, хм, эксцентричен. Он вечно водился с бунтарями-алхимиками и чародеями, помог Эффро Келкину впустить в Гвердон религии чужеземцев. Все знали, что он со странностями – только не подозревали, насколько далеко это зашло. Настоящая дрянь началась только в последние годы – когда Сильва уже уехала, когда ты родилась. Когда маленькая Карильон… слушай, Сильвушка, я бы даже сказала, что это ты не давала ему впадать в худшие крайности. Дела совсем испоганились только с твоим отъездом.

Эладора вполуха слушала Воллер и не сводила глаз с матери.

– Как насчет Карильон? Ты знала, кто она такая?

– Байстрючка моего брата? Ребенок, которого я чаяла спасти из-под крова греха? Шип в моем сердце? – Сильва шипела. – Кто же?

– Специально выведенная Черная Железная святая.

– Я знала, что она порченая. Мы все такие – и ты, и я в том числе. Я годами пыталась тебя уберечь! Мне казалось, все пошло прахом, когда ты переехала сюда, в этот рассадник порока, но ведь еще не поздно! Огни Сафида очистят наши израненные души, лишь бы нам хватило веры! – слюна брызнула на хрусталь и фарфоровые тарелки. Мхари Воллер ласково взяла Сильву за руку.

– Уже все хорошо, дорогая. Джермаса больше нет.

– Она ли? – зашипела Сильва и стиснула ладонь. – То чудовищное дитя?

Воллер стремительно убрала руку Сильвы под стол. Эладора нахмурилась – что-то только что произошло, но она не могла сказать что. Мать пустила себе кровь, процарапав ногтями кисть? Или что-то сломала? Вдобавок слегка запахло горелым.

– С прошлым покончено. – Воллер перевела дух. – Мы должны мыслить о будущем. Эладора, деточка, ты молодец – Джермас ускорил Кризис, а ты его пресекла. Вы со святою Алиной уничтожили то, что осталось от Джермаса и не дали алхимикам забрать себе город. Джермас не единственный одержимый, вознамерившийся прикарманить богов – равновелика вина и алхимиков, прежде всего прошлой гильдмистрессы Роши. Но виновата и я, вместе с однопартийцами из «Города Вперед». Мы так упивались богатством и властью, что перестали отличать правое от дурного.

– Все мы грешники, родная. И пришло время восполнить ущерб.

Эладору внезапно озарило. Неужели ее зазвали на совместное сафидийское самоубийство? Сафидисты верят, будто сожжение соединит душу с Хранимыми Богами. В воображении рисовалась флогистонная бомба под скатертью, и пока Воллер допивает остатки вина, сумасшедшая мать давит на стержень взрывателя. До того абсурдная мысль, что она не удержалась от смеха.

Воллер продолжала:

– Мы построим для города стабильное будущее. Ты помощница Эффро. Он прислушивается к тебе. Ты сможешь убедительно донести ему наше предложение.

– Кто такие мы? – спросила Эладора.

– Церковь, – каркнула Сильва, – всеблагая церковь Хранителей Веры. Истинной веры Гвердона.

– Так что, вы хотите сговориться до выборов? Вступить в соглашение против барыжников?

– Мы хотим вернуть Келкина в веру, – сказала Воллер. – Ты же знала, что некогда он обучался на священнослужителя? Мы хотим вернуть Келкина в лоно церкви. Перед лицом Божьей войны город нуждается в едином правительстве, едином мирски и духовно. Мы хотим поклоняться воинствующим богам, наперекор городским запретам. В одном твой дед был прав: для защиты от нападений городу нужны сильные боги. И времени у нас мало.

Эладора лишилась речи. Воллер только что мимоходом отбросила сорок лет собственной борьбы и убеждений. Что могло заставить ее пойти на полный пересмотр всего?

– А еще что? Нарушить нейтралитет? Отменить акт о Свободном городе? У вас обеих что, совсем поехала крыша?

Сильва побагровела лицом, в глазах полыхнула ярость. Эладоре виделись в них вспышки занебесного света, а когда мать заговорила, то в уютном зальчике словно разразился гром. Треснули хрустальные кубки, обагрив, точно кровью, скатерть.

– Это наш шанс на искупление, глупая! НЕ СМЕЙ НАСМЕХАТЬСЯ! – Сильва вскочила, нависла башней гнева. Сухонькие ладони уцепились за стол – и пальцы продавили твердую древесину. В миг ее облекла сияющая броня, осиял огонь.

Эладора шлепнулась с кресла и съежилась под снизошедшей на мать благодатью. Перед ужасом святости.

– Сильва, прошу тебя, пожалуйста, сядь, – сказала Воллер. Она тоже напугана, но не потрясена. Святой звездный свет угас, и Сильва повалилась назад на седушку. Броня расточилась. Она сгорбилась, начала всхлипывать, и Эладора не могла разобрать – были то слезы жалости или религиозного экстаза.

– Ну же, Сильвушка. Хватит таких выступлений. Давай-ка тебя отряхнем. – Воллер осторожно повела Сильву в дамскую комнату. – Эладора, подожди минутку. Понимаешь… важнее этого нет ничего на свете.