Попасть в отбор, украсть проклятье - Надежда Мамаева

Только если он стал неузнаваем, то я со своим чемоданом бешено-лимонного цвета, скажем так, была слегка приметной. Но, кажется, ворона это не смущало. Он ничтоже сумняшеся поднял мои пожитки, слегка удивился их весу, а потом я увидела, как желтый превращается в коричневый, а габариты клади стремительно уменьшаются.

Так мы в ночи и вышли из ворот. У забора и вправду отирались несколько подозрительных личностей: то ли газетчики, то ли преступники, то ли шпионы. Я к ним не подходила знакомиться, так что точно сказать не могу. Ворон, впрочем, зыкнул на них крайне неодобрительно и нахмурился.

А затем остановился перед одним из припаркованных пустых магомобилей и открыл передо мной дверцу. Я лишь хмыкнула:

– А как же «один квартал» и «пройтись»?

– Погода не располагает…

Я демонстративно посмотрела на чистое небо, но все равно оказалась на переднем сиденье машины, а мой чемодан – сзади, вновь став большим и ярким, едва ворон его отпустил.

Сам Ар сел на водительское место, приложил ладонь на пластину рядом с рулем, посылая магический импульс. Вообще-то у не магов были для этого амулеты, но чародеям так проще и быстрее.

Элементаль под капотом заурчал, чихнул, и машина тронулась.

– Так что произошло? – спросила я, не став ходить вокруг да около.

– Шпион ренегатов сумел выкрасть полный список наших внедренных агентов. За эти сутки в рядах заговорщиков прошли массовые зачистки. Семь наших разведчиков убиты. Кто-то сумел бежать, но мы потеряли всю сеть.

– Но… как такое возможно? У вас же организация, как ее… высшей степени секретности, опасности, и вообще.

– Подозреваю, что ренегаты использовали то заклинание, которое им удалось украсть.

– То самое, из-за которого меня убили? – я резко обернулась к ворону и натолкнулась на его чеканный невозмутимый профиль.

– Да, – сухо бросил он, останавливаясь у двухэтажного дома и снимая маскирующий амулет.

Палисадник перед ним был не чета нашему. И окна – широкие. И по высоте – я могла бы встать на подоконник такого и еще и руки вытянуть, чтоб достать до перекрытия.

В общем, не дом, а место для дракона или любовника – и тому и другому достаточно распахнуть створки и вылететь. А в небо или в кусты – не суть важно.

Улица была пустой и тихой. Впрочем, дом тоже. Мы переступили порог, и я уже хотела что-то сказать, но вместо того, чтобы включить газовые рожки или зажечь светляк в темнющей прихожей, как поступил бы всякий приличный хозяин, Ар вдруг прижал к моим губам палец, призывая к молчанию. А затем бесшумным кошачьим шагом двинулся вглубь дома. Я, разумеется, за ним.

И в распахнувшейся двери спальни мы увидели мага. Тот самый рыжий веснушчатый каратель с погоста сейчас лежал на здоровенной постели голым, с начерченной на груди пентаграммой. Он был прикован руками и ногами к изголовью и изножью кровати.

Над рыжим на стене было выведено послание: «Семья императора умоется своей кровью». Но самое гадство заключалось в том, что в углу спальни пульсировал красный шар, напоминавший сердце. Светящееся отравленное сердце.

Я лишь слышала о разрывных отсроченных проклятиях, но увидела впервые. Когда оно станет нестерпимо-лиловым, то, разорвавшись, разнесет весь дом. Судя по его цвету – это произойдет через пару минут.

– Бежим! – крикнул Ар, мгновенно все взвесив и поняв, что парня не спасти.

Ворон сгреб меня в охапку, разворачивая к выходу.

– А он? – я мотнула головой.

– Плетения не разорвать просто так. А любой магический всплеск может спровоцировать мгновенную детонацию.

Я глянула в окно. На магомобиль. И просила:

– А удерживающий аркан? Если его использовать вместо веревки. Это же стационарное заклинание, оно практически не потревожит магический фон.

Скажи я такое Генри или Чейзу, братья бы меня еще полчаса расспрашивали, что я имела в виду. Но ворон понял без пояснений. Лишь скомандовал:

– Завяжи за изголовье. Ножки подломятся.

Спустя двадцать секунд я в открытое окно поймала аркан, второй конец которого был закреплен за магомобиль. Подбежала к кровати, намереваясь закрепить аркан, увидела, как внутри «сердца» зарождается нестерпимо красная искра.

Время словно замедлилось. Взрыв показался мне распускающимся цветком хризантемы.

Доля мига.

Проклятье пронзают первые одиночные лучи. Я кричу что есть сил: «Гони! !! »

Доля мига.

«Сердце» разрывных чар становится нестерпимо-алым, обдавая всю спальню жаром, от которого враз вспыхивают шелковые обои на стене.

Я вскакиваю на постель, упираясь в одеяло ногами. И чувствую сильный рывок, едва не выдергивающий плечо из сустава.

Доля мига.

И первый сгусток энергии ударяет в стену, пробивая ее. Ложе вместе с нами едет к окну. Я натягиваю аркан на себя, пытаясь задрать изножье кровати. Постель широкая. Но окно тоже. Мелькнувшее опасение «не пройдем! » в прямом смысле отметается. Взрывной волной. Она-то и выносит часть стены. А еще – нас: меня, кровать и привязанного к ней ошалевшего рыжего карателя, который, судя по его воплям, десять раз пожалел, что не умер.

Время вновь скручивается, несется все быстрее. А мы просто летим по ночной улице. Подломившиеся ножки ложа остались где-то далеко позади. И сейчас, царапая дном, кровать высекала из мостовой искры.

Я стояла в полный рост, юбка задралась до неприличия. Поболталась на этом уровне и решила, что стоит подняться еще. И теперь рваный подол был у меня где-то на отметке «очень смелая мода», когда бедра едва прикрыты. Впрочем, мне было слегка не до того, чтобы одергивать одежду.

Я едва удерживала аркан. Все же сила умертвия была как нельзя кстати. Вот только два магомобиля, мчавшие за нами следом, как-то тактично намекали, что ночные гонки на кровати – это только начало.

Ар, видимо, тоже узрел погоню, потому как резко рванул вперед. А над моей головой просвистел пульсар. Я инстинктивно дернулась вбок, и раскаленный шар впечатался в заднее стекло. То брызнуло крошкой осколков.

Впереди маячила прямая, как стрела, улица, вонзавшаяся в набережную Кейши.

Я увидела ворона, который, закрепив руль заклинанием, распахнул дверцу, и, свесившись с сиденья, запустил сразу из двух рук пульсарами.