Метро 2033. Ладога - Дмитрий Ермаков

На то, чтобы обнести всю территорию сплошной стеной, не хватало ни сил, ни средств. Но руководство бункера решило пойти другим путем. Создать для потенциального противника видимость наличия брешей в обороне. Установить в этих брешах самые мощные узлы сопротивления. Тщательно замаскировать. Обычно все происходило по одному и тому же сценарию. Нападающие преодолевали первый периметр и тут же попадали под сосредоточенный огонь сразу нескольких ДОТов. Причем стрельба велась из пулеметов разного калибра, а еще подключались кустарные огнеметы. Боеприпасы были в дефиците, охотникам и охране обычно выдавали ружья и арбалеты. Но на то, чтобы покрошить в труху очередную шайку грабителей, патроны всегда находились. Забор между вышками установили, но он предназначался для защиты от зверей. Люди при сильном желании могли через него перелезть.

Даже если бы враг прорвал периметр, ему досталось бы лишь несколько полуразвалившихся складов. Почти вся инфраструктура убежища находилась под землей. Входы туда наглухо закрывались, чтобы взорвать люки, требовалась взрывчатка. Гарнизон мог нанести контрудар из любого выхода, включая секретные, внешне никак не обозначенные. Впрочем, до этого еще ни разу не доходило.

Важнейшую роль во всей этой системе играли четыре наблюдательных пункта, расположенных по краям периметра. На огневых точках постоянно никто не дежурил, группы быстрого реагирования выдвигались туда, лишь получив сигнал от наблюдателей. На этих четырех пунктах всегда находились солдаты общины, дежурившие посменно. Одна вахта длилась три часа. Считалось, что дольше человеку на поверхности находиться не стоит. Пост представлял собой небольшую вышку, сделанную из дерева и железа. Там имелись сигнальные приспособления, оружие и фонари, чтобы освещать окрестности по ночам. Ночные смены считались самыми сложными. Во тьме, под заунывный вой ветра, легко было задремать. Но именно по ночам враги обычно тревожили периметр…

Сталкеров крайне редко привлекали к дежурству на периметре, но иногда случалось и такое. Если не хватало людей. Или если кто-то из сталкеров грубо нарушал законы общины… Именно так на третьем посту, который располагался у самого края густого леса, со стороны железной дороги, и оказался Игнат Псарев.

* * *

Игнату не хватило всего богатого набора нецензурных слов, чтобы описать свое состояние, когда его, едва пришедшего в себя после обильных возлияний, выволокли из бара дюжие охранники и повели куда-то по коридору.

Сталкер рычал и метался, сыпал проклятиями и обещал бугаям, что лично оторвет им яйца. Но те никак не реагировали. И держали Псарева крепко. Чем дальше тащили Игната, тем холоднее становилось вокруг, и тем тревожнее становилось на душе у сталкера. Скоро не осталось сомнений: его ведут на улицу. Зачем? С какой целью?

Игнат слышал, что время от времени практиковалось изгнание из общины. Так карались тяжкие преступления. Не требовалось тратить патроны или яд, чтобы казнить нарушителя. Достаточно было вытолкать его за периметр без оружия и не пускать назад. Несчастный был обречен.

– Че? ! Меня? Изгнать? Че я такого натворил? – Пес заметался в лапах охранников с удвоенной силой.

И тут его отпустили. Игнат увидел перед собой комплект теплой одежды для дежурства на наблюдательной вышке. По спине сталкера заструился холодный пот, его прошиб озноб, и это при том, что в помещении было сравнительно тепло.

– Меня? На вышку? – Игнат до последнего надеялся, что это просто ошибка или шутка. – А если не пойду?

– Тогда в карцер, – отозвался один из охранников.

Камера одиночного заключения в Севе слыла мрачным местом. Темный каменный мешок без окон и мебели, где человек терял всякое представление о времени и тихо сходил с ума. Псареву пока не доводилось там бывать, но он беседовал с людьми, попадавшими в карцер. От их историй становилось не по себе.

– Лучше уж вышка, чем карцер, – проворчал сталкер, надел шубу, теплые штаны, меховую шапку, валенки. Потом взял ружье и поплелся на пост.

Впереди ожидала трехчасовая смена. Самая жесткая из всех. С одиннадцати вечера до двух ночи.

С неба неторопливо опускались редкие снежинки. Было тихо и морозно. Не лютая стужа, столбик термометра не опускался ниже минус двадцати, но для трехчасового дежурства и этого было достаточно. После вахты постовых отпаивали горячим чаем. Об этом чае и мечтал сейчас Игнат, хотя он только вышел на поверхность. Мечты о дымящейся кружке бодрящего напитка помогали Псареву отвлечься от прочих мыслей, в основном мрачных.

Территория огромной промзоны была темна и пустынна, тут и там высились сугробы. Небольшие дорожки, протоптанные постовыми, пересекали огороженное пространство вдоль и поперек. А дальше лежала снежная целина. Снег не убирали, да этого и не требовалось. Все служебные и жилые помещения все равно располагались под землей.

На вышке Игнат застал двоих местных парней. Он пару раз пил с ними вместе. Имен не запомнил, только клички: Жбан и Горыныч. Оба крепко замерзли на посту и были несказанно рады смене.

– Вот и тебя, сталкер, на вышку послали. – Жбан дружески похлопал Пса по плечу.

– Видать, совсем с мужиками беда, – подхватил Горыныч.

Игнат не ответил. Говорить не хотелось. Даже подходящие ругательства не шли на ум. Сталкер с тоской оглядел крохотную площадку вышки – не больше двух квадратных метров. Вот прожектор. Вот сирена, с помощью которой подавался сигнал тревоги. Все тяжелое вооружение размещалось в ДОТах. Он мог рассчитывать только на свое ружье. Еще имелся запас осветительных ракет.

Жбан и Горыныч ушли. Игнат остался один. Поглядев минут пять в темноту, сталкер зевнул и устало сполз на пол.

– Три часа стоять… Хрена лысого. Может, хоть посплю.

Спать на посту, конечно, запрещалось. Особенно если ты дежурил без напарника. Время от времени постовые на четырех вышках подавали друг другу сигналы фонарем. Но Игнату было все равно. Захотят наказать – пусть наказывают.

Вдруг раздались шаги. Скрипнула лестница, ведущая на вышку. Кто-то еще поднимался на пост.

«Ну, хоть додумались напарника прислать», – Пес слегка оживился. Все-таки дежурить вдвоем – совсем другое дело. Можно поболтать, можно вздремнуть, пока товарищ бодрствует.

На вышку поднимался человек среднего роста, одетый, как и Игнат, в шубу, валенки и меховую шапку. За спиной напарника висел арбалет. Лицо сталкер сначала не разглядел, его скрывала шапка-ушанка, да и видно в полутьме было плохо.

– Здарова, мужик, – обратился Пес к товарищу по несчастью, – садись рядом, вместе будем мерзнуть.