Капитан Магу. Триумф и падение - Вадим Полищук

Если Смирко и хотел возразить, то, взглянув на своего командира, быстро передумал. Доля каждого четника и без того была достаточно большой. Не каждый год удавалось столько добыть, а тут всего-то один налет.

– Пусть будет так.

На этом и порешили. Весть о конце дележа и причитавшейся каждому сумме мгновенно прокатилась по кошаре и вызвала возбужденный гомон даже у раненых. Больше всех возбудились бывшие крестьяне. Мало кто из них такие деньги хотя бы раз в жизни в руках держал. От них к начальству заявилась целая делегация – неужели правда?

– Правда, – заверил их Алекс, – как посветлее станет, так и начнем делить.

Пока вся рота радовалась, Гжешко сообщил весьма тревожную информацию, о которой на радостях чуть было не забыл.

– Я ведь по вашим следам еще одну чету отправил, чтобы вам при захвате помочь или на случай погони. Так вот, они до вас не дошли, в засаду попали у самой границы.

– Потери большие? – насторожился Алекс.

– Не очень. У четников сложилось впечатление, что засада была не на них, а на тех, кто пойдет со стороны османийцев. Выходит, на вас.

Алекс резко повернулся к Смирко.

– Надежный говоришь, османийцев ненавидит!

– Удавлю гаденыша, – скрипнул зубами четник.

– Да уж будь так добр, сам знаешь, таких за спиной оставлять нельзя.

Смирко отправился к четникам, а Гжешко и капитан коротко обсудили планы на будущее.

– Решено объединить все отряды «Свободной Себрии» под единым командованием по армейскому образцу. А ты пока готовься сам и готовь других, на днях пришлем тебе пополнение.

Глава 2

– Длинным ко-ли! Коротким ко-ли!

С прибытием новых добровольцев, рекрутированных «Свободной Себрией», численность подчиненных капитана Барти даже несколько превысила штат руоссийской пехотной роты. Но и забот с проблемами тоже вдвое прибавилось. Хоть бы одного толкового унтера дали, о субалтерне можно было и не мечтать, но нет, ни одного не нашлось. Османийцы в свою армию себрийцев не брали, если кто и попадал, то только сменив веру, то есть став изменником для своих прежних единоверцев и соплеменников. Вот и не было среди себрийцев кадровых военных, поэтому и приходилось ротному командиру отдуваться за всех.

Днем Алекс занимался с рядовыми, вечером после ужина собирал у себя взводных унтер-офицеров, своего заместителя Смирко, и учил. Как рядовых учить, в каких случаях какие команды подавать, как ротное делопроизводство вести и хозяйство наладить. Почти две сотни молодых и не очень мужиков, собранных в старой овечьей кошаре, каждый день должны есть, пить, стрелять, стирать одежду и мыться сами. А на носу еще и зима с перспективой провести ее в неприспособленном и неотапливаемом помещении. Вся надежда на начало боевых действий до того, как начнутся морозы.

– Почему пирамиды для винтовок до сих пор не сделаны?

– Досок не привезли, капитан.

– Вы считаете это достаточным основанием своего бездействия?

Не выдержав взгляда Алекса, взводный унтер-офицер, бывший четник, отводит взгляд. Все отлично знают, что переход на «вы» означает крайнюю степень капитанского неудовольствия.

– Послезавтра все будет готово, капитан.

– Очень на это надеюсь.

В руоссийской армии Алекс с него давно бы лычки ободрал и на гауптвахту посадил, а здесь нет гауптвахты. И ни одного подготовленного унтера, знающего свое дело, тоже нет. Любого, поставленного на эту должность, придется всему учить заново, а этот уже хоть что-то умеет. Вот и приходится с ним возиться. И не с ним одним.

– Так, что у нас на завтра.

Капитан заглянул в план занятий.

– Смирко, отведешь четвертый взвод на стрельбище и присмотришь, чтобы они там друг друга не перестреляли.

– Будет исполнено, капитан.

Четвертый взвод он не только по списку последний, он и сформирован был последним, и рядовые в нем только начали обучение, завтрашняя стрельба у них всего лишь вторая. А заместитель у Алекса хоть и сообразительный, но с грамотой не в ладах. Когда с завтрашним днем разобрались, он вплотную приблизился к тому, чтобы стать сегодняшним, а подъем намечен на пять утра.

Заснул капитан, не снимая мундира, только сапоги успел стянуть. На самого себя времени не оставалось абсолютно, если бы не Драган, он бы, наверно, оброс, обносился и испортил себе желудок. Угрюмый, молчаливый себриец стал для него и охранником, и нянькой, взяв на себя все заботы о капитане. Он и спал у дверей ротной канцелярии, одновременно служившей спальней ее командиру.

Бах! Проснулся Алекс мгновенно, за револьвер схватился, едва открыв глаза.

– Тревога! Рота в ружье!

Искать в полной темноте и натягивать сапоги было некогда. Из канцелярии Алекс выскочил босиком, но с «грандом» в руке. Его тут же сбили с ног, сверху навалилась тяжеленная туша, плотно прижавшая капитана к земляному полу. А снаружи уже разгоралась перестрелка, звенели разбиваемые пулями окна.

– Пусти, – прошипел снизу Алекс, – пусти, я приказываю!

Туша приподнялась, и капитан получил возможность выползти из-под нее. Но едва он приподнялся, как в уже разбитое окно влетела очередная пуля, выбившая каменную крошку из противоположной стены. Здоровенная лапища тут же пригнула голову капитана к низу.

– Сапоги принеси, а здесь я сам разберусь.

Впрочем, и до его вмешательства оборона кошары начала налаживаться, загремели ответные выстрелы, кошару начало затягивать вонючей пороховой пеленой. Сквозь грохот выстрелов слышались команды унтеров. Нет, не зря он лично отбирал и учил их. По голосу отыскав одного из взводных, капитан приказал:

– Выводи свой взвод во двор!

– Будет исполнено!

Пригнувшись, один за другим, стрелки выбегали во двор кошары, и перестрелка разгорелась с новой силой.

– Смирко! Где Смирко? !

Никто не знает.

– Вот сапоги.

Алекс торопливо натянул на ноги обувь, без нее передвигаться было небезопасно, на полу попадалось битое оконное стекло. В сапогах капитан ощутил себя намного более уверенным. Один взвод он оставил для обороны кошары, еще два взвода он отправил наружу и сам последовал за ними.

Снаружи встретил предрассветный холод, в одном мундирчике враз пробрало до озноба. Зато появилась возможность оценить численность нападавших. А было их немного, всего десятка два. И огонь они вели с внешней стороны среднего здания кошары, то есть наиболее защищенной части здания. Создавалось впечатление, что огонь этот носит отвлекающий характер. Вот только от чего? Других опасностей не наблюдалось.