Проблески вечности. Общий опыт на пути в жизнь после жизни - Рэймонд Моуди

– Это эмпатия, – ответил я, используя термин, который обозначает способность разделять чувства другого человека. – Это разделенный околосмертный опыт.

– А вы много раз о таком слышали? – спросила она, очевидно взволнованная тем, что для меня это не новость.

– Нет, доктор Джеймисон, никогда, – признался я. – Боюсь, сейчас я услышал о таком впервые.

Мы еще долго сидели в кабинете доктора Джеймисон, обсуждая опыт, который у нее случился с матерью. Но и в конце разговора мы были совершенно озадачены, не зная, как трактовать то, что произошло.

Разделенный околосмертный опыт… Эта формулировка застряла у меня в памяти, однако я не слышал подобных историй вплоть до середины 80-х годов, когда медсестры и врачи стали рассказывать мне об удивительных явлениях, имевших место у постели умирающих. К тому времени у медиков изменились взгляды на события такого рода. Я начал осознавать, что примеры разделенного околосмертного опыта наблюдались с того самого момента, как зародилась медицина, просто среди врачей и медсестер не поощрялись разговоры о том, что относилось скорее к духовной, нежели научной сфере. Как сказал мне один врач старой закалки, «обсуждение чего-либо духовного рассматривалось почти как нарушение медицинской клятвы. Мы просто старались об этом забыть, мы об этом не говорили».

Но так было прежде. В 80-е годы медики стали смотреть на вещи шире и обсуждать разные явления, включая околосмертный опыт и разделение такого опыта с умирающим.

Закончив свое медицинское образование, я начал выступать с докладами о разделенном, или эмпатическом, околосмертном опыте на конференциях по всему миру. Иногда мне рассказывали свои истории люди, которые были на передовой медицины, и постепенно мне стало очевидно, что подобные явления случаются чаще, чем я мог предполагать. Также стало очевидно, что у них есть много общих черт с околосмертными переживаниями, хотя вынужден признать, что было много и таких аспектов, о которых я раньше не слышал.

Например, люди говорили о том, как комната меняла форму и ее заполнял таинственный свет – ни о том ни о другом я не слышал, когда собирал рассказы об околосмертных переживаниях. Но из всех повторяющихся компонентов разделенного околосмертного опыта самым поразительным можно назвать совместный просмотр жизни любимого человека.

Одна женщина, назовем ее Сьюзан, рассказала мне грустную, но примечательную историю о том, как ее взрослый сын скончался от рака. Я считаю ее примечательной из-за той информации, которую получила Сьюзан. Когда ее сын умер, она почувствовала, как ее вместе с ним «объяло и подняло облако», и увидела много эпизодов из его жизни. Некоторые из этих сцен были ей знакомы, например эпизоды из его детства и подросткового возраста. Другие были для нее в новинку: это были события его личной жизни в позднейшие годы. Она не стала мне подробно рассказывать об этих событиях, только упомянула, что ее «ничто в этих сценах не смутило».

Информация, которую узнала эта женщина при обзоре жизни сына, была настолько детальной и конкретной, что впоследствии, когда все закончилось, она смогла узнать его друзей и съездить в те места, которые показали ей в этом совместном видении.

Меня потряс этот опыт разделенного околосмертного опыта, потому что эта женщина получила информацию, которой до того не знала и которая оказалась истинной, когда ее позже проверили. Она не переживала заново свое собственное прошлое. Но я до сих пор не знаю, как объяснить подобные случаи, остается разве что признать, что во время каждого околосмертного переживания открывается дверь, через которую можно увидеть какие-то новые стороны жизни или характера умирающего.

«Все, что мы делали, было там, в этом свете»

Вот еще одна подобная история, рассказанная Даной. Эта женщина говорит о том, как вместе с мужем просмотрела обзор его жизни, который был весьма живым и содержал образы и события, о которых она ранее не знала. Вот ее полная история, изложенная ее собственными словами.

«В день рождения моего мужа Джонни, когда ему исполнилось пятьдесят пять лет, врач объявил нам, что у Джонни рак легких и жить ему осталось примерно шесть месяцев. Мне показалось, что мне врезали бейсбольной битой. Если честно, я даже не помню, как врач это говорил; я как будто сама постепенно дошла до осознания того, что он сказал.

На следующий день я просто пошла в банк и немедленно уволилась. С этого дня и до того момента, когда Джонни умер, мы не разлучались больше чем на несколько часов. Я все время находилась рядом с ним в больнице, обнимала его в момент смерти. Когда он умер, он прошел прямо сквозь мое тело. Это было похоже на электрический разряд, как если сунешь палец в розетку, только намного более мягкий.

Как бы то ни было, когда это случилось, вся наша жизнь вдруг нахлынула на нас и заполнила собою всю палату и все, что в ней было. Везде был свет: яркий белый свет, который, как я тут же поняла – и Джонни это тут же понял, – был Христом.

Все, что мы когда-либо делали, было там, в этом свете. И еще я видела про Джонни… Я видела, что он делал до того, как мы поженились. Вы можете предположить, что какие-то из этих событий были интимными, смутили меня – и да, это так. Но в секретности не было никакой нужды, как бы странно это ни звучало. Это все было еще до того, как мы поженились. В общем, я видела его с девушками, когда он был очень молодым. Позже я принялась их искать в его выпускном альбоме – и нашла, хотя видела их только в обзоре прошлого во время смерти мужа.

В середине этого обзора я увидела саму себя, увидела, как я обнимаю его мертвое тело, но меня это зрелище не расстроило, потому что муж в это же время был совершенно жив, прямо рядом со мной, мы смотрели этот обзор вместе.

Кстати, этот обзор был наподобие панорамы. Я не знаю, как еще это можно описать. Это была панорама всего, что мы с Джонни делали вместе или по отдельности. Никак не могу это выразить словами, разве что сказать, что все это развернулось в мгновение ока прямо у изголовья кровати, где умер мой муж.

Потом, прямо в середине этого обзора, появился ребенок, которого мы потеряли в результате выкидыша, когда я была еще подростком, и обнял нас. Это была девочка. Она была непохожа на обычный образ, как если бы мы видели человека, но скорее напоминала контур или ощущение присутствия милой, любящей малышки. После ее появления все наши сожаления, связанные с ее потерей, были исцелены. Я вспомнила стих из Библии: «…мир Божий, который превыше всякого ума» [3 - К Флп. , 4: 7, Русский синодальный перевод. ]. Именно так я себя и чувствовала, когда она была с нами.