Колесо - Макс Берман

– Слишком много вопросов, мистер Проун, – спокойно ответила Аяма, – вам же лучше рассказать то, что нужно, как можно раньше.

– Да вы же знаете, что это неприятно! Это ужасно!

– Увы, мистер Проун, вам выпал сектор «Позор», поэтому вам нужно рассказать о своем главном позоре. По-другому никак. Ладно, не будем тянуть время.

Мои однокурсники смотрели на меня и молчали. Мне показалось, что я актер, участвующий в спектакле, а ребята – обыкновенные зрители.

– Я не буду ничего рассказывать! – прокричал я.

– Оу, а мне интересно, – тихо смеялась эта стерва Кейт.

– Заткнись ты, ясно? !

Черт побери, вот лучше бы она сидела на моем месте и знала, каково мне.

– Эй, – недовольно заявил Крис, – не надо тут ей грубить.

– Крис! – обратился я к нему. – Она будет и над тобой смеяться, почему ты ее защищаешь?

– У нас мало времени, – сказала Аяма. – Давайте, мистер Проун, я дам вам десять секунд. Тик-так-тик-так-тик-так.

На экране появилось десять эмодзи: на этот раз это были обычные смайлики.

– Да понял я. Понял!

– Десять, девять, восемь, семь, шесть… – отсчитывала Аяма и с каждым новым числом смайликов становилось меньше.

– Хорошо, хорошо, – быстро ответил я, – в прошлом году перед поступлением в университет мы с друзьями пошли в бар, и ко мне начала приставать немножко полная девушка. На меня глядели все посетители бара и смеялись.

– Ох, мистер Проун, а врать нехорошо. Это очень нехорошо. Придется вас наказать.

– Что вы собираетесь делать?

Неожиданно наверху разошелся один из экранов, спустились большие наушники и… А-а-а-а-а! Хватит! Хва-а-а-а-тит! ! Этот отвратительный громкий звук убивает меня!

– Перестаньте! Перестаньте! Нет! – умолял я.

Этот ужасный звук прекратился, и наушники опять поднялись наверх. Что это такое было? Я такого в жизни не слышал. Такое чувство, что в мою голову вставили сто дрелей и одновременно включили их на полную мощность.

– Теперь расскажите о своем самом главном позоре за всю жизнь.

Господи, что за чертовщина происходит? Я нахожусь в этой долбаной комнате и должен рассказать о том страшном позоре!

Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, чтобы не видеть своих однокурсников.

– Три года назад… – начал я рассказывать.

– О, мистер Проун, вам нужно открыть глаза!

– Вы издеваетесь? – их моих глаз начали поступать слезы. – Что вы себе позволяете?

Вы представляете, как это позорно! Ха-ха, очень смешно: очень позорно рассказывать о своем главном позоре!

Ребята ни разу не видели меня плачущим, из-за чего мне становится все отвратнее. Мне же не пять лет, чтобы так себя вести.

– Рассказывайте и смотрите на своих однокурсников, – наставил этот чертов голос.

Я делаю глубокий вдох. Господи, помоги мне.

– Три года назад, – я с трудом снова принялся рассказывать, – я участвовал в соревнованиях по плаванию…

– У тебя плавки слезли? – спросила с улыбкой Кейт.

Сука! Заткнись, тварь!

– Пожалуйста, Кейт, – очень тихо сказал я. – Мне и так плохо! Ты не видишь, да? !

Почему этот тупой Крис не утихомирит ее?

– Кейт, хватит, это не какая-то игра! – попросила ее Вероника.

Ну хоть так и на том спасибо! Окей, еще один глубокий вдох. У тебя все получится. Не закрывай глаза и просто говори.

– Я участвовал в соревнованиях. Я очень любил плавать. Я ходил в бассейн в школе каждые два дня. Я поехал на школьные соревнования – там было так много народу. Двести двадцать семь человек. Двести двадцать семь! Соревнования начались, я был впереди всех, я должен был выиграть это соревнование. Там были мои одноклассники, мои учителя, мои близкие! – старался я как можно медленнее рассказывать о том позоре, продолжая плакать. – Все это снимали! Представляете?

Еще один глубокий вдох.

– Все хорошо, Дэвид, – сказала Эмма, которая нашла в себе силы меня поддержать, – ничего страшного.

Ее слова словно стали для меня свежим глотком. Хоть кто-то не будет наверняка смеяться.

– Я уже был почти на финишной прямой, я почти выиграл, – продолжал я. – Господи, не надо было идти в то кафе! Не надо было!

– Оу, кажется, я все понимаю, – равнодушно сказала Кейт.

– Ну что ж, – заканчивал я, – за пару метров до финиша у меня случился… внезапный… понос… перед всеми… перед всеми!

Я хочу перестать плакать. Теперь я слышу, как Кейт, Крис и Майк начали смеяться. Господи, убей меня, мне так плохо! Они теперь знают. Ты опозорен, Дэвид, до конца жизни!

Я услышал, как сзади меня начало воспроизводится видео. Это звуки брызгов воды? Что? ! Нет! Нет! Пожалуйста, только не это! За что? !

– Да, – согласилась Аяма, – три года назад Дэвид Проун участвовал в плавательном соревновании. И, похоже, не совсем свежий буррито дал о себе знать в самый неудачный момент.

Все ребята смотрят на стену сзади меня, на котором демонстрируется то позорное видео. Они видят все! Это сон… это чертов сон! Я пытаюсь выбраться из стула, но так как я скован, это бессмысленно. Я неосознанно начинаю бить кулаками по всему, до чего могу дотянуться. Мне хочется рвать одежду! Мне хочется укусить самого себя!

Видео наконец-то закончилось. Слава богу! Выпустите меня!

– Вы свободны, мистер Проун, – сказала Аяма спасительные слова.

Механизм высвободил мои руки, я мигом встал и побежал к дальнему углу, чтобы укрыться от всех, кто меня окружает. Как мне плохо! Я не могу поверить, что они знают! Я весь дрожу и не могу перестать думать о смехе Кейт, Майка и Криса во время просмотра видео. Их смех из-за моего позора становится все громче и громче в моей голове. Почему они смеялись надо мной? ! Нам всем сначала показывали какое-то тупое видео с YouTube и все молчали! Почему они смеялись? ! Я всегда чувствовал, что они меня ненавидели.

Почти добежав до угла, я почувствовал, как у меня что-то завибрировало в кармане брюк.