Смерш-2 - Василий Головачев

– Проработаем и эту версию. Как только появятся результаты, я доложу. А что делать с Жаровым?

– Ничего. Если умный, уйдет в отставку или выполнит требования «чистильщиков». Слава Аллаху, «чистильщики» не раскручивают связи намечаемых жертв, они идут прямо к цели, так что пока спи спокойно.

– Я все-таки наметил бы меры превентивного характера на тот случай, если…

Генеральный прокурор поднял на Рудакова холодные глаза.

– Если и нам принесут письма «Стопкрима»? Вряд ли против них существует противоядие. Но… почему бы не попробовать?

Начальник следственного управления кивнул и вышел, прихватив папку, которую генеральный даже не открыл.

Директор ФСК – Федеральной службы контрразведки – Иван Сергеевич Панов закончил телефонный разговор и взглянул на гостя, рассматривающего кабинет с портретом Суворова над столом.

Начальник Главного управления по борьбе с организованной преступностью (ГУБО) генерал Михаил Юрьевич Медведь напоминал добродушного стареющего сенбернара. Но добродушен он был только с виду. На должность начальника ГУБО Медведь был назначен указом президента, проработав в Министерстве внутренних дел более двадцати лет. За последние три года он поднялся по служебной лестнице: по званию – от полковника до генерал-лейтенанта и по должности – от заместителя начальника окружного угрозыска до начальника ОРБ, что говорило не только о его профессионализме, но и о тонком знании кухни МВД.

Заметив, что директор закончил телефонный разговор и смотрит на него, Михаил Юрьевич ответил на взгляд понимающей усмешкой. Он знал Панова давно, лет тридцать, еще со студенческой скамьи – оба заканчивали МАИ, но инженерами так и не стали. Панов, по натуре спортсмен и романтик, после окончания службы в армии остался служить по контракту (зенитно-ракетные войска ПВО страны) и прошел путь от командира батареи до комполка. Был замечен и приглашен для работы в КГБ, закончил МГИМО, блестяще владея английским, проработал за рубежом десять лет, благополучно пережил встряски режима в России и, наконец, достиг той высоты, к которой стремился. Президента и личный состав Федеральной контрразведки он «взял» высокими моральными устоями, блестящим послужным списком и глубоким уважением к профессионалам.

Начальник ГУБО заметил на моложавом лице директора новые морщины и подумал: таких людей годы вообще не щадят, а работа в контрразведке и подавно.

– Скоро облысеешь, – проворчал Михаил Юрьевич.

Панов улыбнулся: оба давно потеряли остатки шевелюры и сверкали лысинами на полчерепа. Но если начальника ГУБО лысина делала похожим – вкупе с бакенбардами – на отставного боцмана, то Панов не потерял ни грана мужской привлекательности: высокий лоб лишь подчеркивал ум и силу этого человека. Заметив, что директор ФСК взглянул на часы, Медведь заторопился:

– Нужна помощь, Иван Сергеевич. Свои проблемы, ты знаешь, я решаю сам, но в последнее время наметился ряд оперативных неудач управления, и списывать их на неопытность сотрудников я не могу. Кто-то в моем аппарате работает на…

– Купол, – закончил Панов.

Медведь кивнул. Куполом они называли структуру, в которой срослись мафия и государственные институты от милиции и прокуратуры до среднего и высшего звена управленческих кадров правительства.

– Тогда у нас две напасти, как у классика. – Медведь смотрел не понимая, и Панов добавил: – По Гиляровскому, «в России две напасти: внизу – власть тьмы, вверху – тьма власти». Наши же с тобой напасти – Купол и «Стопкрим».

– Да, «Чистилище», пожалуй, тоже можно отнести к напастям, хотя оно, похоже, и замахивается на Купол. Их в нашу бригаду – цены бы управлению не было!

– Ты сам в это не веришь, Михаил Юрьевич, «Стопкрим» не опирается на такие организации, как прокуратура и суд, именно поэтому он так эффективен. Так что за проблема привела тебя в мою обитель?

– Мне нужен независимый агент высокого класса типа «супер» или «волкодав».

– Чтобы выяснить, кто работает на Купол. – Панов не спрашивал, а утверждал. – Специалистов такого класса мало. У меня они, конечно, есть почти в каждом подразделении, но все задействованы.

– Так я и думал, но помочь можешь только ты. Если же нет, буду думать дальше. – Медведь поднялся. – Извини, времени в обрез.

– Погоди. – Панов тоже встал и оказался на голову выше собеседника. – Закуришь?

Медведь отказался, и директор Федеральной контрразведки, в отлично сшитом костюме в серую полоску, прошелся по кабинету, закурив «Эмердженси».

– Кого-нибудь из «Смерша» [2 - «Смерш» (Смерть шпионам) – подразделение военной контрразведки в годы Великой Отечественной войны. (Здесь и далее примеч. авт. )] знаешь?

– «Смерш»? Ты имеешь в виду военную контрразведку? – Начальник ГУБО оживился. – Только Ивакина, да и то знакомство шапочное.

– У Ивакина есть спецы не хуже наших, только вряд ли они перегружены работой. Борю Ивакина я знаю с пеленок, в «Смерш» он пришел недавно, но уже поднялся до замначальника.

– Но с какой стати он станет рисковать своим агентом?

Панов ответил не сразу:

– Во-первых, чтобы ты знал – он мой зять, во-вторых, его начальник, Дикой Валя, – бывший мой подчиненный, а в-третьих, мы начинаем сотрудничество в расследовании утечки новейшего стрелкового вооружения из «Арсенала».

– Я ничего не слышал. Впрочем, военка нас никогда не баловала свежей информацией. – Медведь протянул руку директору ФСК. Тот пожал ее с понимающей усмешкой.

– Только придется тебе, дорогой Михаил Юрьевич, ставить задачу агенту лично. Такие кадры засвечивать нельзя.

– Ну, это-то я знаю. До встречи, Иван Сергеевич. Буду держать тебя в курсе событий. В конце концов, бог даст, выйдем и на «Чистилище», и на «Ад», то бишь Купол.

Генерал удалился. Директор контрразведки долго смотрел на закрывшуюся дверь, и по лицу его бродили тени.

Полковник Борис Иванович Ивакин был похож на кининга – и обликом, и характером. В контрразведке Министерства обороны, которую за глаза все называли «Смерш-2», он был вторым человеком после начальника ВКР Дикого, от которого в слаженной работе управления зависело многое, если не все. Во всяком случае, именно он подбирал кадры для ВКР, хорошо зная контингент училищ спецназа и академий Генштаба, готовивших специалистов высокого класса.

Выслушав просьбу Ивана Сергеевича Панова, директора Федеральной службы контрразведки, а теперь своего тестя, он не сказал ни «да», ни «нет», пообещав подумать, хотя решение принял сразу. Панова он уважал как за профессионализм, так и за человеческие качества, но не знал, согласится ли работать на ГУБО тот, кого он наметил для проведения своей операции и уже вызвал в Москву. Агенты этого класса обычно действовали индивидуально и не всегда соглашались участвовать в операции, если не считали ее заслуживающей внимания. Зато привлечение любого из них почти стопроцентно гарантировало успех.