Перехватчик - Василий Головачев

Министр обороны имел в виду эксперименты военспецов по «темному кодированию» в метро. На стены туннелей наклеивались на определенном расстоянии светоотражающие квадраты с закодированной информацией, которые при определенной скорости поездов метрополитена складывались в смысловые пакеты, действующие на психику тех, кто имеет обыкновение смотреть в окно поезда. Смысловым пакетом могла быть и реклама, срабатывающая в подсознании, независимо от сознания перципиента, и любая другая команда от самой безобидной, типа «почеши глаз», до приказа в моменты выборов вычеркнуть из списков того или иного претендента на место в парламенте.

– Результаты обнадеживают, – сказал Громов. – Но обработка их займет еще какое-то время, слишком велик разброс мотивации поступков у разных социальных групп. И все же вывод однозначен: «темное кодирование» возможно.

– Отвечаете за режим секретности оба! Перспективы эксперимента таковы, что и не снились нашим поборникам мира в Совете. А каковы результаты по НК?

Громов достал из папки кассету, вручил министру.

– Убедитесь сами.

– Потом. В двух словах: ваше мнение?

– «Дырокол»… э-э, то есть НК, работает! На расстоянии в сто метров образуется канал диаметром в сантиметр. Сдвиг тоже равен сантиметру. – Речь шла об эксперименте с «невидимым копьем» (шифр НК) – новейшей разработкой спецлаборатории в Петербурге, создающей особое поле, мгновенно сдвигавшее все атомы и молекулы в зоне «выстрела». Действовало поле на любые материалы от молекул возка до атомов танковой брони, и защиты от него пока не существовало. Выход НК из стадии экспериментальных проверок резко изменял соотношение сил с любой армией мира, потому что решал проблему уничтожения как живой силы противника, так и техники самым простым и действенным способом.

– А говорят, все лучшие умы сбежали за границу, – заметил министр. – Черта лысого! У нас они сидят. Извини, Яков Устимыч, я не только тебя имел в виду. Ну и последнее. Когда мы получим новые «глушаки» и «болевики»? Программа испытаний закончена еще нашими предшественниками, пора выходить на мировой рынок.

– Ельшин уже попробовал, – пробормотал генерал Глухарь. – Что из этого вышло, вы знаете. Даже странно, что журналисты до сих пор не пронюхали об этом! К счастью, всю информацию в компьютерах как корова языком слизнула! Но если общественность узнает об испытаниях…

– Вот для того ты и поставлен замом по режиму, чтобы никто ничего не узнал. Впрочем, если кто и узнает, самое страшное, что нам грозит, – мораторий на разработки и применение психотропного оружия. – Министр достал из стола черный пистолет необычной формы, любовно погладил ствол, направил по очереди на подчиненных. – Эта штука незаменима в наше время, не правда ли, господа офицеры?

Громов и бровью не повел, поскольку носил в кобуре точно такой же «глушак», или суггестор «Удав», а генерал Глухарь беспокойно заерзал на стуле, хотя тоже видел новый образец «глушака» не впервые.

– Свободны, – махнул пистолетом министр, вдавил клавишу селектора. – Юрген появился?

– Так точно, – ответил интерком голосом адъютанта.

– Впустить.

В кабинет вошел полковник Томас Юстович Юрген, эстонец по национальности. Официально Юрген числился начальником курьерской службы Министерства обороны, неофициально – возглавлял «службу гашения конфликтов» и подчинялся непосредственно министру. Юрген был молод, поджар, смугл, невысок ростом, но весьма силен и владел всеми видами восточных единоборств, хотя специализировался в эстыывя – эстонской разновидности карате. Кроме того, он был отменным охотником и следопытом. Полковником же Юргена сделал министр обороны, сразу сменив ему погоны старшего лейтенанта на погоны полковника «за отличную службу»: до прихода Гусева старлей Юрген командовал взводом охраны министерского аппарата.

– Садись, – небрежно кивнул Гусев на стул. – Память у тебя хорошая, поэтому письменного приказа не будет, запоминай. Первое: надо «погасить» того настырного журналиста из «Красной звезды», он увлекся раскапыванием наших «оружейных» дел.

– Листохладова?

– Не перебивай. Второе: убрать бы надо и Голышева, он слишком много знает о наших проблемах в Грузии.

– Может, припугнуть сначала?

– Нет, он из старой гвардии, их угрозами не остановишь. И третье: пора подумать о «гашении» Самого. Судя по информации от доверенных лиц, он со своим советником по безопасности готовит проект радикального сокращения армии и, главное, ядерных арсеналов. Чего мы, естественно, допустить не можем! В целях, так сказать, защиты отечества. Запомнил? В средствах я тебя не связываю, на твой выбор.

– Что-нибудь еще?

– Да ты хват, эстонец, я еще не все сказал! О трех «К» слышал?

– Разумеется.

– Моя разведка доносит, что «Чистилище» вот-вот возьмется за нас. Надо их упредить. А для этого необходимо создать свое «Чистилище»… вернее, «Античистилище»… Группу охотников за охотниками, этакое два «О».

– Тогда уж лучше три «О», в пику трем «К»: отряд охотников за охотниками.

– Что ж, звучит неплохо: «ООО» против «ККК». Итак, формирование трех «О» я возлагаю на тебя. Есть соображения по командиру?

– Я сам могу возглавить отряд.

– Тебе и без того достанется немало работы, кроме того, нужен человек, которого никто не знает.

Полковник задумчиво сощурил и без того маленькие глазки.

– Есть у меня подходящая кандидатура… Мой дружок Паша… Пауль Артурович Кийк. Капитан, командир разведроты седьмого авиадесантного полка.

– Того, что был расквартирован в Пярну?

– Под Таллином, в поселке Харью Вяйке. Паша – спец высокой квалификации, еще в Чечне отличился… на стороне Дудаева. Потом, правда, вынужден был завербоваться в эстонскую полицию…

– Хорошо, принеси личное дело. Смотри не промахнись. Нужен человек, умеющий не только стрелять и драться, но и держать язык за зубами… А где он сейчас, этот твой герой?

– Мы на одной улице живем. – Юрген растянул в улыбке тонкие бескровные губы. – Пленных он сильно не любил… да и солдат своих учил… жестковато. Но – орел!

– Жестковато… – проворчал министр. – Впрочем, это хорошая рекомендация. Иди, завтра доложишь, что надумал.

Не отодвигая стула, Юрген поднялся гибким движением и бесшумно вышел. Гусев посмотрел ему вслед со странным чувством восхищения и опаски, ибо человек этот не знал ни преград в достижении цели, ни пределов жестокости.

Правда, министру был известен еще кое-кто, превосходивший в жестокости и равнодушии и Юргена, и многих исторических персонажей.

* * *

В тот же самый день и в то же самое время состоялась малая «планерка» у директора Федеральной службы безопасности генерал-лейтенанта Коваля Сергея Вениаминовича. Приглашены были только начальники управлений. Место директора Коваль занял год назад после отставки генерала Панова, но его назначение не было неожиданностью ни для сотрудников ФСБ, ни для него самого.