Джинн из прошлого - Василий Головачев

Ютан Крымоглу вспотел.

Просьба показалась ему странной.

Однако взгляд гостьи пронизывал его насквозь, и колебания отступили. Глаза его на миг остекленели.

– Вообще-то нам запрещено, э-э, – хрипловато, с запинкой сказал он, – пропускать посетителей на борт спецтранспорта, но для вас я сделаю исключение.

К стоящим возле грибка выхода на поверхность гостям подплыл космодромный бот. Они заняли места. Бот направился к глыбе фрегата, больше напоминающей слиток расплавленного серебра, нежели космический корабль. Возле него стояли грузовые катера, какие-то этажерчатые конструкции, пристыкованные к бортам с двух сторон, мелькали юркие кибы, но живых людей видно не было.

Ева посмотрела на своего молчаливого секретаря.

– Жан?

– Всё в порядке, – приятным баритоном ответил молодой человек. – У нас ещё есть время.

Ютан Крымоглу вытер пот на лбу красным платком. Ему явно было не по себе, хотя об этом он заговорить постеснялся. Встретив лучистый взгляд инспектора, нёсший неумолимую силу, он криво улыбнулся.

– Жарко, знаете ли…

– Надеюсь, в корабле поддерживается микроклимат? – забеспокоилась Ева.

– Разумеется, на фрегате работают все системы, он практически готов к полёту. Несмотря на давность постройки, это очень современное судно.

Бот остановился у одной из «этажерок». Пассажиры вышли.

Под хоботом «этажерки» в борту корабля открылся люк, из которого выдавился языком сфинктер тамбура, на лепестке которого стоял невысокий китаец средних лет в костюме прораба.

Крымоглу шагнул к нему.

* * *

Полуторатонный неф Погранслужбы с бортовым номером «17», управляемый драйвером-примой Джеймсом Эллинсоном, возвращался к базе после четырёхчасового патрульного рейда, когда киб-пилот аппарата подал сигнал:

– Вижу потерпевший крушение катер.

Джеймс Эллинсон, слегка осоловевший после длительного полёта над сверкающими под лучами Солнца равнинами и кратерами дневной стороны Меркурия, встрепенулся.

Меркурий – небольшая планета, меньше земной Луны [12 - Диаметр Луны – 3476 км, диаметр Меркурия – 2440 км. ], и практически так же покрыта множеством кратеров ударного происхождения. В эпоху планетообразования, миллиарды лет назад, её поверхность бомбардировали тысячи метеоритов, астероидов и обломков планетоидов, пронизывающих Солнечную систему насквозь. Поэтому пейзаж Меркурия чрезвычайно однообразен, несмотря на изобилие кратеров, трещин, горных складок и гладких «морей». Заметить что-либо на таком вздыбленном пространстве, да ещё под Солнцем, нагревающим дневную сторону Меркурия до температуры плавления олова и свинца, весьма затруднительно. По этой причине туристам-экстремалам всегда читают лекции о правилах поведения на планете, заставляют подписывать меморандум о соблюдении мер безопасности и контролируют их перемещение по поверхности планеты. И тем не менее до сих пор случаются происшествия с любителями побродить по многочисленным пещерам Меркурия, способными заблудиться, провалиться в трещину или разбить аппарат о скалы – при наличии современнейших систем безопасности.

Как оказалось, именно на такого туриста и наткнулся патрульный неф, ведомый Джеймсом Эллинсоном в сотне миль от базы «Шимоза-2».

– Фак ю! – пробормотал пилот, рассчитывавший через десять минут посетить бар на базе и выпить холодного кванза.

– Ваше решение? – прошелестел в наушниках голос киба.

– Садимся, – со вздохом ответил пилот.

– Сообщение на базу?

– Сначала осмотрим местность, потом свяжемся.

Неф скользнул к нагромождению скал, окружавших дыру в поверхности планеты, из которой поднимался реденький столбик дыма. Это была меркурианская фумарола – специфическое жерло вулкана, уходящее на большую глубину в недра планеты. Таких фумарол было открыто более тысячи, и садиться рядом с ними не разрешалось, так как они могли спонтанно возбуждаться и выбрасывать нагретые до высоких температур газы.

Но любители острых ощущений всё равно находились, и в данный момент какой-то турист пренебрёг инструкцией, попал под выброс – чем ещё можно объяснить происшествие? – и разбился. Теперь надо было его вытаскивать, лечить и в любом случае транспортировать на базу, чего Джеймсу Эллинсону делать не хотелось.

Странно, что ГС не заметил крушения, подумал он, имея в виду глобальную спутниковую систему навигации – Гелио-ГЛОНАСС, давно подвешенную над Меркурием и практически над всеми планетами Солнечной системы. Но мысль мелькнула и исчезла. Предстоящая спасательная операция заслонила собой всё остальное.

Неф завис над лежащим на краю скалы, у обрыва в колодец фумаролы, двухместным пинассом «Вольво». Разбитым он не выглядел, но с ним явно было что-то не то. Он в любой момент мог свалиться в двадцатиметровое жерло газовулкана.

Эллинсон врубил передатчик, попробовал вызвать пилота на всех доступных диапазонах.

Никто не ответил.

Тогда он подвесил свой катер в метре от скал, выбрался наружу в дежурном «кокосе», приблизился к пинассу. Спасать неизвестного разгильдяя, влетевшего в столб газа, не хотелось никак, хотелось вызвать спасателей и побыстрей убраться отсюда. Но Эллинсон справился с эмоциями.

Подошёл к лежащему на скале аппарату, постучал по корпусу кулаком.

– Эй, есть кто живой?

Никто не отозвался, однако блистер аппарата вдруг беззвучно откинулся, и над сиденьем выросла фигура пассажира в сверкающем костюме, таком же, какой был на пилоте патрульного катера.

– Чёрт! – выругался Эллинсон с облегчением. – С вами всё в порядке?

Пассажир пинасса снова промолчал, но Эллинсон вдруг потерял к происходящему всякий интерес. Сознание растворилось в нахлынувшем безразличии.

«Садись на своё место! » – раздался в голове – не в наушниках рации – холодный голос.

Пассажир вылез из пинасса, взялся за локоть пилота.

Тот забрался в кабину своего катера. Пассажир сел рядом.

«На базу! »

Джеймс Эллинсон послушно скомандовал кибу следовать на базу.

– Всё в порядке? – поинтересовался киб, выполняя приказ.

«Ответь – всё в норме! »

– Всё в норме, – подтвердил Эллинсон, не вникая в смысл сказанного.

Неф поднялся в угольно-чёрное небо Меркурия, расцвеченное оранжевой дымкой реденькой атмосферы, помчался над кратерами и скоплениями оплывших скал прочь от жгучего света близкого Солнца, диск которого с поверхности планеты виделся вчетверо большим, чем с поверхности Земли.

Через несколько минут вдали показался бликующий зеркальный купол базы. Неф нырнул к нему с высоты километра.

«Процедура стандартная, – снова заговорил в голове сомлевшего пилота чужой голос. – После пересечения тамбур-зоны подлетишь к фрегату «Мао», откроешь кабину».

Эллинсон ответил инку базы, запросившему борт «17», объяснил причину задержки вынужденной остановкой в пути для помощи повреждённому туристическому катеру, и его пропустили в окно тамбур-зоны, имевшей специальную аппаратуру контроля.