Джинн из прошлого - Василий Головачев

Артём встретил взгляд Бондаря. В глазах командира группы «Соло» он прочитал предупреждение.

– Мы не знаем, – упредил Артём слова Хоука.

Показалось, женщина повернулась к нему всем телом, хотя продолжала сидеть неподвижно.

– Я полагаю, ваши предположения беспочвенны, – сказала она с прежней индифферентно-ложной невозмутимостью. – Судя по окончанию смуты в Солнечной системе, ваш УММ ушёл.

– Возможно, Ульрих снова понадобился ему, – глухо, словно против воли, сказал Бондарь.

– Опять-таки: зачем?

– Мы не знаем, – мягко повторил Смехов фразу Ромашина. – Пока эта область ксенопсихологии недоступна для нас. Как показывает история, законы нравственности, этики, совести и справедливости позволяют системе выживать в любых условиях и в некотором роде прогрессировать. Кто отступил – погиб! Примеров множество, как в земной истории, так и в космической: вспомните иксоидов, Червей Угаага и гиперптеридов, исчезнувших со сцены Вселенной. Кстати, судьба человечества тоже под вопросом, мы ещё не изжили сатанинское наследие в глубинах психики, не позволяющее нам перейти на уровень духовного единения и жить мирно друг с другом. Но в Большой Вселенной могут существовать Метадомены с иными типами логик, далёких от всего человеческого, и УММ Ульриха Хорста – оттуда. Ему попросту наплевать на всё, чем дорожит человек. Он уважает только силу.

– Но если ваш гипотетический УММ согласился прекратить военные действия, значит, он имеет близкие к человеческим психологические характеристики?

– Не будьте наивной, миссис Ева. Какие?

– Добро, к примеру.

– Добро с кулаками, – хмыкнул Бондарь.

– Добро должно быть не только с кулаками, но и с головой, – заметил Смехов без улыбки.

– Не понимаю.

– Потому что вы воспитаны иной этической средой.

– Что вы имеете в виду?

– Соединённые Штаты Америки и Россия – два полюса идеологий. Они в корне разные. По сути это две цивилизации, отличающиеся подходами к основным нравственным ценностям.

– Очень интересно. Я этого не знала. Поподробнее эту тему проанализировать можете?

– Уважаемые дамы и господа, – сказал Хоук, – мы не на диспуте по проблемам социума. Госпожа инспектор, мы благодарим вас за предоставленные ценные сведения. Надеюсь, наше сотрудничество будет продуктивным и полезным для всех контактирующих сторон. Если выясните дополнительные подробности побега Хорста, прошу сообщить нам об этом конфиденциально. Важны любые мелочи.

– Благодарю, мистер Хоук. Прежде чем расстаться, я бы хотела выяснить ваши планы по идентификации и поиску сбежавшего заключённого.

– Странное желание, – не сдержался Бондарь. Заметил на себе взгляды присутствующих, встал. – Прошу прощения, мне надо идти.

– Хорошо, Кирилл, – опередил Хоука Смехов. – Через час жду вас у себя.

Бондарь вышел, ни на кого не глядя.

– Извините его, – повернулся директор ФСБ к гостье. – У него проблемы в личной жизни, человек переживает.

– Понимаю, – кивнула Ева. – Он действительно неадекватен. Проблемы возникают у каждого человека, причём на генетическом уровне, а потом проявляются социально. Это известный факт. И всё же, мистер Хоук, не будете так любезны поделиться вашими планами?

– Планов пока нет, – бесстрастно ответил начальник Управления. – Мы ещё даже не проанализировали детально случившееся. Думаю, мы поставим всех «на уши» – объявим всеземной розыск с подключением Интерпола и спецслужб всех континентальных союзов, а также подготовим инициацию императивов ВВУ и «отвага». Если Ульрих Хорст получил от своих покровителей новое задание, он проявится рано или поздно. Вот тогда и будем составлять конкретные планы его поиска и задержания.

– Благодарю за понимание.

– И мы благодарим вас за сотрудничество.

Ева Рутберг встала.

– Идёмте, Йордан. До свидания, коллеги. Желаю успехов в вашем нелёгком труде.

В тоне Евы явно прозвучал намёк на иронию.

Инспектор американского ГУИН и комиссар Совета безопасности ВКС вышли из зала.

Хоук посмотрел на Смехова:

– Вильям, в чём дело? Что за проблема у Кирилла? Отчего он такой возбуждённый?

– Нормальная семейная проблема – ушла жена.

– Вы шутите?

– Какие уж тут шутки. Вот он и смотрит зверем на всех женщин.

– Они же прожили вместе лет тридцать.

– Тридцать шесть.

– Столько вместе не живут.

– Вы правы, женщина была и остаётся загадкой, сколько с ней ни проживи. Если она захочет уйти – найдёт причину и уйдёт, несмотря ни на что.

– Даже на любовь? – слабо усмехнулся Артём.

– А что любовь? Любовь – это тебе не просто так, ею надо заниматься.

– Шутите, господин директор ФСБ. – Артём подумал о Зари-ме: не верилось, что она когда-нибудь уйдёт от него. Хотя последнее время они действительно встречались всё реже и реже. И тем не менее ни о каком расставании речь не шла.

– Я не всегда понимаю ваши шутки, – нахмурился Хоук. – Извольте изъясняться серьёзнее. Проблема чревата непредсказуемыми последствиями, я имею в виду побег Хорста, а не уход жены полковника. Зная его устремления и возможности, я опять же говорю о Хорсте, нам надо срочно ставить «на уши» всю службу. И работать на упреждение. Первым делом решить вопрос: чего ждать? Если ему помогли инвазеры, а тут сомнений у меня почти нет, то что они потребовали от Ульриха взамен?

Смехов и Ромашин одинаковым жестом пригладили волосы на затылке, не спеша отвечать.

– Одно могу сказать точно, – медленно проговорил Артём. – Дела инвазеров плохи, если они используют таких шизоидов, как Хорст.

– Только от этого нам не легче, – проворчал Смехов.

Взгляд Хоука стал печальным. Он как бы спросил: старики, не слишком ли велики для вас нагрузки? Не пора ли на пенсию? Но вопрос он задал другой:

– Артём, где ваш сын?

Ромашин ждал этот вопрос.

– Если честно, не знаю. Он собирался отдохнуть и поколесить по космосу вместе с Лилией.

– Необычное желание.

– Почему необычное?

– Молодёжь для отдыха выбирает, как правило, другие варианты: курорты, санатории, острова, отели по берегам морей. Космос – не место для отдыха.

– Каждому своё, – проворчал Смехов. – К тому же Игнат не совсем обычный человек, вы знаете. Да и Лилия тоже.