Зимняя роза - Дженнифер Доннелли

– Мистер Мэлоун, я еще раз настоятельно вас прошу… – начала она, когда экипаж замедлил ход.

– Доктор Джонс, мне доставило удовольствие проехаться в вашем обществе, – перебил ее Сид, поспешив открыть дверцу.

Фредди вылез первым и помог выбраться доктору. Затем потянулся за своим плащом.

– Мистер Литтон и вы, доктор Джонс, убедительно прошу больше не попадаться мне на Сарасен-стрит.

– Доктора Джонс вы там больше не увидите, а вот я еще появлюсь, – предупредил его Литтон. – Вы обязательно на чем-нибудь попадетесь, Мэлоун. Рано или поздно это случится. Вы допустите ошибку, и она станет роковой. Когда это случится, я позабочусь, чтобы вы оказались в тюрьме. Слово даю.

Сид схватил Фредди за галстук и обеими руками втянул обратно в экипаж. Никто еще не угрожал ему тюрьмой. Никто.

– Фредди! – услышал он голос Индии, которая стояла на тротуаре и не видела этой сцены.

– Отпустите! – шипел Фредди, царапая пальцы Мэлоуна.

– Вижу, приятель, вы доктору небезразличны? – спросил Сид.

– Уберите от меня ваши грязные руки! – потребовал Фредди, задыхаясь на каждом слове.

– Отвечайте на вопрос.

– Отпустите! Черт…

Веки Фредди задергались. Лицо посинело.

– Так небезразличны? – спросил Сид, затягивая галстук еще сильнее.

– Д-да!

Сид отпустил его.

– Тогда, парень, чтобы ее не огорчать, не вздумай являться за мной один.

Глава 4

– Ливерпуль-стрит! – выкрикнул проводник.

Поезд сбавил ход. Индия надеялась, что двери вагона откроются быстро. Половина восьмого, а подземка уже безобразно переполнена. Пассажиры стояли впритык. Вагон качало, и какой-то отвратительный тип в шляпе-котелке всякий раз так и норовил к ней прижаться.

– Прекратите, иначе я позову охрану, – прошипела она нахалу.

Он и не подумал. Тогда Индия догадалась загородиться от него докторским саквояжем. Наконец поезд остановился, двери открылись, и поток пассажиров вынес ее на перрон. Индия двигалась к лестнице, натыкаясь на чужие портфели и зонты. Нет, домой она поедет на омнибусе.

Возле станции ей попалась женщина с грудным ребенком.

– Мисс, подайте пенни на младенца.

От женщины разило джином.

– На Хай-стрит есть миссия. Идите туда. Там вы получите бесплатный суп и молоко для ребенка, – сказала Индия.

Но женщина, в глазах которой не было ничего, кроме пустоты и отчаяния, уже отошла. Индия видела, как попрошайка схватила за рукав проходящего мужчину. Тот подал ей мелочь. Индия нахмурилась. Конечно, мужчина сделал это из благих намерений, но тем самым он поощрял пьянство.

– Газета «Кларион»! Свежие новости! Читайте о Председателе. Король преступного мира. Только в «Кларион»! – кричал малолетний разносчик газет, размахивая утренним выпуском.

Председатель. Помнится, так Фредди называл Сида Мэлоуна. Вспомнив обстоятельства встречи с Сидом, Индия вздрогнула. Она торопливо обошла разносчика и его кипу газет, мельком взглянув на заголовок. «Новое лондонское дно». Под заголовком был рисунок. Художник верно изобразил лицо, но промахнулся с глазами.

Глаза Сида вовсе не были бегающими и жестокими. Суровыми – да, но в них чувствовались проницательность и ум. Эти глаза взволновали ее сильнее, чем пугающая репутация Мэлоуна. Газетный рисунок всколыхнул улегшееся волнение. Усилием воли Индия прогнала мысли о Сиде. Сегодня ей хватало более насущных забот.

Она пересекла Бишопсгейт и по оживленной Мидлсекс-стрит дошла до Хай-стрит в Уайтчепеле. Далее путь Индии пролегал по Варден-стрит, на которой находился кабинет доктора Гиффорда. Там же, чуть севернее, находилась и Королевская бесплатная больница. Индия шагала быстро и энергично. На голове – черная соломенная шляпа. Ее белая блузка и серый пыльник уже несколько лет как вышли из моды, но были выстираны и тщательно отглажены. Сегодня – ее первый рабочий день у Гиффорда. Индия волновалась, и еще как. Мало того, что она наконец-то стала практикующим врачом. Волнений добавляло и то, что началом ее практики стал тысяча девятисотый год, который многие считали зарей золотого века медицины. Вторая половина XIX века ознаменовалась замечательными достижениями, и когда Индия представляла, как все это разовьется в ближайшем будущем, у нее дух захватывало от блистательных перспектив.

Результаты исследований Листера, Пастера, Дженнера и Коха внесли огромный вклад в понимание микробной природы инфекционных заболеваний, а появление препаратов для анестезии позволило совершить настоящий прорыв в хирургии. Повреждения конечностей еще в недавнем прошлом были чреваты гангреной и ампутацией. Скольких людей новые методы лечения избавили от участи калек! Хирурги научились удалять злокачественные опухоли. Более того, они могли удалять целые органы, не вызывая при этом кровотечения и заражения крови. Индия видела это собственными глазами. Выдающиеся американские гинекологи Симпсон и Келли успешно проводили удаление матки и яичников. В последнее время неоднократно сообщалось об успешной практике кесарева сечения, позволявшего сохранить жизнь матери и ребенка.

Немецкий физик Рентген открыл особые лучи, способные проникать через ткани человеческого организма. Военные врачи уже применяли их для обнаружения пуль, застрявших в теле солдат. Во Франции Беккерель экспериментировал с ураном, а супруги Кюри – с радием. Результаты экспериментов были многообещающими. Вскоре у врачей появится возможность заглянуть в человеческий организм без хирургического вмешательства, а значит, отпадет опасность кровопотери, послеоперационного шока и занесения инфекции.

Фармакология тоже радовала впечатляющими успехами. Болеутоляющие средства вроде аспирина, героина и хлороформа. Антитоксинные сыворотки для лечения оспы и дифтерита. Еще год-другой – и будет найдено лекарство от туберкулеза.

Думая обо всех этих достижениях, Индия замирала от восторга. Ей не терпелось применить их в повседневной работе, чтобы облегчить участь больных бедняков Уайтчепела. Но стоило развернуть любую городскую газету, и действительность напоминала ей о том, чего медицина еще не успела достичь в массовом объеме. Были приняты десятки постановлений в сфере здравоохранения, направленные на улучшение качества питьевой воды, переоборудование изношенной и несовершенной канализации и борьбу с перенаселенностью жилищ. Все это позволило значительно снизить смертность от холеры, сыпного тифа и оспы, но в трущобах по-прежнему свирепствовали скарлатина, инфлюэнца и брюшной тиф. Джин и опиум разрушали ум, тогда как недоедание и бедность разрушали тело. Индия знала: на каждого социального реформатора, врача и миссионера, пытавшихся вытащить бедняков из паба, винного магазина и опиумной курильни, найдется свой Сид Мэлоун, тянущий их обратно.

При всех впечатляющих успехах медицины, при всем желании поскорее начать свою врачебную деятельность Индия нервничала. Сможет ли она соответствовать требованиям больницы с большим наплывом пациентов? Сможет ли одновременно вести нескольких больных? Получится ли у нее по обилию симптомов поставить правильный диагноз? Поддержка профессора Фенвика осталась в прошлом. Здесь ей придется рассчитывать на свои знания и навыки.