Зимняя роза - Дженнифер Доннелли

Хью посмотрел на гребень:

– Это же вещь леди Бернли!

– Она потеряла гребень и попросила меня поискать. Я ей скажу, что обыскал все вокруг, но гребня не нашел. Она не усомнится в моих словах, поскольку считает, что потеряла гребень.

Хью покачал головой. Он пытался отдать гребень Фредди, но Фредди разыграл великодушие.

– Это всего-навсего серебряная безделушка. Камни ненастоящие. Много за него не дадут, но несколько фунтов выручишь. Этих денег хватит, чтобы помочь Би. Подумай о ней, Хью. Подумай о своей сестре.

Внутри Хью происходила борьба. Он любил сестру и страдал, не зная, как ей помочь. А тут друг детства неожиданно предложил решение. Наконец Хью кивнул и молча спрятал гребень в карман.

Через неделю Би умерла, не доехав до больницы, а Хью оказался в тюрьме. Фредди он не выдал. Он вообще не сказал ни слова. Хью с детства отличала порядочность, и Фредди это было известно.

Узнав о случившемся, лорд Бернли пришел в ярость. Индия умоляла его отозвать обвинения против Хью. Поддавшись ее мольбам, он согласился при условии, что Хью вернет второй гребень. Но сделать этого Хью никак не мог, потому что гребень находился не у него, а у Фредди.

Хью так и остался в тюрьме, продолжая утверждать, что у него нет и никогда не было второго гребня. Его поместили едва ли не в самую жуткую из камер, кишевшую насекомыми. От матрасных вшей он подцепил тиф и через месяц умер. Миссис Маллинс, потерявшая дочь и сына, не вынесла горя и повесилась. Отец Хью лишился не только семьи, но и крыши над головой. Он бродил по окрестным лесам и полям. Иногда к нему возвращался рассудок. Потом он снова погружался в безумие. Поздней осенью его тело обнаружили в соседней долине. Он умер от переохлаждения.

Быть хочешь королем? Тогда вначале вырви собственное сердце…

Тем летом он почти полностью избавился от чувств, остававшихся в его сердце.

Наступил сентябрь. Фредди вернулся в Оксфорд. Прошедшее лето оказалось судьбоносным не только для него. Хью и Би были мертвы. Индия порвала с родителями и покинула Уэльс, уехав в Лондон. Мод собиралась замуж, даже не предполагая, какую катастрофу ей это сулит. Безмятежные дни, проводимые их детской компанией в Блэквуде, стали достоянием прошлого. Детство закончилось.

Фредди не раз убеждался в правоте слов Красного Графа. Без сердца существовать в мире гораздо легче. Легче презирать Индию, которую он когда-то любил. Легко наблюдать, как она продолжает горевать по любимому человеку, и выражать ей притворное сочувствие. Легко обдумывать будущую женитьбу на ней без любви, но по трезвому расчету. Мысль о помолвке подала ему Изабелла, когда он учился на третьем курсе. Она переживала разрыв с дочерью и с помощью Фредди надеялась вернуть ее в семью. Индия никогда не отдаст ему свое сердце; симпатия – это все, на что он может рассчитывать. Ничего, зато он получит ее деньги, а от них намного больше пользы, чем от сердца.

В дверь снова постучали. Фредди убрал гребень в потайной ящичек. Он так и не продал гребень, сообразив, насколько это опасно. Имея клеймо Тиффани и инициалы Изабеллы, гребень был слишком опознаваемым, чтобы предлагать на продажу даже самым нещепетильным скупщикам.

– Войдите, – отозвался Фредди.

– Прошу прощения, сэр, но я пришел наполнить вам ванну.

Это был его слуга.

– Спасибо, Армстронг. – Фредди поставил шкатулку на стол. – И вот еще что…

– Да, сэр.

– Когда закончишь, будь добр, скажи дворецкому, чтобы перед обедом подали шампанское. Хочу отпраздновать приятное событие. Сегодня вечером я объявлю дату нашей с Индией свадьбы.

– Отлично, сэр. Если позволите, примите мои искренние поздравления.

Фреди благосклонно принял их. Он чувствовал, как плечи освободились от тяжелой ноши. А ноша была действительно тяжелой и называлась нищетой. С этой проблемой он справился весьма изящно, как справлялся со многими другими, требовавшими решения и не находившими тех, кто бы за них взялся.

Вскоре он обеспечит себе ведущую роль в либеральной партии, которая будет значительнее его нынешнего положения заднескамеечника. Возможно, он станет главным парламентским организатором партийной фракции. Не исключено, что министром иностранных дел в теневом кабинете. Этого он достигнет своей речью о гомруле и усилиями в борьбе с преступностью. Дональдсон продолжит зорко следить за Мэлоуном. Фредди не сомневался: этот самоуверенный наглец обязательно на чем-нибудь проколется. Индия рассказывала, как Мэлоун едва не умер в больнице, на что Фредди ответил, что этот парень обязательно нужен ему живым. Смерть лишила бы его удовольствия увидеть Сида в тюрьме. К октябрю Фредди вернется в парламент, переизбравшись от Тауэр-Хамлетс и вдобавок женатым, счастливо обосновавшимся в доме на Беркли-сквер. Возможно, в ноябре он съездит в Блэквуд – по-хозяйски оценить свое будущее поместье.

Конечно, Блэквуд не имел такой блистательной родословной, как Лонгмарш. Его не проектировал сам Кристофер Рен, зато поместье родителей Индии было значительно больше и имело все современные удобства. Сегодня у него не было даже такой дерьмовой развалины, как Лонгмарш, но скоро ему будут доступны невиданные возможности. И даже то, чего он жаждал больше всех сокровищ мира: чтобы, обращаясь к нему, люди называли его не сэром Фредериком и не досточтимым членом парламента, а… премьер-министром.

И он этого добьется. С его умом и напором плюс денежки Индии. Послушавшись совета Красного Графа, он вырвал собственное сердце. В один прекрасный день он станет королем.

Глава 19

Мод Селвин Джонс сидела перед туалетным столиком в комнате, которую ей отвели в Лонгмарше. Она щелкала ножницами, укорачивая челку своих иссиня-черных волос. Затем принялась за волосы по бокам, придавая им желаемую форму, после чего отодвинула стул от зеркала, оценивая результаты. Мод тряхнула головой. Ей нравилось ощущение коротких волос, едва достигавших шеи. Помнится, увидев ее с такой прической в первый раз, мать Фредди и Бинга побледнела. Мод усмехнулась. Она обожала шокировать немолодых чопорных дам.

Пока она закрепляла в ухе коралловую сережку, рука начала чесаться.

– Ну что, паршивец, набегался по траве и принес мне блох? – спросила она рыжевато-коричневого мопса Джерома, лежащего у ее ног.

Пес поднял голову и недоуменно посмотрел на нее угольно-черными глазами.

– Нет? Странно. Должно быть, эти препротивные обои. Стоит до них дотронуться, и сразу крапивница.