Абсолютный игрок - Василий Головачев

«Я над океаном, выхожу на острова».

«У тебя все в порядке? Со мной связывался старик Дивий, интересовался, где ты и чем занимаешься».

«Все нормально. – Влад не стал рассказывать старосте о нападении банды на Мурманскую общину и на стойбище гоминоидов. – Зачем я был нужен учителю? »

«Он не сказал. Сетовал, что в момент нападения на деревню его на Земле не было, иначе он предупредил бы и помог отбить стаю. Он теперь советник Владыки на Гее, большая шишка. Я хвалил ему тебя».

Влад едва не ответил: «Что это еще за глупость? » – но сдержал мысль.

«Я снова встретил здесь пограничников с Геи».

«Они за тобой следят? »

«По-моему, нет. Встреча произошла случайно. Они что-то ищут».

«Что-то они зачастили на Землю-матушку. Я поговорю с Дивием, может, он знает, в чем дело, что именно геяне ищут на Земле. До связи, искатель. Найдешь полезную вещь – посигналь».

Голос старосты сменился тихим ворчаньем несущей пси-волны, утонул в шумах эфира. Снова тишина завладела сознанием Влада, но холодной и враждебной она уже не казалась, несмотря на то что интраморфов на Земле было очень мало. Лично он знал лишь двоих: учителя-волхва и деда Ларьяна по материнской линии, тоже волхва, владеющего Силой. И все же интраморфы были скорее исключением из правил, нежели правилом, маленький отряд уцелевшего человечества практически перестал рождать людей с паранормальными способностями, а куда ушли до Катастрофы десятки тысяч паранормов, никто не знал. На Землю они так и не вернулись, а на Гее не появились, если судить по отряду пограничников: интраморфов среди них было только двое – гигант Дан Корев да начальница отряда.

Влад очнулся, сосредоточился на вхождении в поле Сил, и еще один океан распахнулся перед ним и внутри его – океан закодированной космосом информации, доступ к которой был открыт только избранным, тем, кто хотел знать и знал, что именно он хочет знать. Возможно, Влад никогда не стал бы кладоискателем, если бы не владел Силой и не умел выходить в энергоинформационное поле космоса, называемое современниками полем Сил.

Через несколько минут он продрался своей сенсинг-сферой сквозь «заморочки» первого этажа поля Сил и разглядел «свечение» искусственных объектов в глубинах некоторых островов архипелага. Теперь можно было начинать детальный поиск, не боясь потратить время впустую. Но прежде всего кладоискатель стремительно выскочил из режима гипервидения, отнимавшего очень много психической энергии, и полчаса приводил себя в порядок, дыша, как ныряльщик, вынырнувший из воды без воздуха в легких, пил травяной девясиловый настой, гонял по сосудам мозга кровь, успокаивал нервы, гладил с интересом поглядывающего на него гепарда и снова пил настой. Затем сориентировался в пространстве и направил птеран дальше на юг, к поясу туманов. Остров, «светящийся» в поле Сил наиболее ярко, находился в той стороне.

Под крылом аппарата поплыли скалистые, изборожденные трещинами и длинными валами камней острова, бывшие некогда дном Северного Ледовитого океана, а до этого – Борейским материком. Цвет скал, серый, голубовато-бурый, сизоватый, указывал на пленку солевого налета на их боках, но встречались участки другого цвета, красновато-коричневого, с желтыми и черными прожилками, там, где горные породы потрескались, разошлись разломами, обнажая древние магматические слои. Зеленый цвет в палитре архипелага почти отсутствовал, трава, мхи, а тем более древесные представители земной флоры селились на островах неохотно. При почти полном отсутствии воздушных потоков миграция семян и спор с материка в эту часть планеты-линзы шла плохо. Лишь птицы да редкие путешественники могли занести их сюда. Жизнь не спешила осваивать пространства окраины Земли, ей хватало места и на континенте.

Естественно, во времена Катастрофы, когда планета сминалась, расплющивалась о нагуаль, материки раскалывались и разрушались, магма выплескивалась из недр планеты на поверхность образовавшейся лепешки сквозь гигантские трещины, колоссальные волны-цунами катились по континентам, сметая все на своем пути, взрываясь при соприкосновении с магмой, казалось, ничто не может уцелеть на Земле, ни одно техническое сооружение, ни один город, ни одно здание. Обезображенное язвами кальдер, каньонов, взрывных воронок, дымящихся вулканов и гейзеров, лицо Земли после Катастрофы представлялось из космоса ужасным и мертвым. Однако жизнь на ней все-таки сохранилась!

Уцелели кое-какие мелкие селения, отдельные строения, энергоцентры и технические сооружения и даже архитектурные памятники, как, например, Храм Белобога на Урал-равнине. Выжила часть людей, объединившись в стаи и племена. Вернулись на родную планету космены, обслуживающие технические сооружения землян в Солнечной системе, начали процесс более крупного объединения, который привел к образованию общин. Но острова Борейского архипелага, как, впрочем, и других архипелагов, рассыпанных по необозримым просторам океанов Земли, оставались безжизненными и нетронутыми цивилизацией. Интересовали они только птиц да искателей приключений, не терявших надежду что-либо найти в изломах скал и глубинах пещер. Сверху же они казались абсолютно мертвыми, наподобие летающих по Солнечной системе астероидов.

Сравнение показалось Владу идеальным, хотя астероиды он видел лишь в учебных видеофильмах да в слоганах учителя: Дивий как-то устроил ему «пси-экскурсию» по планетам системы. Больше всего молодого воина поразил Марс, «роддом» Конструктора, так же, как и Земля, застрявший в зарослях нагуалей, но пострадавший меньше. С тех пор молодой кладоискатель мечтал побывать на других планетах и посмотреть на звезды не сквозь атмосферу, а с борта какого-нибудь космического корабля.

Какой-то неясный пси-звук коснулся вдруг внутреннего слуха, заставив Влада насторожиться и прислушаться к ментальному полю местного уголка природы. Внизу, на одном из островов, обозначилась слабенькая концентрация пси-поля, и принадлежала она человеку.

«Кто ты? » – позвал Влад, но ответа не услышал, человек не был интраморфом, зато по неровной пульсации излучений его мозга стало ясно, что он болен или борется за жизнь. Не раздумывая, кладоискатель прицелился поточнее, определил направление по тоненькому лучику «пси-дыхания» незнакомца и увеличил скорость птерана. Секам, отличавшийся спокойным поведением, заволновался, чувствуя обеспокоенность хозяина, ткнулся носом в затылок пилоту. Влад молча погрозил ему пальцем.

Показался остров, почти целиком накрытый шапкой белоснежного тумана. Жалобно-обреченный пси-зов слегка усилился. Источник мысленного потока, в котором преобладали нотки безнадежности и тоски, находился на этом острове.

Влад снизился, но останавливаться и осматриваться не стал, идя на источник пси-сигнала как по пеленгу. Птеран окунулся в туман, видимость стала постепенно ухудшаться, пока не исчезла совсем, на уровне вершины острова туман был слишком плотен, чтобы в нем что-либо можно было разглядеть с помощью обычного зрения, полагаться теперь приходилось только на суперсенсинг, видение в инфракрасных и ультрафиолетовых лучах. Благодаря этому Влад ориентировался в тумане так же хорошо, как и при дневном освещении.