Палач Иллюзии. Книга 1 - Виктория Падалица

После того, как Катя прошла лечение уже в здешней клинике, мы придерживались предписаний, что первое время, в среднем два-три месяца, противопоказан жесткий секс, и желательно предохраняться, дабы избежать нежелательной на время процесса восстановления беременности.

Список «нельзя» от гинекологов был прост, понятен, и меня устраивал. Оставалось придерживаться его, потихонечку трахаться и ждать полного выздоровления.

Но Кате того показалось мало. Она сомневалась, стоит ли так рано начинать интимную жизнь после выкидыша и обратилась не в другую клинику, а к «психологине», которую порекомендовала ей одна из знакомых.

Видимо, не лучшая из…

«Психологиня» на первом же сеансе вызвала у меня бурный шквал сомнений и просто адский поток негодования в ее сторону.

Катя однозначно подкупила «психологиню», дабы та, невзирая на мои ярые протесты, просканировала меня по «шкале извращенца». А после, не стесняясь в выражениях, прямо в лицо заявила, что я чудовище с бронебойным эгоцентризмом, с трудом, но всё-таки поддающееся коррекции; в конце нашей «милой» беседы она выставила мне удручающий ультиматум вместе со счетом за предстоящий нелегкий труд копошиться в голове у проблемного клиента.

Я, само собой, не стал церемониться и послал «психологиню» красноречивым словцом, дав понять, что не намерен проходить лечение и тем более под ее присмотром. Однако, по поводу Кати и ее страхов – так и быть, прислушаюсь.

Мне, – если не вдаваться в конкретику и не называть моих тараканов в голове по именам – во избежание неприятных последствий в дальнейшем ввиду анатомической несовместимости, либо предстоит сдерживать свои «скотские перверсии» и обуздать внутри себя «бешеного кролика, который только долбить и может», либо вовсе поменять партнершу. Ибо мы с Катей, повторюсь, несовместимы по всем параметрам, и физически, и психологически. Сдерживаться мне нужно, нежнее и аккуратнее с ней обращаться, иначе будет повторение пройденного, и тогда браку придет конец.

Так нам пояснила «психологиня-мужененавистница», приведя в качестве доступного для понимания примера перлинь и игольное ушко. Наши с Катей параметры, мягко сказать, несоразмерны. Катя излишне миниатюрная и патологически укороченная везде, словно девочка-подросток. Короче говоря, недоразвитая моя Катя по словам «психологини».

А я, с ее умозаключений, патологически крупный африканец, – хотя я далеко не африканец, – пророщенный на криптонитовых дрожжах в зоне радиоактивного загрязнения – это незыблемая константа, аномалия, которую мы, к сожалению, имеем на сегодняшний день и которая останется неизменной. И как бы не распяливал Катю, она не растянется настолько, как надо мне для полного счастья. В ширину – легко, – а вот в длину уже не вырастит.

Так что пришлось мне согласиться на установленный ею же лимит в сфере интима, без оговорок приняв тот допустимый предел возможностей Катиного тела, под который придется подстраиваться.

Предписания «психологини», ставшие для меня пожизненным приговором, пришлось смиренно принять и заречься соблюдать. Сделал я это сугубо ради Кати и ее успокоения, равно как и сходил к той феминистке всего на один сеанс.

«Психологиня» густо, до непроницаемой брони, засрала Кате мозги, так и не удручившись донести до нее стержневую мысль, которая настолько поверхностна, что даже мне заметна, хотя я и близко не психолог.

Промывать мозги Катины теперь и промывать, и мне опять же.

Все проблемы идут из головы, это и мне понятно. Катя боится забеременеть, а несовместимостью этот страх завуалирован, причем «психологиней», дабы до зерна истины нам не докопаться, чтобы впоследствии не отказаться от услуг дилетанта.

Нет у нас с Катей генитальной несовместимости, равно как и любой другой. Не настолько мой х*й громоздкий, а Катина вагина не настолько микроскопическая, как расписала барышня-психолог с липовым дипломом. Это чушь собачья. Если б мы с Катей попали в то редкое число действительно несчастных пар с проблемой, когда у него перлинь, а у нее – игольное ушко; и если бы Катя испытывала страдания во время близости со мной – тогда был бы другой разговор.

У Кати слабая возбуждаемость, а я по темпераменту своему торопыга; ей нужно больше времени, чтобы расслабиться; а я лезу в нее, когда Катя не готова, ибо двадцать минут смотреть на горячий ароматный пирожок и не съесть его – пытка для меня адская. Катя обычно не успевает расслабиться, а я уже ввел в нее со скрипом, в итоге возникают повреждения и другие неприятности.

Если б знал, что частые Катины походы к «психологине» обернутся для меня полным воздержанием… Шесть месяцев хочу жену и не получаю от нее ничего, кроме кислой мины в ответ на чуть более резкое предложение получить обоюдное удовольствие.

И за что я деньги плачу вот уже который месяц сеансов психологических?

Правда, иногда жена минетом балует, но очень редко, и когда совсем впаду в отчаяние, что никак ее расположения не добиться.

И это все, собственно.

Нельзя мне быть добрым и слабохарактерным тюфяком. Это плохо оборачивается в итоге – в который раз убеждаюсь.

…Катя округлила глаза, черепашьим жестом указав на расколоченный телевизор, а затем с забавным грозным видом возмутилась.

Мол, как могу думать о сексе, когда такое творится?

Я ответил, как есть.

Могу и думаю. Хотелось бы не только думать о сексе, но и делать его тоже.

Да, мне реально плевать, кого убивают, и кто убивает. Реально плевать на Алиева и его трагическую судьбу. И на сына его Расула – тем более плевать.

Я Катю хочу – и это пока что все, что меня на данный момент волнует.

– Солнце, ну так что? Решаешься на подвиг?

С настойчивым намерением получить желаемое и немедля, я гипнотически длительно глядел Кате в глаза, при этом улыбался, ощущая полную власть над ней, стоящей передо мной на коленях и проявляющую покорность, которую я так люблю.

Левой рукой гладил Катю по макушке, аккуратно пропуская ее красивые длинные волосы меж пальцев.

При этом боролся с собственным желанием причинить ей дискомфорт.

Очень уж захотелось уткнуть ее лицом в себя.

Очень сильно ее хотел.

– Или дашь все-таки?

Катя, услышав второй предложенный вариант, который явно был лучшим, ибо ненавистный минет так и остался для нее пыткой, нерешительно поднялась с пола.

Она выбирает секс!