Грозовой монстр - Барбара Иланд-Олшевски

Это была таблица с обведёнными изображениями животных.

Платон постучал по изображению совы.

– Ты уже познакомился с Перпетуей. Она преподаёт призрачную математику. Старая сова знает все формулы, даже формулу полёта! – Лапкой он указал на волка. – Агилолф ведёт превращения. Там мы учимся менять свои тела и всё такое. А Штурмиус учит нас жуткой музыке. – Платон постучал по изображению чёрного ворона.

– Это мне нравится больше всего: выть, греметь цепями и издавать разные другие пугающие звуки! – воскликнул Чили и снова дёрнул дверь клетки.

Пли-и-инг-г-г!

– Позже добавятся и другие предметы. У Розамунды мы узнаём всё о мерзкой еде. Розамунда – летучая мышь-вампир, – объяснила Тара.

– Но мы только в начальном классе. И через десять минут у нас материаловедение у Модесты, – заметила Медок.

– Что? – удивился Арик.

– Люди ещё называют его рукоделием, – пояснила крольчиха.

Арик в шоке уставился на неё.

– Но у нас же лапки! И зачем вообще призракам учиться рукоделию?

– Потому что это и правда жутко, – захихикала Медок. – Хи-хи-хи. Подожди, пока не увидишь нашу учительницу!

Платон закатил глаза и спросил:

– Ну, Арик, ты готов к самой жу-у-уткой школе на свете?

Новые ужасы

– Нет, я туда не пойду. – Арик уставился на чёрную деревянную дверь, вход в Призрачный Мерзбург, и упёрся лапами в землю.

– Томато-салато! А куда ты тогда пойдёшь? – спросил Платон.

– К Йетте и Тиму! – пролаял пёс.

– Это невозможно, – снова пояснила Тара.

– Давай на перемене устроим соревнование по прыжкам! – воскликнул Чили.

Но Арик не сдвинулся с места.

– Нужно идти, – сказала Медок. – Урок уже начался. Ты можешь прийти попозже. Но не слишком опаздывай.

Животные направились ко входу. Когда они оказались у ворот, те со скрипом открылись сами.

Арик наблюдал, как Чили, Платон, Тара и Медок исчезают в замке. Ворота снова закрылись. Он посмотрел влево, вправо. Что теперь?

Пёс не хотел верить, что умер. Он же ещё здесь и чувствует себя отлично! Нужно просто найти путь домой. Он уже однажды терялся в лесу. Поэтому лучше подождать, пока не станет светлее. А потом поискать людей, которые смогут прочитать адрес на его ошейнике и отвести его к Йетте и Тиму.

Арик глянул на луну. До утра оставалась ещё пара часов. Ветер играл с его шерстью и заставлял ветки деревьев скрипеть. Казалось, повсюду что-то шелестит и хрустит.

А-А-А-У-У-У-У-У-У-У!

Арик в панике развернулся. Что это было? Может, разок и стоит глянуть на эту школу. Пока не наступит рассвет.

Он осторожно подошёл к замку. Ворота открылись перед ним. Пёс вошёл и оказался в мрачном помещении. Он мало что мог рассмотреть, потому что стены исчезали в темноте. Ворота со скрипом закрылись за ним, забирая последние лучи света.

– Круто, ты тут! – воскликнул голос.

– Как раз вовремя, – проревел другой.

– Чили! Платон! Это вы? – Арик уставился в темноту.

Кошачьи глаза Тары горели в другом конце помещения. Она направила неоново-оранжевый свет на подножие лестницы. По ней прыгали Платон, Чили и Медок.

– Вы меня ждали? – спросил Арик.

– Перпетуя сказала взять тебя с собой. Так что мы не могли объявиться у Модесты без тебя, – промяукала Тара.

Она грациозно поднималась по лестнице. Платон полз по перилам, а Чили перепрыгивал по пять ступенек за раз. Арик последовал за ними, и Медок поскакала следом.

Они добрались до коридора на первом этаже. Через окна внутрь проникал свет луны.

– Разве ты не призрак? – внезапно воскликнула Медок. – Посмотри!

Лапки Арика оставляли чёрные следы на полу.

– Но я часто пачкаю лапы, – пролаял он. – Потому что роюсь в земле.

Но, в отличие от следов на ковре в доме у Йетте и Тима, эти исчезали, словно стёртые призрачной рукой. Пёс в замешательстве наблюдал за этим.

Когда он снова поднял голову, то увидел, что на него смотрит маленькая пушистая такса. Её шерсть была серой и лохматой. Один чёрный глаз болтался, словно пуговица, отрывающаяся от пиджака. На шее был такой же красный ошейник, как и у Арика. Только вот с него свисала серебристая кость! Арик в ужасе отшатнулся.

– Но это же я, – заскулил он. Пёс стоял перед зеркальной стеной! – В таком виде я точно не могу вернуться к Тиму и Йетте! Мне нужен ветеринар, который приведёт меня в порядок!

Между тем Тара добралась до последней двери в коридоре.

– Больше никто из нас не может привести себя в порядок. Пойдём, вот наш класс. – Она поскребла дерево лапой.

Дверь открылась, и в проёме появились восемь тонких мохнатых лап. Они принадлежали восьмиглазому гигантскому пауку, с любопытством рассматривающему Арика. Должно быть, это и есть учительница Модеста!

– А, вы привели нового ученика. – Модеста заскрипела жвалами. – Перпетуя уже записала тебя, Арик. Ты не хочешь войти? – Она молниеносно отодвинулась.

Дрожа, Арик вошёл в класс. Тут было светлее, чем в коридоре. Над столиками раскачивались многочисленные странные фонарики, придавая комнате призрачное освещение.

– Что это? – удивлённо прошептал Арик.

– Светлячки, – ответила Медок. – Разве они не прекрасны?

Из-за света Арик едва мог рассмотреть самих насекомых. Но тут он почувствовал на себе взгляды других учеников.

За каждой партой сидел ученик. Совершенно растрёпанный какаду смотрел на него с открытым клювом. Через стол рыба-клоун прыгала возле пустого аквариума и махала плавником. В предыдущем ряду любопытная черепаха полностью вылезла из своего панциря, который остался лежать пустой оболочкой.

– Кто это? – взволнованно прошептал Арик Таре. – Они выглядят просто ужасно!

Кошка глянула на него неоновыми глазами.

– Дети, поздоровайтесь с Ариком, – обратилась к классу Модеста.

– Привет! – хором воскликнули животные-призраки.

– Бу-у-у! – завыла личинка мучного хрущака с последнего ряда. Две другие личинки захихикали.

– А ну, тише там! – крикнула Модеста.

Личинки закатили крошечные глаза и замолчали.

Теперь Арик заметил, что перед каждым животным лежал маленький ткацкий станок.

– О, рукоделие, – вспомнил он и тихо застонал.

– Садитесь за свои парты. Арик, рядом с Тарой есть место, – сказала паучиха.

Она дала Арику ткацкий станок и вернулась за свой стол.

– Мы, пауки, относимся к самым любимым жутким животным не просто из-за красивых длинных лап, – пояснила Модеста. – Мы такие страшные ещё потому, что придумали две отличные техники запугивания: плетение и ткачество.