Посланник - Василий Головачев

Высокий тут же ударил Никиту в грудь, вернее, в то место, где он стоял. И ойкнул, получив хлесткую пощечину, от которой у него посыпались искры из глаз. Второй «экзекутор» тоже махнул рукой – у него был кастет – и заработал удар по ушам, который вывел его из строя на несколько минут. Третий, самый низкорослый, но быстрый и подвижный, знал каратэ – судя по его прыжку и удару ногой, но и его замах не нашел цели: Никита ушел в сторону и еще раз пнул прыгуна.

– Все? – буднично спросил Сухов высокого. – Я могу идти?

Сам он в это время думал о тех двоих, что готовились его встретить у выхода из переулка. Но заниматься ими ему не пришлось. На свет фонаря вышла фигура в спортивной куртке с капюшоном, поманила танцора рукой:

– Кит, побыстрей.

У Никиты едва не выскочило от радости сердце – это был Такэда собственной персоной.

Трое нападавших не стали продолжать «урок»: ворча и ругаясь, убрались прочь.

– А остальные? – спросил Никита.

Такэда оглянулся на кусты, махнул рукой.

– Ими занимался Красильников, все нормально.

– Иван Григорьевич? !

– Для подстраховки. Извини, я не предупредил. Но и ты, я гляжу, кое-чему научился, а?

– Ситуация была не очень сложной. – Изумление Сухова прошло не сразу. – Ну ты и даешь, Оямович! И Красильников согласился?

– У меня осечек не бывает. Идем, сейчас дождь пойдет, а я без зонтика.

Никита поспешил за другом, даже не пытаясь скрыть радость: появление Толи означало не только свежую информацию, но и перемену хода событий.

Они проговорили часа два и спать легли в половине третьего ночи. Но Сухов не смог уснуть и заявился к Такэде через пятнадцать минут. Постучал.

– Извини, не спишь? У меня пара вопросов.

– Спи, завтра задашь… вернее, сегодня утром. Подъем в семь. – Толя задумчиво оглядел стоящего в халате танцора. – Плохо контролируешь нервы. Что вы проходите с Красильниковым?

– Блоки. То есть это не те блоки, а комплексы приемов…

– Мне можешь не объяснять.

– Прошли блоки сидя, лежа, против уличной толпы, сейчас доводим блок «работы с хода». Но этих блоков еще – пруд пруди: против всех видов захватов, в ограниченном пространстве, против профессионалов каратэ… и айкидо, кстати, против вооруженных банд… Не отвлекай, Оямович, а то не слезу с тебя до утра. Как ты думаешь, этот сегодняшний случай связан с «печатью зла»?

– Не знаю, – тихо ответил Такэда, подвинул повыше подушку и лег. – Мы с тобой вроде бы как умерли… но для полного отрицания, как говорят мудрецы, самоубийства недостаточно. «Свита Сатаны» умеет доводить дело до конца и не остановится, пока не проверит подлинность нашего ухода в мир иной.

Никита хмыкнул. Они уже поговорили о маме, о Ксении, о ситуации в Москве, о квартирах – жалко, что квартира Такэды отошла в госпользование (книги, кое-какие личные вещи и картины Толя все-таки увез), и все же душа Сухова была неспокойна. Хотелось лично убедиться в безопасности мамы, родственников и Ксении, которая переслала через Толю письмо не менее чем на десяти страницах.

– Как ты умеешь успокаивать, – произнес наконец Никита недовольно. – А если они все-таки появятся здесь?

– Все зависит от тебя. Ты должен успеть обрести свою силу и найти свое оружие, только тогда появится шанс уйти от преследования и вступить на Путь.

– Путь Меча? Никак не пойму, почему нельзя сразу начать с другого Пути – Ума, например.

– Потому что тебя будут стремиться уничтожить всеми средствами, доступными СС, ЧК и магам – помощникам Люцифера, и ты должен выжить, чтобы вступить на синто – Путь Мысли. Самое трудное – выйти на первого Владыку, первого мага. Он поможет дальше.

Никита беззвучно выговорил ругательство.

– Отличная перспектива! Жутко оптимистичная. Тогда следующий вопрос. Ты говорил, что Семеро уже собирались дважды… или трижды? – чтобы справиться с Люцифером, а теперь их надо собирать снова. Но неужели они так долго живут?

Такэда покачал головой.

– Хотя время в Мирах Веера течет по-разному, никто, конечно, в пределах всего Веера не вечен, даже Владыка любого из хронов, но дело в том, что защита Веера – прерогатива молодости! Состарившиеся Владыки, как правило, уходят в такую творческую деятельность, ни цели которой, ни способов ее достижения, ни масштабов нам не понять. А может быть, они вообще уходят из Веера, создают свои вселенные. Никто этого не знает. Точнее, я не осведомлен. Факт, что Семеро каждый раз собирались вновь. Время от времени в Мирах Веера рождаются великие творцы, маги, начинающие с малого, проходящие этапы роста, в том числе и этап борьбы с Денницей.

Такэда улыбнулся, глянув на ошеломленного танцора.

– Все, иди спать. Тебе есть теперь о чем размышлять до утра, хотя я советую сделать это завтра.

Никита послушно направился к себе, но, уже открыв дверь, остановился:

– Толя, а почему его… ну Люцифера… не убили? Это же проще, чем каждый раз потом…

– Молодец, – печально сказал инженер. – Я тоже когда-то задал такой вопрос и получил ответ, над которым размышляю до сих пор: во-первых, мага класса Денницы невозможно ни победить, ни уничтожить, он практически неуязвим. Ни одна из Семерок магов не нашла способа его умертвить. Впрочем, как мне известно, не очень-то они и искали. А во-вторых, смерть не является абсолютно правильным решением. Ты все понял?

– Ни фига! – честно признался Никита.

– Вот иди и думай, созревай.

Уснул Сухов, придя к себе, мгновенно.

Глава 2

Красильников, как и Роман в свое время, тоже был удивлен успехами ученика, вернее, не столько удивлен, сколько озадачен.

– Он схватывает все на лету, – сказал инструктор при встрече с Такэдой. – Так, тренинг «амортизатора» [25 - Амортизатор – прием, позволяющий сокращением мышц тушить удар. ] требует не менее полугода занятий, а он овладел им за месяц. Если будет заниматься и расти в том же темпе, через год догонит меня. Но… – Красильников замялся. – Странный он какой-то, неуравновешенный, то бесшабашно веселый, то угрюмый, ожесточенный.