Черное время - Василий Головачев

Помолчали.

– Да, – пророкотал Железовский с непонятной интонацией. – Эволюция налицо.

Все посмотрели на него с недоумением. Лишь Мальгин, уловивший мысль математика, кивнул, соглашаясь.

– Поясни, что ты имел в виду, – сказал Джума. – О какой эволюции речь?

– В древности говорили: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. В начале двадцать первого века поговорка изменилась, стали говорить: скажи мне, что ты ищешь в Интернете, и я скажу, идиот ты или нормальный человек. В наши времена надо говорить: скажи мне, что ты ищешь в человеке…

– …и я скажу, стоит ли тебя лечить, – закончил Джума Хан под общий смех.

– Прямо как дети, – покачал головой мрачный Карл Золотько, единственный из всей компании, кто не разделял оптимизма соратников.

– И все же я… – начала Забава.

В кают-компанию заглянула Аума, дочь Власты, поманила ее за собой. Забава быстро направилась к выходу, понимая, что требуется ее помощь: на время совещания она оставила сына на попечение сестры. Однако у двери задержалась:

– Все же я направила бы к Даше и Дару не одного человека, а группу. Ребята еще молоды, опыта у них мало.

– Мы обсудим этот вопрос, – пообещал Мальгин, искоса глянув на Железовского.

Женщина вышла.

Аристарх шевельнул уголком губ, обозначая улыбку.

– За меня беспокоится. Не надо посылать туда группу, мы справимся.

– Итак, друзья, на чем мы остановились? Стратегия принимается?

– Я – за, – поднял руку Джума.

– Я тоже, – кивнул Ромашин.

– Все за, – пробормотал Маттер. – Где тут у вас машина? И какого класса?

Он имел в виду компьютер.

– Не ахти чего, всего лишь стандартный «мастер», – сказал Карл Золотько извиняющимся тоном.

– Жаль, этот не потянет. Мне бы выйти на Большого Умника…

– Обойдешься, – ухмыльнулся Джума.

– В том-то и загвоздка, что не обойдусь. Может, я слетаю домой, заберу своего Стратега?

– Я могу это сделать, – сказал Александр Золотько, взглядом спросив разрешения у отца.

– Вот обяжешь, – обрадовался ксенопсихолог. – Тогда прихвати еще архив, кое-что из библиотеки, я список дам, а также мои разработки и программные компакты. Хорошо бы еще доставить сюда отдельный сервер на обслуживание системников и базу данных по галактическому мониторингу. И еще… чего ржете?

– Как мед, так и ложкой, – за всех ответил улыбнувшийся Ромашин. – Проще было бы оставить тебя на Земле.

– А я и не просил меня эвакуировать. Прибежал этот Геракл, – Маттер кивнул на Железовского, – напугал до смерти, заставил нестись куда-то сломя голову. Может, и в самом деле обсудим этот вариант? Я же здесь погибну без мощного вычислителя.

Ромашин посмотрел на молчавшего до сих пор Баренца.

– Савва, есть у нас такая возможность?

– Найдем, – пообещал руководитель Сопротивления. – В крайнем случае поселим Герхарда на одном из наших спейсеров со «струнным» обеспечением и выходом на компьютерную сеть безопасников.

– Отлично! – вздохнул с облегчением Маттер. – Хорошая идея. Особые удобства мне не нужны, был бы только свой угол с вириалом инка, туалет поблизости и бар.

– Бара не обещаем. К тому же это рискованная затея.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– Решили. Что еще?

Все посмотрели на Мальгина.

– У Сопротивления есть спейсер? – прищурился Клим.

– По официальному регистру он принадлежит Погранслужбе, – пожал плечами Баренц. – Но реально это наша машина. Корпус старый, начинка новая. Это бывший патрульный корабль.

– «Витязь»?

– Совершенно верно. – Баренц не удивился осведомленности Мальгина. – Еще один спейсер – «Риман» – находится в доке на калининградской судоверфи, ремонтируется… якобы. Но готов взлететь в любой момент. Он помощнее и поновее.

– Это здорово. Возможно, один из них мне понадобится в скором времени. Итак, господа нормальные ненормалы, начинаем новый этап нашего ратного дела? Без права на ошибку?

Никто не решился пошутить в ответ, даже острый на язык Джума Хан.

– Ответ ясен. Что ж, до связи. Если понадоблюсь кому– нибудь в срочном порядке, обращайтесь к моей жене. Она будет знать, где меня искать.

Мальгин поднял руку прощальным жестом, превратился в прозрачный вихрик, исчез.

Все молча смотрели на то место, где он только что стоял.

Кто-то включил систему обзора, и кают-компанию залил густой, ощутимо плотный, поток алого света: огромный купол звезды Ван-Бисбрука выползал из-за горизонта, превратив океан планеты в слиток раскаленного рубинового стекла.

* * *

«Пакмак» висел над сплошным облачным покровом Венеры, в котором изредка просверкивали серебристые паутинки электрического сияния – след деятельности странной жизни, зародившейся в углекислотных облаках планеты. Это были колонии микроорганизмов, использующих иной тип метаболизма – серно-углеродный, и вполне допускалось, что колонии эти имели некое подобие разума – на уровне земных животных. С ними работали ученые, пытались исследовать реакции, договориться, вступить в контакт, и, по скупым сообщениям массмедиа, у них это получалось. Хотя как выглядел подобный контакт, представить было трудно. И все же вокруг ближайшей соседки Земли (не считая Луны) крутилось более трехсот спутников разного назначения, отчего «пакмак» с обоймой спецназа Сопротивления не выделялся из общей «толпы» аппаратов. Да и «слово» знал – пароль, разрешающий ему выбирать собственную орбиту, траекторию и коридор входа в атмосферу, а также садиться на поверхность планеты.

– Внимание! – раздался в кокон-рубке управления центрального когга сухой голос инка; тот же голос слышали оперативники и в модулях десанта. – Минута до момента «зеро»!

Всего на борту модульной связки – осевой когг и три боковых аппарата – находилось шестнадцать человек, в том числе пилот когга и кобра [1 - Кобра – командир обоймы риска. ] отряда Александр Золотько. Кроме того, в рубке находился еще один человек, нештатно, хотя и не секретно: отец Александра, Золотько-старший.

– Это моя последняя операция, – сказал он Ромашину, когда тот попытался не отпустить его для захвата агента Службы. – Я хочу взять предателя лично и вытрясти из него душу!