Роковые камни Аркаима - Елена Гордина

Девушка вздрогнула, она не хотела становиться знахаркой, она много раз видела, как Цыба спасает человеческие жизни во всем племени и что со старухой происходит после этого. Бабка часто каталась по земляному полу землянки и выла в голос, несколько раз ее рвало кровью, а в последнее время она совсем перестала спать. К тому же у Цыбы никогда не было семьи, а Любава все-таки хотела когда-нибудь выйти замуж и завести детей. Разве не в продолжении рода смысл жизни любой женщины?

– Но… я… – Любава боялась поднять на знахарку глаза, – разве я гожусь на такое?

– Да, я знаю, что ты видишь странные сны, – пробормотала бабка, смотря сквозь девушку, – но мне сказали, что только ты можешь заменить меня. Да и потом должок у тебя передо мной, а долг платежом красен, так что выбора у тебя и нет.

Любава вздрогнула, откуда Цыба знает? Да, ей действительно в последнее время часто снятся странные сны: вот она идет по своей деревне, идет в землянку, где живет у старухи, но неожиданно ее слепит яркий, очень яркий белый свет, и жуткий голос, от которого у нее мурашки по коже, называет ее имя.

– Сегодня ты сама должна принести в жертву богу Ярило эту козу. – Бабка теперь смотрела прямо на Любаву, и девушка отважилась взглянуть ей в лицо. – Мне осталось немного, поэтому теперь ты всегда будешь со мной рядом.

Девушка молчала, она пристально смотрела на старуху и лихорадочно думала: что делать? Бежать? Но куда? Вокруг занесенная снегом степь, холод и вьюга, за пределами их племени, наверное, и людей других нет, по крайней мере, Любава никогда не видела никого из чужих. Девушка вообще была уверена, что мир заканчивается за пределами этой безграничной степи, окружённой тремя сопками: на вершине одной они всегда приносили жертву богам, поэтому и назвали ее гора Жертвоприношения. На вершине второй заключались браки, это была гора Любви, ну а третья называлась гора Прощения, там жители ее племени заканчивали свое земное существование, чтобы переродиться и вернуться на землю в теле новорожденного младенца.

Но в последнее время все больше детей умирало в младенчестве, Цыба говорила, что это связано с отсутствием свежей крови, новых людей в племени, все чаще браки совершались между дальними, но родственниками.

Глава их племени, Егор Змееборец, даже задумал совершить набег на соседнее племя, чтобы похитить молодых девушек, но это станет возможным, только когда сойдет снег. До ближайшего жилья может быть очень далеко, а зимой отправляться в неизвестность было бы безумием. И так каждые холода в племени умирала дюжина человек – от лихорадки или обморожения ног, а в эту зиму дела обстояли особенно скверно: у женщин рождались мертвые дети. Это очень плохой знак. Сегодняшнее жертвоприношение было связано именно с этим. На закате на вершине сопки Цыба должна была перерезать каменным ножом горло козе и окропить снег ее кровью.

– Я не смогу этого сделать, – выдохнула Любава и нервно сжала пальцы, коза дернулась от боли, а знахарка лишь ухмыльнулась:

– Значит, умрет весь род, все племя. Кроме тебя никто не сможет заменить меня здесь, а мое время уходить уже пришло. Ты же понимаешь, что если сейчас не остановить смерти, то мы все очень скоро станем слабыми и нас могут убить.

– Но кто нас убьет? – удивилась Любава. – Вокруг нет ни одной живой души, мы одни среди этой бескрайней степи.

– Ты не права, и если твои глаза не видели чужестранцев, это не значит, что их нет. Они есть, только живут далеко от нас и знают, что мы сильное племя. Но стоит нам стать немного слабее, как наша участь будет решена.

– Значит, у меня нет выбора? – Любава поправила меховую накидку.

– Нет, выбора нет. – Цыба пошла к выходу. – Разве что я умру прямо сейчас, и никто не узнает, что только ты можешь меня заменить. Вечером, после ритуала, я скажу это всему племени, и Егор Змееборец будет тебя охранять так же, как сейчас охраняет меня. Нам нужна свежая кровь, нам нужны новые женщины, нам нужна новая знахарка, иначе мы станем слабыми и нас завоюют.

Бабка вышла из землянки, и Любаве показалось, что даже дышать стало легче.

Девушка еще некоторое время просидела возле козы, затем взяла глиняный кувшин, набрала молока и вышла во двор. В деревне кипела жизнь. Зимой, когда день такой короткий, надо успеть сделать многое: выгулять скотину, приготовить обед, подковать лошадей, сшить одежду или обувь. У каждого в племени была своя работа, Любава отвечала за молоко, сметану и домашний сыр. Осторожно, прижимая к себе кувшин, чтобы молоко не расплескалось по дороге, девушка пошла к землянке, где женщины готовили сметану, масло и сыр. По дороге Любава заглянула на конюшню, у кузнеца Богдана вчера умерла жена Настасья при родах, вместе с ребенком, это-то и стало последней каплей, после которой Цыба решила принести жертвоприношение жестоким богам.

– Ты как? – Любава задала глупый вопрос, но ничего другого ей в голову не пришло.

– Не знаю. – Богдан, молодой, сильный мужчина с густой бородой, поднял на нее воспаленные глаза. – Не верю, что ее больше нет.

Жену кузнеца вчера закопали на вершине сопки Прощения, пока просто в снег, а когда потеплеет, тело надо будет предать земле.

– Хочешь молока? – девушка протянула ему кувшин. – Я только надоила, вечером козу убьют.

– Да, я знаю. – Богдан безразлично посмотрел на Любаву. – Цыба сказала, что надо снимать проклятие, и я ей верю.

– Слушай, – Любава неловко присела на край большого деревянного стола, на нем у кузнеца хранились разная утварь и грубые инструменты. – Я сегодня разговаривала с Цыбой, – девушка запнулась, думая, насколько она может быть с ним откровенна, но потом решилась, – старуха мне сказала, что будет готовить меня на роль знахарки, ей на замену. А я не хочу, вот совсем не хочу.

– Ну, это неудивительно, – нехотя ответил Богдан, было видно, что разговор ему не нравился, – ты же живешь с ней, тебе и дела перенимать. А куда сама Цыба собралась?

– Говорит, – Любава вздохнула, – что время ее пришло. Может, помирать собралась, а может, просто отойти от дел хочет, кто ее разберет?