Офицеры и джентльмены - Ивлин Во

– А когда надеваешь – прежде, чем спустить штаны? Это принципиально, старина.

– Обычно на пороге сарайчика. И сегодня утром эта привычка спасла мне жизнь. Только, извини, старина, что-то мне непонятно, зачем тебе такие подробности.

– Затем, старина, чтобы эффективнее визуализировать. Вот состаримся мы с тобой, и что нам останется делать? Только подробности смаковать.

– Знаешь, Краучбек, порой у меня ощущение, что ты попросту издеваешься.

– Ни в коем случае не издеваюсь, Эпторп, дружище. Пожалуйста, не надо думать обо мне так плохо.

И все же Эпторп не мог отделаться от своего ощущения. При других обстоятельствах он бы с удовольствием напустил на себя обиженный вид; при обстоятельствах нынешних – не рискнул. Он имел дело с врагом хитроумным и беспощадным. Ему оставалось держаться за Гая – или обратиться в постыдное бегство.

– Так что же нам делать? – повторил Эпторп.

В тот вечер они прокрались в садовничью кладовку. Эпторп посветил фонариком, и Гай увидел черепки, рассыпанный грунт и засохшую герань – пугающие улики утреннего инцидента. В молчании Гай с Эпторпом взяли бушбокс и передислоцировали, как договорились, в сарай со спортинвентарем.

На следующий день бригадир появился на построении.

– Как вам, конечно же, известно, в главе двадцать четвертой Устава боевой подготовки рекомендуется проводить спортивные игры, помогающие развивать наблюдательность и умение рационально использовать местность. Сегодня утром, джентльмены, вы будете играть в такую игру. Где-то поблизости спрятан походный клозет устаревшей модели – без сомнения, его за ненадобностью оставила предыдущая воинская часть. Выглядит он как обычный ящик. Работать будете поодиночке. Первый из офицеров, который найдет клозет, должен доложить мне. Разойдись!

– Нет, какова наглость, – процедил Эпторп. – Краучбек, стереги сарай, а я направлю брига по ложному следу.

У Эпторпа словно крылья выросли. Он был хозяином положения. С нарочитою целеустремленностью Эпторп направился к угольным бункерам и складам жидкого топлива. Как и следовало ожидать, через некоторое время бригадир последовал за ним. Гай в одиночестве фланировал вокруг сарайчика. Дважды к нему приближались охотники за сокровищами, и дважды Гай говорил:

– Пусто, ребята. Я только что все обшарил.

Наконец затрубил горнист. Бригадир положенное количество раз выслушал «Объект не обнаружен, сэр», сел на мотоцикл, молча обвел курсантов взглядом, ничего хорошего не предвещавшим, укатил и до следующего утра не появлялся.

– Небось переживает. Верно, старина? – радовался Эпторп.

Однако наутро сарайчик снова украшала надпись насчет всех чинов ниже бригадирского.

* * *

Как Гай и рассчитывал, безумные мартовские прятки позволили ему переключиться, однако вскоре детали уловок и контруловок подернула в его сознании патина былой невинности. С тех пор всякий раз, вдыхая аромат отсыревших лавров или бредя по тропе, густо усыпанной сосновыми иглами, Гай вспоминал ночные вылазки с Эпторпом – и утра, либо осиянные триумфом, либо омраченные жесточайшим разочарованием. Но самая последовательность эпизодов и даже их количество поблекли – и затерялись среди скарба, оставляемого опытом.

Кульминация имела место на Страстной неделе. Курс обучения заканчивался. Бригадир три дня пробыл в Лондоне, где определял будущее вверенного ему подразделения. Бушбокс стоял у края игровой площадки, лишенный рукотворного навеса, но надежно укрытый ветвями вяза и подстрахованный огромным катком. Целых три благословенных дня ни одна душа не нарушала Эпторповых прав собственности.

Бригадир вернулся в подозрительно хорошем расположении духа. В Лондоне он приобрел бокалы-шутихи – стоило поднять такой бокал, содержимое расплескивалось на подбородок пьющего. Эти-то бокалы бригадир тайком расставил на столе. После ужина долго забивали козла. Объявив последний номер, бригадир обратился к офицерам:

– Джентльмены, завтра все вы уедете. Останемся только мы с начальником разведштаба. Встретимся же мы с вами уже в палаточном лагере, в долинах Шотландии, где вам будет очень удобно применять на практике полученные здесь знания. Подробности передислокации вы прочитаете, как только наш начальник разведштаба поднатужится и родит их. Прошу учесть, что офицерский багаж ограничивается пределами, установленными Военным министерством, о чем имеется отдельный пункт, условия которого соблюдаются неукоснительно. Вот, кажется, и все. Вроде ничего не упустил. Ах да, последний момент. Вы все одеты не по форме. Сегодня утром каждому из вас присвоен следующий чин. Прежде чем выехать, приколите на погоны по второй звездочке.

В тот вечер в дортуарах слышалось пение.

        Вот дожить бы до утра —

        Там и кончится муштра, —

сочинял на ходу Леонард.

        Ни побудок среди ночи,

        Ни кричалок что есть мочи.

– Я вот что, старина, – начал Гай, – у тебя столько багажа, наверняка он не впишется в рамки дозволенного.

– Знаю, старина, знаю. Сам уже извелся.

– А что же ты станешь делать с бушбоксом?

– Надо найти для него место. Надо спрятать его – в идеале, конечно, в какой-нибудь подвал, а лучше в бомбоубежище. Ну, чтобы я был уверен: он дождется меня с войны, он встретит меня целехонек.

        Пусть на брюхе по болоту

        Рассекает новый кто-то.

        Пусть себе зубрит Устав,

        На плацу с утра устав.

Веселые голоса достигли комнаты с табличкой «Штаб бригады», где трудились бригадир и начальник разведштаба.

– О, кстати, – просиял лицом бригадир. – У меня же остались кое-какие дела во дворе.

* * *

На следующее утро, едва первый солнечный луч проник в лишенное штор окно «Пашендаля», Эпторп вскочил и маникюрными ножничками принялся прокалывать новые дырочки на погонах. Вскоре он предстал лейтенантом. «Он ничего / Не сделал, что могло б его / Унизить» [22 - Автор цитирует «Горацианскую оду на возвращение Кромвеля из Ирландии» Эндрю Марвелла. «Он» – король Карл I, пойманный Кромвелем. Речь идет о поведении Карла I на плахе. Цитата дана в переводе М. Фрейдкина. ]. Последний жест, совершенный Эпторпом уже на пороге комнаты, даже относился к числу великодушных – Эпторп предложил Гаю две звездочки из аккуратной кожаной коробочки для запонок, которая при ближайшем рассмотрении оказалась полнехонька как звездочек, так и коронок. Видимо, Эпторп не сомневался в собственной блестящей карьере. Гай еще не закончил бритье, когда Эпторп, одетый надлежащим образом и с каскою под мышкой, направился к игровой площадке.

До известного Гаю места было примерно семьсот футов. Не прошло и пяти минут, как школу потряс изрядный взрыв. Зазвенели оконные стекла, послышались восторженные голоса: