Чистилище для невинных - Карин Жибель

– Ты дурак!

– Конечно. Но я уверен, тебе это нравится. Женщины любят мужиков вроде меня.

– Размечтался!

– Ну нет… Есть вещи, которые трудно скрыть! А тебе, случайно, не скучновато с твоим муженьком-копом?

– Никогда!

– Неужели? Однако – уж не знаю почему – у меня сложилось впечатление, что ты не самая счастливая женщина.

– До того как ты явился отравлять мне жизнь, я ею была.

– Врешь.

– Так ты хочешь кофе, да или нет, черт возьми?

Он еще больше разулыбался. Решительно эта бабенка нравилась ему все больше и больше.

– Да, дорогая, очень хочу… кофе.

Он убрал правую руку, Сандра с высоко поднятой головой вышла из спальни.

7: 20

Сандра закончила готовить завтрак для своих гостей или, скорей, для паразитов, заполонивших ее дом. И теперь пила кофе, прислонившись бедром к кухонной рабочей поверхности, а Рафаэль с Фредом сидели за столом друг против друга.

– Какой план? – спросил Фред, поглощая горячий тост.

– Тот же, что вчера, – резко бросил в ответ Рафаэль.

– Ты что, рассчитываешь здесь обосноваться? Или тебе так полюбился этот райский уголок?

– Ты же видел, что Вилли не держится на ногах, верно?

– Ну и что? Засунем его на заднее сиденье и рванем отсюда. Ему не придется идти. Только лежать сзади.

– Даже речи не может быть, чтобы снова ехать на «ауди».

– Ладно. Есть «кашкай»!

– Не такой быстрый.

– Ничего, сгодится, – отмахнулся Фред.

Рафаэль вздохнул:

– Вильяму необходимо побыть в покое еще денек. Хотя бы. Если мы потащим его за собой, он может умереть. А я не хочу так рисковать.

– Выходит, ты готов пожертвовать всеми остальными, да?

Несколько секунд Рафаэль пристально смотрел ему в глаза.

– Именно так.

– А я-то думал, у нас команда, – заметил Фред. – А в команде не выпендриваются.

– Согласен. В команде не дают подохнуть одному из игроков.

Фред неожиданно стукнул кулаком по столу, Сандра вздрогнула. Мужчины вызывающе смотрели друг на друга, не обращая на нее никакого внимания.

– Я больше ни дня не останусь здесь! – пригрозил Фред.

– Неужели? – ледяным тоном ответил Рафаэль. – Тогда забирай свою девку и сматывай удочки.

– Я хочу свою долю.

Рафаэль улыбнулся. Чтобы скрыть, что вот-вот сорвется.

– Твою долю? И что ты с ней будешь делать, а? Может, ты знаешь скупщика, способного сбыть подобный товар? Уверен, что нет. Ты сбагришь его бестолочи, которая тут же попадется и сразу заложит тебя копам. Так что если ты сматываешься, то только с пустыми руками.

Фред едва не сорвался с петель. Но он понимал, что перед ним не абы кто. И еще сохранял достаточную трезвость ума, чтобы не забывать об этом.

– О’кей, – проговорил он. – Даю тебе еще один день. Будем молиться, чтобы мундир не заявился раньше времени.

– Отлично… Завтра продолжим разговор.

Тут они вдруг заметили, что на пороге кухни стоит Кристель. Как давно она здесь?

– Привет, – произнесла она.

Никто не ответил. Молодая женщина подошла к Фреду, обняла его за плечи. Он небрежно оттолкнул ее.

– Чего это вы ругаетесь? – простодушным тоном спросила она.

– Твой мужик хочет сегодня уехать, – не стал углубляться в подробности Рафаэль. – А я не хочу.

– Потому что Вилли не становится лучше?

– Именно.

Она пожала плечами:

– Какая разница, здесь или в другом месте…

Она примостилась возле Фреда, который даже не взглянул на нее.

– Если человек должен умереть, он умрет. Если так записано, с этим ничего не поделаешь… Так что перестаньте орать. Потому что это ничего не изменит.

Кристель повернулась к Сандре:

– Чего ты ждешь, почему не наливаешь мне кофе?

– Вы вполне можете сами налить себе кофе, – окинув девицу взглядом с головы до ног, парировала та. – Чашки на верхней полке в шкафу, кофеварка прямо у вас за спиной. Приятного аппетита!

Рафаэль не смог удержаться от легкой улыбки. Которую заметили все.

Глава 12

7: 30

Джессика стояла в ванной перед зеркалом. Она любовалась своими новыми сережками в виде крупных серебряных колец. Сегодня она впервые надела их; Орели лопнет от зависти!

– Джесси! Поторапливайся, иначе опоздаешь!

– Иду, – вздохнула девушка.

Она дала себе еще несколько секунд, которые длились целую минуту, чтобы насмотреться на свое отражение, а потом вихрем слетела по лестнице.

– Ты ничего не забыла? – напомнила мать.

– Нет!

Джессика зашнуровала кеды, конверсы цвета хаки, надела джинсовую куртку. Затем подхватила рюкзак и пошла в кухню поцеловать отца, который допивал кофе.

– Контрольная по математике сегодня утром?

– Нет, после обеда…

– Ты сотворишь чудеса! – предсказал он, поцеловав ее в лоб.

– Ну… Уж не знаю… Никогда не известно…

Она вернулась в прихожую, где ее спокойно ждала мать.

– Когда у тебя сегодня заканчиваются уроки?

– В пять.

И как всегда по утрам, мать улыбнулась ей и добавила:

– Значит, жду тебя дома в половине шестого.

– Ага, знаю!

– Поцелуй за нас Орели, ладно?

– Ага. Ты ведь не забыла, что в эти выходные она едет с нами?

– Конечно нет, – ответила мать.

Она поцеловала дочь в щеку, и Джессика убежала, торопясь поскорее встретиться с подружкой, которая наверняка уже ждет на углу. И которая умрет от зависти, увидев ее новые сережки!

Мать следила взглядом, как она удаляется в неясном утреннем свете.

Если бы она знала…

Что видит ее в последний раз перед чудовищной разлукой.

Если бы она знала…

Что меньше чем через двадцать четыре часа ее жизнь кончится.

Что на нее обрушится полнейший ужас.

Что ей предстоит испытать самую страшную материнскую муку.

Вообразить – не знать.

Что она выплачет все слезы своего тела. Будет выть, пока не сорвет голосовые связки.

Что ее будет неумолимо разъедать чистейшая кислота.

Если бы она знала… Она бы удержала дочь, заключила бы ее в свои объятия. Оставила бы рядом с собой.

Но нет, она не знала. Она не могла знать.