Dominium Mundi. Властитель мира - Франсуа Баранже

Танкред прикусил нижнюю губу:

– Черт, больше, чем нас.

Приняв к сведению плохую новость, он, пока Энгельберт пальцем протирал запотевшее забрало с системой ИЛС, спешно прокрутил в голове все возможные стратегии и повернулся к терпеливо дожидавшемуся указаний Льето:

– Твой выход, Льето.

Тот выпрямился, широко улыбаясь:

– Без проблем, лейтенант!

– Да тише ты, дурень! – нервно прошипел Танкред. – Хочешь, чтобы нас засекли?

– Простите, – выдохнул молодой фламандец, переходя на более подходящий регистр. – Что я должен сделать, командир?

– Возьми трех человек и обойди с ними неприятеля с запада. Когда займете позицию, поставишь маячок с имитацией, но с задержкой на пять минут.

– Ладно… – нахмурившись и пытаясь догадаться, что на уме у лейтенанта, кивнул Льето.

– Затем снова обойдешь их, на этот раз с севера, и займешь позицию к востоку от них.

– Хм… простите, лейтенант, но какой смысл ставить имитационный маячок, если они точно знают, где на самом деле находится наше подразделение?

– Возможно, никакого, но не думаю, что они нас засекли. Иначе они непременно уже атаковали бы нас, ведь у них численное превосходство. А главное, как только маячок включится и заставит их детекторы поверить, что мы на их западном фланге…

– …тут-то мы и навалимся с восточного.

– Именно. Результат: они решат, что их взяли в клещи, и укроются на другом склоне своей дюны…

– …и окажутся прямо у вас на линии огня. Отлично, я понял; считайте, уже сделано.

Он включил свой микрофон и тихонько позвал:

– Рено, Людовико и Олинд, живо! Выдвигаемся.

Скользнув к подножию дюны и вызвав небольшие песчаные лавины, покрывшие склон изящными силикатными волнами, четверо солдат бесшумно двинулись на запад. Энгельберт перекатился на спину и развернул экран dirSat нагрудника, чтобы Танкред тоже мог отслеживать передвижения своих людей. Четыре световые точки, на каждой из которых высвечивался личный номер солдата, как и было задумано, быстро, чтобы не быть замеченными, перемещались по широкой эллиптической траектории. Танкред кивнул одному из своих людей, засевших на вершине дюны, спрашивая, молча спрашивая, не засек ли он движение. Тот отрицательно помотал головой. Энгельберт не сводил глаз с белых пятнышек.

– Они окажутся на виду, когда пойдут по восточной стороне… – обеспокоенно прошептал он.

Танкред мельком взглянул на него, но ничего не ответил. Он думал о том же, но рассчитывал, что благодаря талантам Льето все пройдет хорошо. На экране четыре точки замерли в опасной близости от расплывчатой массы, которая отражала приблизительную оценку, данную dirSat позиции и числу неприятелей. Целую минуту ничего не происходило. В ярко-синем небе немилосердно палило солнце, тишину нарушало только тяжелое дыхание солдат. Затем четыре точки снова пришли в движение и тронулись по пути, проходящему через север зоны.

Танкред включил общий канал:

– Отлично, парни, будьте наготове. Наступление неминуемо. Только не двигайтесь, мы должны до последнего обманывать их детекторы.

Внезапно вдали разнесся пронзительный треск винтовок Т-фарад.

– Уже? – во весь голос воскликнул Танкред. – Вот дерьмо! Маячок еще не заработал, наверняка их просто засекли!

Он поспешно дополз до вершины песчаного склона и вырвал бинокль из рук наблюдателя. И сразу же увидел четырех солдат на верхней части дюны к востоку от неприятеля; двое уже лежали на земле, двое других еще стреляли вниз. Почти скрытый от взгляда Танкреда ливнями песка, поднятого неприятельскими разрывами, Льето орал, не прекращая стрелять. Людовико, второй солдат, еще остававшийся на ногах, изо всех сил размахнувшись, бросил гранату во врагов, но он выжидал слишком долго, и она взорвалась еще в воздухе, чересчур высоко, чтобы причинить повреждения.

– Маячок сработал! – закричал Энгельберт от подножия дюны.

– Давно пора, – сквозь зубы проворчал Танкред, не отрывая глаз от вершины дюны напротив. – Ну же, покажитесь…

Стрельба из впадины между дюнами внезапно стихла, словно противник заколебался, какую тактику выбрать.

– Оставайтесь в укрытии! – в микрофон приказал Танкред Льето и Людовико. – Дайте им показаться с нашей стороны!

В то самое мгновение, когда он произносил эти слова, человек тридцать в полном беспорядке выскочили на вершину своей дюны и, оказавшись как раз на линии огня, бросились вниз по другому склону. Там они незамедлительно заняли позицию, чтобы встретить лицом к лицу атаку воображаемых преследователей.

– Есть, они клюнули!

Танкред во весь рост выпрямился на песчаном хребте и прокричал:

– Огонь на поражение!

Шестнадцать оставшихся от отделения человек принялись разряжать оружие в сгрудившихся внизу солдат. Пока те осознали свою ошибку, половина их уже была уничтожена, сметенная потоком энергетических разрядов, взметавшим песчаные вихри. В панике они устремились на другую сторону дюны, где Льето и Людовико, встретив их стрельбой из винтовок Т-фарад, уложили еще пятерых.

Охваченный неудержимым боевым порывом, Льето бросился вперед, паля в неприятеля из оружия, вместо того чтобы оставаться в укрытии, как это сделал Людовико. Внезапно его прямо в грудь поразил разряд энергии, оторвав от земли и с силой отбросив назад. Танкред увидел, как он, словно снаряд, пролетел над гребнем дюны от края до края и исчез по другую сторону.

Несколько врагов, еще сохранивших боеспособность, отступили на другой склон и продолжали периодически отстреливаться. Торопясь покончить с ними и разъяренный потерей Льето, Танкред дал очередь и выкрикнул: «В АТАКУ! В АТАКУ! »

Подхлестнутые командиром, его люди ринулись на приступ вражеского гребня, и сражение стало яростным. Но на этот раз численный перевес был на их стороне, и противника быстро смяли. Последние перестрелки шли уже практически в упор, разряды Т-фарадов валили еще держащихся на ногах врагов на расстоянии буквально нескольких метров. Никто не бросил оружия, чтобы сдаться. Никто не выжил.

Ярость боя сменилась тишиной. Измотанные солдаты первого отделения 78-го подразделения попадали на землю, пытаясь продышаться, несмотря на саднящее горло. Танкред быстро подвел итог своих потерь и насчитал восемь покойников в своих рядах. А потом вскарабкался на дюну – туда, где в последний раз видел Льето.

По другую сторону он обнаружил Людовико, сраженного в последние секунды боя, тела Рено и Олинда, а в самом низу – неподвижного Льето. Он обернулся и увидел Энгельберта, который вопросительно смотрел на него с вершины другой дюны. Он подключился к его каналу.