Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн

– Вот! Ровно до отметки. Но ведь была еще одна, помнишь? Мы открыли ее, когда все началось, после второго взрыва. Куда она делась?

– Когда вы заснули, мы с Барбарой слегка приложились к ней, но до дна там было далеко. Я больше ее не видел. Она осталась в кладовой.

– А! Все ясно. Разбита вдребезги. Я заметил ее, когда мы наводили там порядок. Но тогда я не понимаю, где мать могла взять спиртное?

– Она не брала его, Дьюк.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Это не виски. – Хью подошел к аптечке и взял оттуда пузырек со сломанной печатью на горлышке. – Посчитай, сколько здесь капсул секонала. Ты вчера сколько выпил вечером – две?

– Да.

– Карен выпила одну перед сном, одну позже. Одну выпил Джо. Ни я, ни Барбара, ни Грейс не принимали его. Итого пять капсул секонала.

– Подожди, я считаю.

Отец принялся считать капсулы, которые откладывал Дьюк.

– Девяносто одна, – объявил Дьюк.

– Правильно. – Хью ссыпал капсулы обратно в пузырек. – Следовательно, она приняла четыре.

– Что же делать, папа? Промывание желудка? Рвотное?

– Ничего.

– Но как же? Неужели у тебя нет сердца… Ведь она пыталась покончить с собой!

– Успокойся, Дьюк. Она и не думала делать ничего подобного. Четыре капсулы – шесть гран – у здорового человека вызывают просто ступор, а она здорова как бык: месяц назад она была на осмотре у врача. Нет, она выпила секонал, чтобы подольше оставаться в состоянии опьянения. – Хью нахмурился. – Алкоголик – это уже само по себе достаточно плохо. Но люди часто, сами того не желая, убивают себя снотворными таблетками.

– Отец, а что ты подразумеваешь под тем, что она выпила его, чтобы подольше оставаться в состоянии опьянения?

– Ты не пользовался ими?

– Ни разу в жизни, только те две прошлой ночью.

– Помнишь, что ты сам чувствовал, когда принял две капсулы прошлым вечером? Тепло, радость и беспечность?

– Нет, я просто лег и отключился, а потом сразу очнулся стоящим на голове.

– Значит, у тебя еще не развилось привыкание к лекарству. А Грейс прекрасно знает, что за эффект оно дает. Опьянение, счастливое опьянение. Правда, я раньше не замечал, чтобы она принимала больше одной капсулы, но раньше и в спиртном ее никто не ограничивал. Если человек начинает пить снотворное, потому что не может раздобыть спиртное, его дела плохи.

– Отец, ты должен был подальше убирать от нее спиртное давным-давно!

– А как, Дьюк? Постоянно твердить, что выпивки она не получит? На вечеринках вырывать рюмку из рук? Ссориться на людях? Спорить с ней в присутствии Джо? Не давать ей карманных денег, закрыть ее счет в банке, следить, чтобы ей не давали в кредит? Разве что-нибудь удержало бы ее в таком случае от соблазна начать закладывать вещи в ломбард?

– Мама никогда не опустилась бы до этого.

– Это типичное поведение в таких случаях. Дьюк, пойми, нельзя удержать взрослого человека, желающего получить спиртное. Даже правительство Соединенных Штатов оказалось в свое время в этом плане бессильным. Более того. Невозможно быть ответственным за чье-либо поведение. Я говорил о том, что отвечаю за нашу группу. Не совсем так. Самое большое, что я, или ты, или любой другой руководитель мог бы сделать, – это заставить каждого нести ответственность за себя. – Хью глубоко задумался, лицо его выражало тревогу. – Вероятно, моя ошибка состояла в том, что я дал Грейс возможность бездельничать. Но она и так считала меня скупцом из-за того, что я позволял ей иметь только одного слугу и женщину, которая убирала в доме. Дьюк, сам посуди, что тут можно было придумать, кроме как бить ее?

– Ну… эта проблема потеряла актуальность. Что нам делать сейчас?

– Вот именно, мистер юрист. Что ж, спрячем для начала пилюли подальше.

– А я уничтожу эти проклятые бутылки!

– Этого я не стал бы делать.

– Ты бы не стал? Я не ослышался, что ты назначил меня хранителем спиртного?

– Нет, решать тебе. Я просто сказал, что, будь я на твоем месте, я бы не стал этого делать. Такой поступок был бы необдуманным.

– Ну, я так не считаю. Отец, я не буду разбираться в том, мог ли ты не дать матери дойти до состояния, в котором она сейчас пребывает. Но лично я намерен прекратить это.

– Очень хорошо, Дьюк. Виски так и так скоро кончится. Может, лучше было бы не мешать ей пока. Если ты согласишься, я мог бы вложить в это дело одну из своих бутылок. Да кой черт, хоть обе! Я люблю пропустить стопарик не меньше любого другого, но Грейс это необходимо.

– Это не имеет значения, – решительно заявил его сын. – Я не собираюсь давать ей ни глотка. Чем быстрее с проклятым зельем будет покончено, тем быстрее она станет нормальным человеком.

– Конечно, решать тебе. Но если можно, я внесу предложение.

– Какое?

– Утром встань пораньше, пока она еще спит. Вынеси все спиртное наружу и зарой его в месте, известном только тебе. А потом открывай по мере надобности по одной бутылке и распределяй примерно по унции на каждого. Пусть остальные пьют так, чтобы она этого не видела. Открытую бутылку тоже лучше хранить где-нибудь за пределами убежища.

– Звучит разумно.

– Перед нами стоит еще одна проблема – держать от матери подальше снотворное.

– Его тоже закопать?

– Нет, оно необходимо здесь. И не только снотворное. Демерол, иглы для шприца, некоторые лекарства, среди которых есть ядовитые и наркотические, совершенно незаменимые. Если она не сможет найти секонал – пять пузырьков по сто капсул в каждом, – нельзя предсказать заранее, что она попытается принять. Придется воспользоваться сейфом.

– Чем?

– В толщу бетона вмонтирован небольшой сейф. Там ничего нет, кроме ваших свидетельств о рождении и других документов. Да, еще немного патронов и две тысячи серебряных долларов. Деньги хорошо бы куда-нибудь выложить, мы потом сможем использовать их в качестве металла. Ключ к сейфу – комбинация «4 июля 1776 года» [6 - 4 июля 1776 года – День независимости, национальный праздник США. – Примеч. С. В. Голд. ].