Враги большого леса - Василий Головачев

– Я проконтролирую его планы.

– Благодарим за понимание и… – Великан не договорил.

Впрочем, речью его общение с Максимом назвать было нельзя, скорее невербальным мысленным внушением, так как ни рта, ни лица в общепринятом смысле «мегадуб» не имел. Но Максим вполне понимал собеседника.

Внезапно в тёмном небе возникла туча, и на лес, на дуб-великан, на башню (которая оказалась скелетом высохшего дерева-гиганта) обрушился ливень из огромных насекомых!

Это были восьмилапые и четырёхкрылые псевдошмели!

Максим отшатнулся от их струи, спикировавшей на него, сорвался с башни… и проснулся, осознавая, что находится в шалаше, один, на мягкой подстилке из приятно пахнущих трав и «тростника», а в щели накидного полога из того же «тростника» в шалаш просачивается утренняя светлень.

Снаружи было тихо: переселенцы в мир леса ещё спали, утомлённые после вчерашней суеты. Так как связь с земным миром могла быть осуществлена только над бывшим лагерем боевиков, решили далеко от него не уходить, выбрали лесок неподалёку от полуострова, напомнивший родной смешанный лес где-нибудь под Брянском: в опоясывающем болотце растительном кольце росли «берёзы» и «ивы», «тополя» и «лиственницы», «сосны», «ели» и «клёны».

Правда, болотце с леском и здесь окружали многоходульные «мангры», которых Костя-ботаник назвал плантоидами, древесными роботами-защитниками, но и к ним «попаданцы» в мир леса уже начали привыкать. Вероятнее всего, Костя был прав в определении функций этих растительных экзотов: они действительно выполняли роль защитников основного населения леса, состоящего из гигантских «секвой», «фикусов», «баньянов» и «пальм». Лес отгородился ими от множества небольших болот, образовавшихся, вероятно, вокруг воронок, оставшихся, в свою очередь, от бомбардировок неких налётчиков в стародавние времена, когда в этих краях шла война, закончившаяся тысячи, а то и десятки тысяч лет назад.

Идею подал тот же Костя, вспомнивший, что в российской Сибири тоже полно небольших озёр и болот, оставшихся после битв древних предков человечества, описанных в индийских хрониках «Махабхараты». Вполне было допустимо, что и в этом мире, заросшем великаньим лесом, тоже когда-то шла война. Максим даже хотел «поговорить» с лесом на эту тему, расспросить об истории возникновения жизни, но всё время мешали какие-нибудь неотложные дела. Теперь же, пережив новый сон, причём, скорее всего, наведённый, превратившийся в метаконтакт с лесом (повезло, что нервная система реагирует на пси-излучение местной фауны), Максим твёрдо решил в ближайшее время возобновить попытки установить с Заповедником (так он назвал лес) настоящий продуктивный контакт.

Костя нашёлся тотчас же, как только улетел вертолёт с членами экспедиции ЮНЕСКО. Из его сбивчивых объяснений можно было понять лишь одно: он не хотел возвращаться в родные пенаты, не изучив жизнь небывалого по масштабам леса. Набранного материала не хватало для диссертации (подтекст заявлений ботаника говорил именно об этом), и упустить шанс стать первым «лесным инопланетным академиком» он не хотел.

Разозлённый поведением парня, Редошкин (сержант невзлюбил его с первого взгляда) буквально приволок его за шиворот через полчаса после исчезновения вертолёта и швырнул под ноги вскрикнувшей Вероники со словами:

– Убить мало! Прятался в кустах у реки!

– Ничего я не прятался! – возмущённо огрызнулся молодой человек. – Я изучал водоросли!

– Исследователь! – фыркнул Редошкин. – А то, что тебя ждали, ежеминутно рискуя, не аргумент? !

– Не кипятись, Жора, – успокоил сержанта Максим (не раз впоследствии пожалев об этом), – оставь его, у парня проблемы с детскими комплексами свободолюбия. Теперь уже поздно устраивать ему порку, да и ботаник нам пригодится – будет испытывать дары местной природы на предмет их съедобности.

– Вот! – мгновенно ожил Костя, вскакивая на ноги. – Без меня вам крышка!

Вероника засмеялась.

Редошкин красноречиво развёл руками.

На том разбор полётов и закончился.

Глянув на часы – утро по местным параметрам отличалось от земного тем, что солнце здесь не вставало из-за горизонта, а возвращалось из кругосветного плавания, и суточный цикл был на полтора часа длиннее (пришлось каждый раз корректировать ход часов), – Максим бесшумно выбрался из шалаша, привычно настраиваясь на дневной ритм движения и контроля обстановки. Но кругом стояла тишина. Лес молчал, птицы не пели, потому что их не было, а спутники майора спали каждый в своём шалаше, вместе с другими образовав квадрат со стороной в пять метров.

Организация быта заняла двое суток.

Лагерь разбили в двадцати шагах от озерца в центре котловины, в окружении округлых «ив» и «ракит», за которыми начинался лес повыше: над «ивами» возвышались белоствольные, с чёрной рябью «берёзы» и голубоватые, высокие, до полусотни метров, «сосны».

Селиться у края болота не испугались: ни комаров, ни других кусачих насекомых в этом лесу не существовало.

После определения места поселения за пару часов собрали шалаши под руководством Редошкина. Костю тоже заставили обзавестись жильём, не обращая внимания на его нежелание трудиться на благо колонии.

Самым трудным делом оказалось оборудование туалета. Пришлось копать довольно глубокую яму на краю леска, в тридцати метрах от лагеря, застилать её досками, вырубленными из корней «вёсельного дерева», и сооружать нечто вроде кабинки. Однако справились и с этим.

Установили дневное наблюдение за воздушной зоной над лагерем боевиков – парами и поодиночке (Максим с Редошкиным), чтобы не пропустить появление вертолёта с «большой земли». Правда, на пятые сутки терпение лопнуло не только у Кости, но и у остальных переселенцев, так как вертолёт не появлялся, а поиски зоны «портала» на аэробайке ничего не дали. То ли она была доступна только с определённого направления, то ли вообще исчезла.

У Вероники родилась отличная идея выложить камнями на берегу реки транспарант для вертолётчиков, если он появится, и переселенцы с энтузиазмом взялись за дело, выложив фразу: «Мы рядом. Сбросьте послание, когда вас ждать».

Трудились долго, так как пришлось собирать камни по берегу реки – в самом лесу они практически не попадались, зато потом с удовлетворением изучили свою работу, поднявшись на высоту двести метров: надпись была видна с воздуха хорошо.

На следующий день «гражданские» – Вероника и Костя – начали походы в лес в поисках пищи. Набрали грибов, ягод, Костя обнаружил дерево с плодами, напоминающими по форме болгарский перец, которые по вкусу действительно напоминали перец, правда горький. Он же первым попробовал синего цвета кубышки, обрадованно заявив, что они съедобны.

Заинтригованный Редошкин откусил острую верхушку плода, но тут же выплюнул со словами: