Война HAARP - Василий Головачев

Пахомов крутанул желваки, снова посмотрел на Зайцева.

– Мы отпускаем тебя на неделю в отпуск, – сказал зам. начальника управления. – В виде поощрения за успешное проведение операции.

– Хорошо, поговорим через неделю, – согласился Семёнов.

Зайцев встал.

– Разрешите идти, товарищ генерал?

– Идите.

Афанасий поднялся следом, щёлкнул каблуками, не меняя выражения непреклонности на лице, и оба вышли из кабинета начальника управления.

В коридоре Зайцев остановил подчинённого, положив руку на сгиб локтя.

– На твоём месте я принял бы предложение. – Он пожевал губами, поморщился. – Несмотря на то, что я лично против. Другого такого Барса надо поискать. Но у нас тебе через три-четыре года светит только штабная работа, а там…

– В люди выйду, – сострил Афанасий.

Зайцев не отреагировал на шутку.

– Тебе сразу полковника дадут, это раз, и до генерала доберёшься – это два. Да и работа интересная.

– Я ничего не слышал об этом… ВГОР.

– Сказано – суперсекретная служба, значит, суперсекретная. Они правы, нельзя так долго унижаться, пора отпор давать, тем более что у нас есть чем.

Афанасий с любопытством посмотрел на заместителя начальника управления.

– Откуда информация?

– В Интернет заглядываю… мы тоже не лыком шиты. Но об этом пусть лучше они тебе сообщат.

– Я… подумаю. – Афанасий оживился. – А целой группой перейти нельзя?

– Сам-то понял, что спросил? Кто же разрешит отдать целую боевую группу?

– Ребят жалко…

– Тебя не в тыл к немцам забрасывают, будешь поддерживать связь, в реальном мире живём.

– Понял.

– Ну и славно, пойдём водочки хорошей хряпнем за успех безнадёжного дела.

– Какого дела? – удивился Афанасий.

– Это я к слову. В юности я с друзьями часто в походы ходил, всю Россию, считай, на лодках обошёл, так вот когда мы собирались в первый раз, наш главный организатор Толя Новиков и предложил выпить по рюмочке за успех безнадёжного дела. Никто не знал, сможем ли мы выжить две недели в лесах и на реках.

– Выжили?

– Видишь, я даже полковником стал.

– Я же не пью.

– Зато я принимаю… изредка, здоровье поддерживаю. Генерал наметил тебе орден прицепить, неужто откажешься?

– Получу – отмечу.

– Ладно, идём.

И они направились к выходу по красной ковровой дорожке, оставшейся в здании управления ещё с начала века.

Северный Ледовитый океан, высокие широты. 23 мая, 22 часа по времени европейской части России

Солнце висело низко над горизонтом, пустив по свинцово-серому полотну океана дорожку расплавленного серебра.

Со всех сторон судно, идущее малым ходом, окружала вода, лишь на севере, в десяти-пятнадцати милях, сверкала зубчатая линия: там до самого полюса начинались поля арктических льдов, усеянные торосами, трещинами и шапками снега.

Полярное лето уже началось, поэтому ночь в этих широтах являлась таковой условно, солнце просто чуть опускалось к горизонту, чтобы утром начать подъём.

Судно современного дизайна, со множеством надстроек на верхней палубе, носило название «Night sun» и официально предназначалось для исследования климата и вод Мирового океана. Однако истинное предназначение корабля было известно только разведструктурам США, а о задачах, какие он выполнял, знали буквально несколько высших чинов ВМС Соединённых Штатов.

В рубке корабля, скрытой от взора поясом зеркального стекла, появились двое – капитан судна и лысоватый мужчина в меховой парке с откинутым капюшоном. Он был руководителем научной группы. Матросы и сотрудники экспедиции звали его доктор Джонс.

– Мы в заданном районе, – доложил старпом, поглядывающий на панели управления.

Джонс кивнул.

– Стоп машина! – скомандовал капитан.

– Очистить палубы, – невыразительным голосом проговорил Джонс.

– Экипаж внутри, – сказал старпом.

– Мы одни?

– В радиусе двадцати миль никого, ни одного судна. Спутники в пределах видимости – китайский и русский, но оба на сходе. Русские дирижабли пасут запад Гренландии. У нас сорок пять минут полного одиночества.

– Мы начинаем. – Джонс вышел из рубки, направился к одной из надстроек, напоминавшей многогранный купол, под какими обычно на кораблях прячутся антенны локаторов. Под этим куполом тоже располагался комплекс антенн, только иного предназначения.

Рядом с куполом высилась ещё одна надстройка в форме куба из белого материала.

Джонс посмотрел на безоблачное небо, не поднимая капюшона, несмотря на ветерок, открыл дверь в кубическое строение и скрылся в нём.

Это был центр управления всеми аппаратами и комплексами, установленными на борту корабля. Все его стены и даже потолок представляли собой системы экранов, у которых сидели операторы; в данный момент операторов насчитывалось шесть. За отдельным пультом восседал начальник смены, единственный чернокожий в составе экспедиции, отзывающийся на имя Оуэн.

Официально комплекс аппаратуры «Night sun» предназначался для диагностики ионосферы и температурных полей приповерхностного слоя воды. Однако на самом деле комплекс, получивший красноречивое имя «Зевс», решал гораздо более глобальные задачи.

Начальник смены, одетый в тёмно-зелёную курточку с эмблемой на рукаве, на которой красовалась латинская буква «Z», – такие же курточки носили и операторы «Зевса», – уступил своё место перед большим экраном, на который была выведена карта приполярных морей России с островами и северной береговой линией.

Чуть выше этого экрана светился другой, переходящий на потолок, отображавший ситуационную карту обоих полушарий Земли. Полушария пересекали синусоиды спутниковых траекторий и необычного вида струи с огоньками внутри, обозначавшие воздушные атмосферные течения и ползущие над Землёй ураганы и тайфуны.

Местоположение корабля отмечала на обеих картах неяркая красная звёздочка. К ней медленно приближались цветные огоньки, указывающие расположение высокоширотных спутников, как американских – они были малинового цвета, так и русских – зелёных, и китайских – жёлтых.

Ещё одна звёздочка – белая – тихо ползла над Северным Ледовитым океаном, приближаясь к району Баренцева моря.

– «Икс» в пределах активного ответа, – сказал Оуэн.

– Работаем, – бросил Джонс. – «Икс» на связь.

– «Икс» на линии, – отозвался один из операторов.

Под «Иксом» подразумевался орбитальный беспилотник «Х-37В», снабжённый антеннами-ретрансляторами «Зевса», без которого наземные структуры системы были малоэффективны. В наличии у ВВС США было четыре таких беспилотника, и три из них принадлежали системе «Зевс».