Из глубины - Василий Головачев

Вербов налил себе кофе, добавил сливок.

– Я обязан знать такие вещи.

– Житейская история, все люди болеют, особенно в возрасте.

– Её отцу всего пятьдесят пять.

– Молодой ещё, сочувствую. Но ведь всё равно это житейская история. Чем он болеет?

– Сердце. Предынфарктное состояние.

– Выкарабкается, нынче медицина справляется с сердечными болезнями.

– Твои бы слова да богу в уши.

– Девчонку жалко, мог бы и не брать её с собой.

– Она наотрез отказалась оставаться дома. Не суйся к ней с жалостью. Она терпеть не может сочувствующих. Характер покруче, чем у Вершининой.

Лобанов тоже добавил в кофе сливок.

– За что ей дали майора?

– За разное, – ушёл от прямого ответа Вербов. – Знает четыре языка, классный рукопашник и великолепная актриса, что немаловажно в нашем деле.

– Ещё и красивая.

Вербов промолчал.

– Вспоминаешь наши походы?

– Это было в прошлой жизни.

– А что творится в Северном Ледовитом, не в курсе?

– Там на дне работает специальная экспедиция ФСБ.

– Нам уже не доверяют?

– Мы люди военные, куда пошлют, там и работаем. Ты хорошо знаешь научную группу?

– Так, средненько, только по беседам. А что?

– Надеюсь, на «Десне» нет представителей другой Семьи, недружественной нам?

Лобанов прищурился.

– Думаешь, и здесь есть заинтересованные в нашей работе личности?

– Всё может быть.

Внезапно всех сидящих в отсеке отдыха качнуло.

Разговоры стихли.

– Э-то ещё что такое? – прислушался к наступившей тишине Вербов. – Не на дно наткнулись?

– Не понимаю, – признался Лобанов, также превратившийся в слух. – Если бы мы наткнулись на скалу, услышали бы металлический скрежет. Тут что-то другое. К тому же мы снизили ход.

Включился динамик интеркома:

– Полковника Вербова просят зайти на мостик.

Друзья обменялись взглядами и одновременно встали, направляясь в коридор.

В центральном посту их ждал Брайдер.

– За нами кто-то следует, – сказал капитан бесстрастно.

Твердокаменное, в складках, тёмное лицо его было непроницаемо. Он посмотрел на Лобанова, сопровождавшего полковника ГРУ, но удалять из поста не стал.

– Точнее – следовал.

– Подводная лодка? – сказал Вербов. – Дрон?

– Нет, слишком большая масса для лодки, по нашим оценкам – более тридцати тысяч тонн. Таких дронов, да и субмарин тоже, никто не строит.

– Старогеи, – шутливо предположил Лобанов.

Брайдер посмотрел на него неприветливо, и Максим поспешил оправдаться:

– Тут всякое может померещиться.

– Аппаратуре ничего не может померещиться, она только фиксирует характеристики объекта. Он преследовал нас больше десяти минут, практически бесшумно, пока локатор заднего обзора не засёк сгущение воды за кормой.

– Сгущение?

– Так это выглядело, массивная тёмная струя. Как только мы начали прощупывать воду за кормой дополнительными сонарами и радаром, объект поднырнул под лодку и ушёл.

– Вот почему нас качнуло.

– Ничего, товарищ капитан, – произнёс кто-то из офицеров поста. – Вокруг чисто.

Брайдер оглянулся.

– Ещё поищите. – Повернулся к Вербову. – Мы остановились и выслали беспилотники. Но эта штуковина исчезла. Что прикажете делать, полковник?

Вербов помедлил, разглядывая светящиеся панели приборов поста.

– Выполнять приказ, Алексей Аполлинариевич. И будьте предельно бдительны, товарищ Шпачков прав, океан полон тайн, причём опасных тайн. Возвращайте дроны и включайте форсаж.

– Слушаюсь.

Вербов протянул ему руку, подтолкнул Лобанова к двери. Они вышли.

– Жаль, что «Десна» – не «Грозный», – сказал Максим с искренним сожалением. – Его торпеды нам бы не помешали.

Вербов не ответил, но в глубине души он был согласен с мнением товарища.

Глава 6

Суматоха на Гавайях

Командующий Южным военно-морским флотом Роберт Фенхель прибыл на остров Оаху, где располагалась база США, в двенадцать часов дня по местному времени. Вместе с ним прилетели начальник отдела стратегической географии РУМО [4 - РУМО – Разведывательное управление министерства обороны США. ] Чак Картер, начальник разведки министерства обороны Уильям Перетта и глава отдела изучения аномальных явлений АНБ [5 - АНБ – Агентство национальной безопасности. ] Лес Уайнбергер.

Сорокапятилетний Фенхель был вынослив, как и все негры, поэтому на шестичасовой перелёт не жаловался. Картер, которому исполнилось шестьдесят, выглядел как рыба, выброшенная на берег, длинные перелёты он не любил, к тому же страдал одышкой, и на него было жалко смотреть. Тем не менее от услуг медиков он отказался, и высокопоставленных чиновников военного министерства отправили в штаб ВМФ, где их ждал начальник Пёрл-Харбора Джеймс Болдуин, тоже негр, как и комфлота.

Через полчаса, приведя себя в порядок, собрались в кабинете Болдуина с видом на бухту Оаху. Кроме прибывших в совещании принял участие и командующий морскими силами Пёрл-Харбора контр-адмирал Марвин Шоммер, смуглолицесть которого указывала на его мексиканские корни.

– Кола, кофе? – предложил хозяин кабинета, глянув на командующего Тихоокеанским флотом.

– Потом, – сухо сказал Фенхель. – Сначала дела. Ситуация необычная, господа, требует немедленных действий. Сколько кораблей вы можете послать в океан?

Болдуин озадаченно пригладил коротко стриженные курчавые волосы.

– В море сейчас пять бортов, мы контролируем…

– Сколько?

– Эсминец «Фармер»… только что сменился, экипаж отдыхает. Может быть, ещё эсминец «Эрли Бёрк»… А что, господин адмирал?