Коготок Большого Взрыва - Василий Головачев

Луч фонаря высветил целый лес свисающих с потолка не то верёвок, не то лент бурого цвета. Непосредственно за вырванным участком стены они были повреждены, а дальше в обе стороны коридора занимали практически всё его пространство.

– Это ещё что за щётка? – озадаченно проговорил Фьюри.

– Коридор был заполнен какой-то массой, – предположил Балмер.

– Мхом зарос? – пошутил Родольфо.

– Может, и мхом. За сотни лет мох высох… или кристаллизовался.

– Ну и фантазия у вас, маэстро. Если весь коридор заполнен этими верёвками, мы туда не протиснемся.

– Протиснемся, возьмём бластеры…

– Не спешите, – послышался голос Харрисона, – пошлите ползуна.

– Есть, капитан.

Робот, ворочающий лучом фонаря, зашагал вперёд, протискиваясь сквозь свисающий слой лент.

– Щас оттуда как выпрыгнет! .. – страшным голосом проговорил Фьюри.

– Кто? – фыркнул Родольфо.

– Чёрт!

– Испугал.

– А что, нет?

– Черти нам не страшны. Как говорил один астрофизик: «Better devil you know, then the devil unknown» [20 - Чёрт знакомый лучше чёрта незнакомого. ].

Ответом Максу был общий смех. Астронавты в принципе были жизнерадостными людьми.

– Господа шутники, не отвлекайтесь, – с показной суровостью проговорил капитан Харрисон.

Робот попытался раздвинуть манипуляторами росший ветвями вниз «кустарник», и это ему с грехом пополам удалось. Однако двигался он с трудом, потому что «кустарник» массой спутанных «ветвей» и «верёвок» заполнил весь коробчатый коридор. Куда бы ползун ни направлял фонарь, луч везде упирался в сплошные заросли.

– М-да, – протянул Родольфо. – Может быть, это оранжерея? И хозяева разводили здесь хлореллу или грибы.

– Креативно мыслишь, – похвалил пилота Фьюри.

– Двигай манипуляторами, не спи.

Робот полез вперёд, обнаружил выход из коридора в бак. Но и там луч фонаря отражался от тех же «зарослей», росших ещё гуще, чем в коридоре.

– Я считаю, что это на самом деле склад, – сказал Фьюри. – В баках хранился запас каких-то материалов или продовольствия. Мы дома тоже храним зерно в элеваторах. Чем не идея?

– Зачем в космосе создавать такие запасы? – скептически спросил Родольфо.

– Баки всё-таки могли стоять на поверхности планеты, а Бич разбомбил её, и весь комплекс рухнул на гору обломков. Эдвин, что молчишь?

– Чего гадать понапрасну? – буркнул Балмер. – Надо идти туда и проверить.

Словно дождавшись его слов, изображение, передаваемое видеокамерами ползуна, подёрнулось рябью и пропало.

– Стенки металлические, толстые, – виновато шмыгнул носом Фьюри, – экранируют сигнал.

– Капитан, разрешите сделать вылазку? – спросил Балмер. – Опасного там ничего нет, если и было что живое, давно сдохло, а ползун не сможет дать объективной оценки.

Харрисон помолчал. Протокол «Эль» не допускал непросчитанных действий и предписывал реагировать на опасность в соответствии с разработанными императивами, в том числе – стрельбой на поражение. Но в данном случае стрелять пока было не в кого.

– Мы пошлём фозма [21 - Аббревиатура слов «функционально ориентированный механизм». ].

– Пока соберёмся, пока запрограммируем, пока он доберётся… я быстро – туда и обратно.

На сей раз пауза длилась дольше. Капитан взвешивал своё решение.

– Хорошо, парни, разрешаю короткую прогулку, на полчаса, не больше. Идёте вдвоём – Макс и Эдвин, старший – Макс. Род, обеспечь высадку и обеспечь круговую оборону.

– Слушаюсь, капитан! – бодрым тоном ответил Ковалик.

Шаттл подлетел к пробитому в стене коридора отверстию, и две фигуры в «кокосах», блистая серебром, полезли в дыру…

Иллюстрация 10

Им не повезло.

«Ганг» неплохо показал себя, преодолевая Солнечную систему вплоть до орбиты Плутона, сделал ещё один прыжок через внутреннюю зону пояса Койпера, но то ли произошёл сбой программы, то ли траектория полёта была не просчитана со всей тщательностью, только при выходе из «трещины» он буквально вонзился в летящий навстречу Бич Божий!

Катастрофы не произошло только потому, что компьютер корабля по имени Индра, действующий гораздо быстрее любого человека, успел включить эгран за микросекунду до столкновения, и эта микросекунда спасла и корабль и экипаж.

Уклонившись от горы каменных глыб, перемешанных с глыбами льда и снежными комьями, «Ганг» пропахал в ней боком глубокую борозду и уткнулся носом в настоящий лес из огромных столбов, сверкающих кристаллами льда, усеявших гору с другой стороны.

Несмотря на силовую защиту, обшивка корабля не выдержала, её разорвали трещины, нижний корпус смялся в складки, а нос, разнёсший несколько столбов, сплющился как пузырь из фольги и лопнул!

Удар потряс и защитную капсулу, вмещавшую пост управления космолётом, и жилой отсек. Космонавты, не успевшие прийти в себя после кряк-скачка и попавшие в «ДТП», снова пережили встряску, хотя все, к счастью, остались живы.

Первым очнулся пилот-прима Тхакур, отличавшийся отменным здоровьем.

За ним зашевелился капитан корабля Рамвилас Сингх. Сиплым голосом запросил компьютер, затем начал вызывать членов экипажа.

Откликнулись все семеро, в том числе единственная женщина на борту, инженер-техник Сита Майтхилиларан.

– Всем принять бета-восстановители, – с облегчением произнёс Сингх. – Проверка систем!

Кто-то охнул.

Только теперь Сингх почувствовал, как на него навалилась странная шатающая сила. Мышцы начали подёргиваться сами собой. Перед глазами поплыли цветные круги. Во рту появился кислый вкус. Стало трудно дышать.

– Что за дьявольщина? ! – изумлённо выговорил второй пилот Чатурведи Шукла. – Индра, что происходит? !

– Нерасчётные колебания гравитационного поля, – ответил компьютер вибрирующим голосом. – Ускорение свободного падения в месте посадки один и две десятых «же». Но поле имеет круговой градиент…

– Усиль защиту! – перехватил инициативу Сингх.

– Фиксирую сбои программы… не могу запустить компенсатор на полную мощность…

– Сделай что можешь!

– Подключаю резервные айти-мощности… рекомендую использование аптечки скорой помощи…

– Сами разберёмся, дай обзор.

Экраны перед космонавтами, сидящими в противоперегрузочных креслах, прозрели.

«Ганг» стоял, накренившись на левый бок, в глубокой борозде, уткнувшись носовым обтекателем в нагромождение каменных колонн и глыб правильных геометрических форм. Колонны были четырёхугольными, глыбы походили на громадные кубы со стороной метра в четыре и многогранники, многие из которых были расколоты и повреждены. Но следы их искусственного происхождения виднелись отчётливо. Края борозды доставали до середины корпуса корабля, и камеры верхних палуб могли обозревать ландшафт до близкого горизонта. Было видно, что гора обломков, пластов грязного снега и ледяных торосов, имеет округлую форму.