Сердце для любимой - Мария Геррер

– У тебя ситечко для чая где? – поинтересовался я.

– Макс, колись, ты откуда к нам свалился? Попаданец из прошлого века? – рассмеялась Аня. – Какое ситечко? Серебряное, с позолотой?

Она с удовольствием уплетала виноград и лучезарно улыбалась мне:

– Ты когда мебель привезешь? Завтра?

– Да, наверное… – неопределенно ответил я. Где ее взять, эту мебель, если денег едва на ужин хватило?

– Холодильник можешь сюда поставить, – она указала на свободное место у стены, а стиралку поближе к моей, там ее будет удобнее подключить.

Так, на холодильник и стиральную машину я заработаю такими темпами не скоро. Видимо, замешательство отразилось на моем лице.

– Можешь пока продукты в мой холодильник класть, – предложила Аня. – Он все равно почти пустой. В нем от голода мышь повесилась. И стиралкой пользуйся, мне не жалко. Я ее по дешевке через интернет купила. Скажи, а ты что, на диете?

– С чего ты взяла? Я что, на больного похож?

– Нет, но может, ты фигуру блюдешь? – рассмеялась Аня. – Иначе зачем ты перепелиные яйца купил?

– Просто я их люблю.

– Да у тебя губа не дура! Я их даже не пробовала. Мелкие такие, а стоят как чугунный мост. Хорошо, когда заработок высокий. Можно позволить себе деликатесы.

С каких пор перепелиные яйца считаются деликатесом? Это же не яйца крокодила или кобры.

В кухню вошел Сан Саныч. Васька семенил рядом с ним и его полоски очень гармонировали с полосками на тельняшке. Даже походка у кота была такая же, вразвалочку.

– Присоединяйтесь, дядя Саша, – кивнула Аня на стоящую рядом со мной табуретку. – У нас чай замечательный. Макс сегодня гуляет. Вот и виноград купил. Вкусный!

Дядя Саша внимательно посмотрел на меня. Видимо, в полутемном коридоре плохо разглядел.

– Слушай, а где я тебя мог видеть раньше? – поинтересовался он.

– Да вроде не пересекались никогда, – лично я его видел впервые. Да и где мы могли встречаться? До сегодняшнего дня мы жили в разных мирах.

Он присел за стол и кинул в рот виноградину. На его руке синела татуировка якоря. От дяди Саши пахло табаком и дальними странами.

– Хороший виноград, – заметил он. – А у меня пирог с курагой. Купил после работы в кондитерской. Не домашний конечно, но вполне съедобный. Будете, молодежь?

Пирог и правда, оказался на удивление приличным. Аня разогрела его в микроволновке, и в воздухе аппетитно запахло выпечкой.

На кухню вышла миловидная женщина лет под сорок. Это была еще одна соседка – Валя. Аня познакомила нас. Валя поставила на стол мед и каменные карамельки. После этого она вывалила на меня кучу важной и не очень информации по коммуналке, а так же по поводу моего мироеда-папы.

Оказалось, он спит и видит, как расселить квартиру, а мнение жильцов его совсем не интересует. Не хочет дядя Саша уезжать отсюда, потому что прожил тут всю жизнь. И не нужна ему отдельная квартира в другом районе.

Вале удобно, что рядом школа, где учится ее сын. Им нравится гулять по набережной и сидеть в их любимой кондитерской. Олежка тоже не хочет менять школу, у него друзья-одноклассники.

Но Радзивилову на это начхать. Он спит и видит поскорее освободить квартиру, и думает, что оставшиеся жильцы просто хотят развести его на деньги. Другие же соседи с удовольствием согласились съехать. А эти встали в позу и ломаются, вымогая у бедного антиквара с трудом заработанные капиталы.

Короче, мой дорогой папа – самодур, эгоист и бессовестный тип. Вот бы он удивился, если бы узнал, что о нем так думают.

Заглянул Олежка, попросил у матери бутерброд. Важно пожал мне руку и деловито осведомился, умею ли я делать настольный вулкан из марганцовки. Узнав, что этого я не умею, Олежка разочаровался, но пообещал разобраться сам и научить меня. Валя сердито цыкнула на сына и велела идти делать уроки, а не заниматься поджигательством. Но мы уговорили ее оставить мальчишку попить с нами чая.

Соседи оказались у меня неунывающими. Не думал, что можно быть счастливым, живя в таком бедламе. Мне давно не было так хорошо и весело. Болтали ни о чем, травили байки и анекдоты. Васька буравил мне ноги головой и вымогал лакомство. Аня дала ему колбасы, и он довольно заурчал. От этого стало совсем уютно.

Мы засиделись за чаем, и домой я вернулся уже глубоко за полночь.

Наконец я смогу отдохнуть после безумного дня. Сколько событий произошло сегодня! Я оказался несексуальным маньяком и чудом не угодил в полицию. Меня несколько раз шантажировали строители. Я едва не надорвался на работе в прямом смысле этого слова. И мне очень понравилась непосредственная и добрая Аня. Просто понравилась, и все, без всяких задних мыслей.

Я с удовольствием сбросил убогий спортивный костюм и снова оказался голым. По своей огромной двухуровневой квартире я могу ходить, как пожелаю. Хорошо жить в пентхаусе. Ничто не закрывает роскошный вид на ночной город.

Плеснул в бокал белого вина, врубил на полную громкость моего любимого Луи Армстронга. Его хриплый бархатный голос заполнил все пространство и увлек меня в Штаты времен сухого закона, джаза и раскрепощенных женщин.

Потом долго лежал в джакузи, смотрел на Питер через стеклянную стену ванной, пил шардоне и думал о том, что Аня, наверное, все еще стоит у мольберта и рисует своего бравого охотника.

Глава 7. Аня

Мерзко и настойчиво трезвонил будильник. Безумно хотелось шваркнуть его об пол. Я с трудом продрала глаза. В окно глядел любопытный амур и хмурое серое утро. Снова оттепель. Ветер со злостью швырнул в стекло пригоршню тяжелого мокрого снега. Из теплой кровати вылезать не хотелось, но я собрала волю в кулак и нехотя напялила на себя халат.

С утра пораньше я должна была отнести очередную картину клиенту. Почему-то многие очень любят, чтобы я лично принесла им готовую работу. Так сказать, явилась на поклон за заработанными деньгами. Видимо, таким образом они чувствуют свое превосходство над исполнителем их заказа – я заплатил, изволь все сделать в лучшем виде и еще доставить картину в срок и туда, куда я пожелаю. Меня это не раздражает, ведь заказчик всегда прав. Скорее удивляет.