Лестница в камине - Камилла Бенко

Наверху послышался шорох, и Клэр отвела глаза.

– Знаю, я её позову.

– Отлично, – улыбнувшись, папа вышел обратно в коридор. – Скажи ей, чтобы она поторопилась!

Клэр досчитала до пяти, прежде чем крикнуть:

– Всё чисто! – Она подождала скрипа резиновой подошвы о перекладину, но в дымоходе стояла странная тишина. – Софи?

Клэр затаила дыхание. Она точно знала, в чём дело. Сестра опять собиралась её напугать. Но в этот раз Клэр была к этому готова.

Протикало ещё несколько секунд. Ничего не произошло.

Возможно, Софи наткнулась на семейство енотов. Возможно, она застряла в трубе, или (Клэр внезапно почувствовала себя так, словно её пнули в живот), возможно, она вот-вот потеряет сознание снова. Как уже было прежде.

Затем она услышала голос Софи, донёсшийся до неё дребезжащим эхо:

– Клэр?

– Софи! – облегчение, которое испытала девочка, было так велико, что она не знала, плакать ей или обнять на радостях лестницу. Вместо этого она скрестила руки на груди: – О чём ты думала? ! Из-за тебя у нас будут неприятности!

– Успокойся, я спускаюсь! – Через мгновение худенькое тельце Софи уже было внизу. – Извини, – произнесла она, ничуть не выглядя виноватой. – Я поднялась ещё на несколько перекладин выше, чтобы папа меня точно не заметил, но из-за этого я ничего не слышала.

Пепел придал коже Софи серый цвет и оставил множество странных пятен на её руках. На секунду это напомнило Клэр о том, как сестра выглядела, когда лежала в больнице. Внезапно девочке захотелось оказаться как можно дальше от задрапированных простынями статуй.

– Идём, – сказала Клэр. Сделав несколько шагов к двойным дверям, она бросила взгляд назад. Софи продолжала пристально смотреть на камин. На мгновение Клэр показалось, что сестра начнёт карабкаться по лестнице вновь, но вместо этого Софи обернулась, и подол её летнего платья зашуршал, касаясь её коленей, когда она побежала к двери.

– Я схожу помыть руки, – произнесла она. – Скажи, что я буду через секунду. – Клэр собиралась последовать за ней, но по какой-то причине окинула галерею за своей спиной ещё одним, последним, взглядом. Статуэтка-единорог походила на снежинку на фоне чёрной топки камина, и в который раз печаль кольнула сердце девочки. Ей было не по душе, что нечто столь прекрасное должно оставаться спрятанным в большом холодном помещении.

Клэр вышла в коридор и тщательно закрыла за собой двери, после чего проследила за тем, чтобы замок щёлкнул. Она повернула дверную ручку. Двери остались запертыми. Она подёргала круглую ручку во второй раз, затем в третий. На удачу.

Как правило, Мартинсоны ели вместе на кухне. Но этим вечером они собрались в столовой, представлявшей собой самую роскошную комнату, которую когда-либо видела Клэр. Висевшая там хрустальная люстра выглядела как предмет, подходящим местом для которого был бальный зал Золушки, а гобелены, украшавшие стены, добавляли домашнего уюта, которого недоставало остальной части поместья. В потоке обсуждений, которые лучше всего было вести, ощущая во рту вкус мороженого, и за забавной историей об одном из маминых учеников Клэр почувствовала, как тревога, которую галерея внушала ей даже издалека, отпустила её и отступила прочь.

Когда ужин уже подходил к концу, Клэр принялась внимательно следить за папой, ожидая его сигнала. Наконец, посмотрев на неё через стол, он потянул себя за ухо.

Девочка встала, не поднимая головы, чтобы скрыть возникшую на лице улыбку. Софи всегда говорила, что улыбка Клэр была огромным рекламным плакатом, сообщавшим: «У меня есть секрет», а ей хотелось, чтобы старшая сестра обо всём догадалась как можно позже. Она быстро собрала со стола часть грязной посуды и проследовала за отцом на кухню.

Папа достал из шкафчика покрытый глазурью торт.

– Подарки готовы? – спросил он.

– Да, – ответила Клэр, показывая ему хозяйственную сумку, наполненную праздничными презентами, которую она всё это время прятала под кухонной раковиной.

– Отлично, – произнёс он. – Теперь нам лишь нужно найти, куда тётушка убрала свечи…

Отец принялся открывать многочисленные дверцы большого буфета. Клэр, желая ему помочь, выдвинула один из ящиков вперёд, но вместо свечей она обнаружила в нём жеоду размером с яйцо динозавра. Девочка осторожно закрыла ящик. Двоюродная бабушка Диана либо придерживалась сложной системы хранения вещей, либо была самым неряшливым человеком в мире.

– Папочка? – обычно Клэр не называла его так, но из-за уютной обстановки, в которой проходил ужин, девочка впала в задумчивое настроение. Воспоминание о статуэтке-единороге вновь промелькнуло у неё в голове.

– Да? – Он вытащил яркую коробку со свечами для именинного торта.

Она сделала глубокий вдох:

– Почему мы не приезжали в Виндемир, когда двоюродная бабушка Диана была жива? – Для Клэр эта дальняя родственница была не более чем неразборчивой подписью внизу открытки на день рождения. Девочке никогда не приходило в голову расспросить о ней подробнее – она знала лишь то, что Диана приходилась сестрой дедушке Лео.

– Ах, это, – произнёс папа. Постучав коробкой со свечами по своей ладони, он вывалил на неё небольшую горсть и вставил первую из свечей в торт, прежде чем дать ответ. – Скажем так, твоя двоюродная бабушка Диана очень много путешествовала. Она любила свою работу и была увлечена пополнением коллекции новыми предметами искусства. Уверен, ты это заметила, – добавил он, криво улыбнувшись. – Кроме того, с ней бывало… нелегко. Твой дедушка никогда не был с ней особо близок, поэтому, когда он и бабушка умерли, у нас не было особого повода сюда приезжать. Думаю, мне всегда казалось, что у нас ещё будет время однажды наладить отношения. А затем случай так и не представился.

Клэр заметила, как что-то вроде сожаления омрачало голос её отца, словно лёгкий отпечаток, оставленный карандашом на нижнем листе. Она ощутила укол вины в сердце. Ей вовсе не хотелось оживить в его голове грустные воспоминания.

– Готова? – спросил папа, зажигая свечи.

Клэр подняла сумку с подарками, ещё раз проверив содержимое и убедившись, что её подарок лежал внутри:

– Готова.

Она проследовала за папой и именинным тортом к обеденному столу. Из-за высокого роста отца девочка не могла видеть лицо Софи, когда он вошёл в дверь, однако услышала, как сестра удивлённо ахнула.