Семь чудес. Ключи времени - Питер Леранжис

– Погодите с утерянной цивилизацией! – перебил я его. – Я пока еще не понял насчет суперспособностей.

Но вместо объяснений он начал перекладывать пончики и фрукты, уставившись куда-то вниз. Я заметил, что ногти у него были желтыми и обгрызенными чуть ли не до мяса.

И тут до меня дошло. Да он же настоящий псих! И я с ним наедине! Никакая это не лаборатория или больница! Институт Караи был лечебницей!

– Простите, профессор, – я постарался говорить медленно и спокойно, – но мне нужно встретиться с вашим начальством. Пожалуйста. Скажите им, где я. Объясните, что это какая-то ошибка. Пусть мне вернут телефон, я должен позвонить папе, прямо сейчас. Потому что иначе он не оставит здесь камня на камне!

Бегад взглянул на меня поверх тарелки с едой. Его пальцы были коричневыми от шоколадной глазури.

– Ты расстроен. Но не стоит волноваться. Мы обо всем позаботились.

– В каком смысле? – не понял я.

– По причинам, которые я объясню чуть позже, нам необходима абсолютная секретность. Ты все поймешь, когда увидишь слайд-шоу, осталось только найти этот чертов пульт…

Отставив тарелку, он нажал на какой-то переключатель на стене, и с потолка на другом конце зала начал опускаться экран. Профессор присел на корточки и заглянул под стол:

– И почему никто никогда не кладет вещи на место, ну честное слово…

Нужно было выбираться отсюда. Я медленно встал. Выход был прямо за этим мужчиной. Я сидел на другом конце стола, по правую сторону. Слева от меня на полу высилась кипа каких-то бумаг.

– Ой! А это не та черная штука, – воскликнул я, указывая в угол, – вот там, за теми папками?

– О, благодарю… где, ты говоришь… – начал он обходить стол.

Я подождал, пока он не отвернется и не нагнется над бумагами.

А затем рванул.

Глава 8

7ЧС

Я бежал по застеленному ковром пустому коридору. В конце него висел знак «Выход», указывающий влево, с ломаной линией, обозначающей лестницу. На полной скорости я завернул за угол.

Не думал, что лестница окажется так близко. И уж тем более не ожидал, что меня встретит на ней человеческое домино.

– Эй, ты куда собрался? – вскрикнула Эли.

Она, Марко и Касс удивленно отпрыгнули, когда я по инерции взлетел сразу на несколько ступенек вверх, прямо на них.

Марко поймал меня посреди падения, но даже не подумал отпустить:

– Ты чего, Джек? Бегад тебе ничего не объяснил?

– Ты о том бреде про спасение моей жизни? – Я попытался вырваться из захвата. – Или о превращении меня в героя нового комикса?

– Любишь комиксы? – спросил Касс. – Отурк!

– В смысле «круто» – Касс любит говорить задом наперед, – пояснила Эли. – А вот я фанат старого сериала про Супермена… с Джорджем Ривзом.

Они все тут были сумасшедшие.

– Выпустите меня отсюда! Мне нужно встретиться с самым главным!

– Ты только что это сделал, – заметил Касс. – Ну, не то чтобы он отвечает прямо за все…

Но Марко уже тянул меня назад к конференц-залу.

– Просто выслушай его, ладно? – пропыхтел он сквозь стиснутые зубы. – Не будь занозой в заднице.

– Великая Калани, что ты с ним делаешь! – загремел голос Бегада, когда он показался из-за поворота. – Если его швы разойдутся, мы его потеряем!

Марко ослабил хватку. Я рванул вверх по лестнице и распахнул дверь, чтобы услышать разрывающий барабанные перепонки визг сирены снаружи.

Трое охранников повернулись на пятках и уставились на меня, держа ладони на оружии.

Побег окончен. Меня окружили.

– Джек, – снизу лестницы мягко позвал Бегад. – Позволь объяснить: я доктор философии Йельского и Кембриджского университетов. Если ты думаешь, что я сумасшедший, то таковыми же должны являться и эти трое твоих юных друзей. А также Торквин и охранники. И еще девяносто семь лучших в мире экспертов по генетике, биофизике, классической археологии, географии, вычислительной технике, мифологии, медицине и биохимии. Не говоря уж о вспомогательном персонале в количестве двухсот двадцати восьми человек. Институт Караи является одним из лучших исследовательских научных центров на планете. И мы терпеливы. Мы подождем, пока ты не будешь готов нас выслушать. Но сбежать тебе не удастся. Другими словами, либо сейчас, либо позже. Решать тебе.

– Я не верю ни единому вашему слову, – ответил я.

Бегад махнул рукой, призывая меня спуститься.

– Марко, Касс, Эли, пожалуйста, повернитесь спиной.

Марко первым исполнил просьбу – и моя челюсть в шоке отпала. В густой копне его темных волос явно просматривалась белая перевернутая латинская буква «V».

У Касса тоже.

– Моя закрашена, – пояснила Эли.

Я с трудом сглотнул. Спустился на пару ступенек. Охранники за моей спиной захлопнули дверь.

– То есть… вы все? ..

– Лямбда – это уникальное физическое проявление, – принялся объяснять Бегад. – Мы до сих пор не понимаем причин ее возникновения. Цвет волос меняется невероятно быстро, и это происходит практически в одном и том же возрасте для всех ее обладателей. Но нам известно ее значение. Она является объединяющим признаком группы людей, которых мы называем Избранными.

– Избранными? И для чего нас избрали – для чего-то хорошего? – спросил я.

– И да, и нет, – ответил профессор. – Вы все являетесь носителями одного очень редкого генетического маркера. Исключительный дар, но вместе с тем и бомба замедленного действия. Джек, мы надеялись, что вы все пятеро окажетесь здесь, включая молодого человека по имени Рэндалл Кромарти… Тебе знакомо это имя?

Я уже хотел сказать «нет», но тут в памяти что-то зашевелилось. Сюжет из новостей. Видео очень плохого качества, которое крутили чуть ли не по всем каналам на прошлой или позапрошлой неделе. Какой-то мальчик бросил мяч для боулинга, затем вдруг вскинул руки и упал навзничь. Именно о нем была та статья, которую прислал мне папа.

– Тот мальчик, что умер в боулинг-клубе?

Бегад кивнул:

– Это случилось в Иллинойсе, ему только-только исполнилось тринадцать. Причина смерти неизвестна. А до него девочка по имени Сью Гудмандсен впала в кому и умерла прямо в торговом комплексе Сан-Диего, и ей тоже было тринадцать. Еще был Мо Робертс, умер во время игры в догонялки со своей младшей сестрой. Во всех этих случаях наши медики прибыли слишком поздно. Но с тобой мы успели вовремя.