Семь чудес. Ключи времени - Питер Леранжис

25-5-51-18-9-38-28-51-26-4-33-2

14-27-21-34-13-19-9

3-43-8-17-51

Цифры напоминали лотерейные номера. Что они обозначают? Может, это какой-то шифр? Что-то с заменой букв числами, где А=1, Б=2 и так далее?

Нет. Не получается. Есть числа «51», «38», а в алфавите букв гораздо меньше.

Со вздохом я сел на опущенную крышку. Что там сказал Касс? «Классный баннер… я бы запомнил это до конца своих дней». Он еще зачитал его. Причем дважды.

Странно.

В верхней части салфетки я записал надпись с баннера: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ИНСТИТУТ КАРАИ, ДЖЕК! ЧУВСТВУЙ СЕБЯ КАК ДОМА! »

Какое-то время я смотрел на эти слова, размышляя, каким образом они связаны с цифрами. Затем пронумеровал каждую букву надписи.

Первым числом в зашифрованном послании Касса было «25». В надписи на баннере оно соответствовало букве «К».

Так я прошелся по всем числам: 25, 5, 51, 18, 9, 38, 28, 51, 26, 4, 33, 2, 14, 27, 21, 34, 13, 19, 9, 3, 43, 8, 17, 51.

КОМНАТАМАРКО

ТРИЧАСА

БЕЖИМ

Комната Марко. Три часа. Бежим.

Я сделал глубокий вдох. Затем разорвал салфетку и спустил ее в унитаз.

Глава 11

Три часа

Когда дверь в мою комнату открылась, я тут же проснулся. Не знаю, который был час. В течение нескольких часов мой мозг провел на границе между сном и явью. Вечер окончательно вывел меня из равновесия. Я не верил всем этим лучащимся улыбками невинным лицам, окружавшим меня за ужином. В том числе и профессору Бегаду.

– Это я, Марко, – послышался шепот. – Пора вставать.

Маленькие часики со светящимся циферблатом над моей головой показывали 2: 56. Затуманенный недосыпом мозг немедленно включился в работу. «Три часа. Бежим».

– Ты рано, – пробормотал я.

Марко зашел в комнату. У него за плечами я заметил рюкзак.

– Решил убедиться, что ты не спишь. Считай, у меня пунктик, чтобы все было как надо. Хотя ты, наверное, уже в курсе. Идем, пока не поздно. Эли отключила «жучки».

Я повернулся к нему:

– Отключила что?

Марко махнул рукой на флаг с эмблемой «ИК».

– Включи мозги, тормоз. За этим флагом установлен микрофон. И в других местах тоже. Записывают только звук, наверное, чтобы сохранить хотя бы видимость приличий. Видеокамеры есть лишь снаружи. А теперь пошли. Не заставляй меня выносить тебя на руках.

Я уже был на ногах. После ужина я не переодевался, так что мне потребовалось лишь сунуть ноги в кеды.

Марко распахнул дверь. Конан развалился на своем стуле, из приоткрытого рта раздавался тихий храп.

– Эли взломала медицинский склад и достала немного снотворного, – пояснил Марко, пока мы направлялись к его комнате. – Лошадиная доза для Конана. Хотя можно было обойтись и без нее. Спячка – это его естественное состояние.

Дверь в комнату Марко была второй справа. Касс и Эли уже ждали внутри, на лицах обоих застыло мрачное беспокойство. Легкомысленные улыбки, не сходившие с них в течение всего дня, исчезли.

– Пора тебе все объяснить, – торопливо заговорила Эли. – Ты думаешь, что мы идиоты. Или зомби, как в «Детях кукурузы». Но это видимость, нам приходится притворяться. Мы под постоянным наблюдением, внутри и снаружи, двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Я пыталась взломать их систему с первого же моего дня здесь. По сравнению с их специалистами шифровальщики американского правительства кажутся любителями, но все же мне это удалось.

– Так все… что вы мне говорили… о том, что вы здесь счастливы и как вам тут нравится… – начал я.

– …ложь, – закончил Касс. – Во время ужина я хотел шепнуть тебе про наш план, но в канделябре установлена туча направленных микрофонов. Тогда я попытался поговорить с тобой задом наперед, но ты не понял. Извини за шифровку. Другого выхода не было. По мне, так было бы лучше, если бы мы все говорили шифром, так было бы интереснее. Я меч о ляноп?

– Я только начал привыкать к мысли, что вы нормальные ребята. Не порти впечатление, – улыбнулся я. – Так что, я был прав? Они зло и обманывают нас?

– Поговорим об этом позже, брат, – сказал Марко. – Нужно выдвигаться, пока они не заметили, что их система наблюдения рухнула.

– Я запустила в нее записи того, что происходило в наших комнатах между часом и двумя часами ночи. – пояснила Эли. – Если им вздумается послушать, что творится у Марко, они услышат сопение невинного ангелочка, обнимающего свою игрушечную овечку Дейзи.

– Оставь Дейзи в покое, – проворчал Марко.

Касс всматривался в окно:

– В два часа на пост снаружи заступает всего один караульный. Мы наблюдали за ним всю последнюю неделю, и он всегда в районе трех – не позднее пяти минут четвертого утра бежал на кухню за перекусом: «M& M» и диетическим «Доктором Пеппером». Хоть часы по нему сверяй.

– И все? – не поверил я. – Всего один караульный? В заведении с подобными техническими возможностями?

– Именно из-за этих технических возможностей им и не нужно много охраны, – возразил Марко. – Ты можешь проскользнуть мимо караульного, но электронное око все равно тебя вырубит.

Видимо, я позеленел от такой перспективы, потому что Эли поспешила добавить:

– Они отключили датчики, когда ты сбежал, Джек.

– То есть они знали? – спросил я. – Но… меня ведь никто не остановил!

– Пока… – с намеком протянул Марко.

– …пока из ниоткуда передо мной не появилась обезьяна, – пробормотал я, – со связкой ключей в руке…

–. .и не отвела тебя на поляну посреди джунглей, так? – продолжил Марко. – А там – вот неожиданность! – тебя ждал вертолет с нашим краснощеким приятелем на месте пилота. То же самое было со мной. Они позволили тебе сбежать, Джек, а затем подстроили твое возвращение. Преподали тем самым урок. Подавили твою волю. Вот как они работают.

У меня возникло ощущение, будто я вдруг из непроглядного тумана вырвался прямо на солнечный свет. Впервые за все время моего пребывания здесь я услышал нечто разумное.