Трое вне игры - Рекс Стаут

Теперь предстояло ждать. В принципе, Вулф мог попытаться набрать номер, наткнуться на короткий гудок и успокоиться, но я в этом сильно сомневался. Он был упрям, но не настолько. Звонить полицейским, мол, сходите и пощупайте ему пульс, он бы ни за что не стал – во всяком случае, после того, как сам благословил мое намерение не сообщать пока об убийстве. Следовательно, он должен был приехать лично, что мне и требовалось, и я хотел вовремя оказаться у дверей, чтобы встретить его.

Однако покидать кабинет, оставив трубку лежать на столе, не стоило. Чтобы выйти из дому и отправиться в путь, Вулфу наверняка хватило бы двух минут, но я решил подождать десять. Я поставил пресс-папье на место, вернул книгу на полку и провел остаток времени, поглядывая на часы. По истечении десятой минуты я опустил трубку на рычаг, покинул комнату и спустился в холл.

Там стояла Дороти Рифф в шляпке и надевала пальто. Если бы я задержался на тридцать секунд, то остался бы без одного из действующих лиц. Она окинула меня взглядом, но не заговорила.

– Надеюсь, вы покидаете нас не насовсем? – вежливо спросил я.

– Да, – отрывисто ответила она. – Я ухожу домой. Есть возражения?

– Есть, – тоже отрывисто сказал я.

– О! Даже так? – Она скосила на меня взгляд.

Я кивнул:

– Вы для меня народ слишком утонченный. Я из тех, кто тычет в людей пальцем, а здесь для этого неподходящая обстановка. Поэтому я позвонил мистеру Вулфу, объяснил ситуацию, он со мной согласился и сейчас находится на пути сюда. С вами он захочет поговорить в особенности, поскольку именно вы предположили, что его клиент – шантажист. Так что не могли бы вы еще немного подождать?

– Сюда едет Ниро Вулф? – нахмурилась она.

– Да.

– Зачем?

Я сделал неопределенный жест рукой:

– Расследовать.

– Я вам не верю.

– Что ж, я слов на ветер не бросаю. Увидите – поверите, а уж увидев его, вы поверите точно. А пока я назначил себя привратником, чтобы впустить мистера Вулфа и никого не выпускать.

– Глупости! Я вольна уйти, когда захочу.

– Конечно можете. Но вы думаете, это понравится Хаку?

Она открыла рот, закрыла его, развернулась, подошла к лестнице и взлетела по ней.

Едва она скрылась, из комнаты, где стоял телевизор, появился Пол Таер, сопровождаемый миссис О’Ши и Сильвией Марси.

– Что за базар? И где мисс Рифф? – спросил Таер, когда они подошли.

Я ответил, что, узнав о намерении мистера Вулфа присоединиться к нам, она поспешила подняться наверх, чтобы предупредить мистера Хака. Новость, похоже, не произвела на миссис О’Ши совершенно никакого впечатления, но Сильвия Марси что-то восторженно проворковала, а Таер шагнул назад, опустил подбородок и уставился на меня из-под своих тяжелых бровей. Вопросов и комментариев у него не было, зато они были у женщин. Миссис О’Ши заявила, что всегда думала, будто профессиональные сыщики больше причиняют неприятности, нежели избавляют от них, и теперь она получила возможность в этом убедиться. Мисс Марси сказала, что почтет за счастье отвечать на вопросы, задаваемые самим Ниро Вулфом, пусть даже они будут не по поводу чего-либо столь ужасного, как убийство, вот только она недостаточно сообразительна и опасается, что запутается относительно каких-нибудь мелочей.

Раздался звонок, я открыл дверь, и Вулф шагнул в прихожую. Он пронзил меня взглядом, обвел глазами остальных, повернулся ко мне и буркнул:

– Ну?

– Мисс Марси. Миссис О’Ши. Мистер Таер, – представил я. – А это мистер Вулф.

Вулф наклонил голову на четверть дюйма:

– Как поживаете? – Затем снова мне, громче и отчетливее: – Ну?

– Тут есть лифт, что значительно упрощает дело, – произнес я. – Мы все в него сядем и поедем. Мы с вами выйдем на следующем этаже, зайдем в кабинет, и я объясню ситуацию. Остальные направятся в комнату мистера Хака этажом выше и предупредят, что мы скоро объявимся. Или, если хотите, я сам могу доложить о вас. Все предельно просто. Ваше пальто и шляпу, сэр.

Он позволил мне их взять, и я положил вещи на стул. Пока мы направлялись к лифту, Сильвия Марси уже успела что-то проворковать Вулфу, но я не разобрал, что именно. Этажом выше мы с Вулфом вышли, я провел его через коридор к кабинету и, распахнув дверь, посторонился, пропуская его.

Когда, закрыв дверь, я обернулся, Вулф уже смотрел на меня.

– Ну? ! – прорычал он.

– Да, сэр. Позвольте начать? – Я подошел к столу и встал между двумя его половинками. – Итак, я воспользовался этим телефоном. – Я прикоснулся к аппарату. – Сперва я положил сюда книгу. – Я похлопал по столу. – Затем набрал номер, взял в правую руку вот это. – Я поднял пресс-папье. – И в подходящий момент шлепнул им по книге. После чего застонал, бросил трубку и упал на пол.

Это был один из тех двух, трех или, возможно, четырех случаев, когда я видел Вулфа лишившимся дара речи. Он даже не выглядел рассвирепевшим.

Осмотревшись вокруг и не найдя кресла, которое бы ему приглянулось, он подошел к стоявшему у стены дивану, сел и придал своему телу устойчивость, растопырив руки и опершись ладонями о диван.

– Я отказался от салата, сыра и кофе, – проговорил он, – и поспешил приехать сюда…

– Да, сэр. Я вам неизмеримо признателен. Я могу…

– Молчи! Ты рассматриваешь мое правило никогда не покидать дом по делам как глупую прихоть рассчитывающего прослыть оригиналом упрямца. Но это не прихоть; это всего лишь необходимое условие приемлемого существования. В противном случае частный сыщик превращается в раба всякого клиента, а в Нью-Йорке десять миллионов жителей. Неужели ты так твердолоб, что не можешь понять меня?

– Нет. Но я…

– Молчи! – Теперь он достаточно выпустил пар, чтобы поджать губы и свирепо посмотреть на меня, затем помотал головой. – Хотя нет. Говори.

Я придвинул стул и поставил его напротив Вулфа, зная, что он не любит выворачивать голову, общаясь с собеседником. Сев, я оказался достаточно близко, чтобы понизить голос до шепота.