Норма. Тридцатая любовь Марины - Владимир Сорокин
- Автор: Владимир Сорокин
- Жанр: контркультура, современная русская литература
- Размещение: фрагмент
- Теги: авторский сборник, альтернативная проза, постмодернизм
- Год: 2012
Норма. Тридцатая любовь Марины
– Говно в кашу попало!
– Вынееем!
– Творог на пол валится!
– Подберёёооом!
– Репа лебедой заросла!
– Прополеееем!
– Прополем, милай, прополем! – завизжала все та же толстая баба. – Я те так скажу. – Она выскочила из толпы, потянулась заскорузлыми руками к Кедрину: – У меня семеро дитёв, две каровя, телушка, свинья, подсвинок, гуси да куры! И сама-то не блядь подзаборная – чаво морщины считать! Коль спину распрямили – руки гнуть, чугуны таскать, да лбом стучаться заслужила! А коль не потворствовать – пересилим! Выдюжим!
– Выыыдюжиииим! – заревела толпа.
Хромой чернобровый старик протиснулся вперёд, размахивая руками, захрустел головешками:
– Я башкой стену проломил, под танк клешню сунул и вот, – трясущейся рукой он вцепился в отворот пиджака, тряхнул гроздью тусклых медалей, – получил и помню, как надо. Не о себе печёмся, а коль хватит – запрягём да поедем!
И всхлипнув, вытянул жилистую шею, заголосил по-бабьи тонко:
– Поедиииим! А то ишь! Прикипели! Запаршивели! Нееет! Раскуем! Захотиииим!
– Захотим! – зашумели вокруг.
Кедрин обвёл толпу радостно слезящимися глазами, тряхнул головой и поднял руку. Толпа затихла.
Он смахнул слёзы, проглотил подступивший к горлу комок и тихо проговорил:
– Я просил принести полведра бензина.
Толпа расступилась, пропуская мальчика в рваном ватнике и больших, доходящих ему до паха сапогах. Скособочившись, склонив набок стриженую голову, он нёс ведро, наполовину наполненное бензином. На ведре было коряво выведено: ВОДА.
Пробравшись к фундаменту, мальчик протянул ведро секретарю. Тот подхватил его, поставил рядом, не торопясь достал из кармана спички.
Толпа ждала, замерев.
Кедрин чиркнул спичкой, поднёс её к лицу и, пристально разглядывая почти невидимое пламя, спросил:
– Откуда ведёрко?
Мальчик, не успевший юркнуть в толпу, живо обернулся:
– У дяди Тимоши в сенях стояло.
Кедрин многозначительно кивнул, повернулся к понуро стоящему Тищенко:
– Дядя Тимоша, это твоё ведро?
Председатель съежился, еле слышно прошептал разбитыми губами:
– Моё… то есть наше. С фермы. Поили из него.
Секретарь снова кивнул и спросил:
– А как ты думаешь, дядя Тимоша, вода горит?
Тищенко всхлипнул и замотал головой.
– Не горит, значит?
Давясь слезами, председатель снова мотнул головой.
Кедрин вздохнул и бросил догорающую спичку в ведро. Бензин вспыхнул. Толпа ахнула.
Тищенко открыл рот, качнулся:
– Тк ведь…
Кедрин обратился к толпе:
– Что написано на ведре?
– Водаааа!
– Вода – горит?
– Неееет!
– Кого поили из этого ведра?
– Скооооот!
– Скот – это засранные и опухшие?
Дaaaa!
– Вода – горит?
– Неееет!
– Этот, – секретарь ткнул пальцем в сторону Тищенко, – засранный?
Дaaaa!
– Опухший?
Дaaaa!
– Кого поили из ведра?
– Скоот!
– Это засранные и опухшие?
Дaaaa!
– Вода – горит?
– Неееет!
– А что написано на ведре?
– Водааааа!
– А этот – засранный?
Дaaaa!
– Опухший?
Дaaaa!
– Так кто же он?
– Скооот!
– А что написано на ведре?
– Водаааа!
– Ну, а вода – горит? ! – оглушительно закричал секретарь, наливаясь кровью.
– Нееееет!
– А этот, этот, что стоит перед вами, – кто он, кто он, я вас спрашиваю, а?!
Стоящие набрали в лёгкие побольше воздуха и выдохнули:
– Скооооот!
– А что написано на ведре? !
– Водаааа!
– Ну, а вода, вода-то горит, я вас спрашиваю? ! – Секретарь трясся, захлебываясь пеной.
– Неееет!
– Кого поили из ведра?
– Скоооот!
– Значит – этого?
– Дaaaa!
– Поили?
– Дaaaa!
– Поят?
– Дaaaa!
– Будут поить?
– Дaaaa!
– Сейчас или завтра?
Толпа непонимающе смолкла. Мужики недоумевающе переглядывались, шевелили губами. Бабы испуганно шептались.
– Ну, что притихли? – улыбнулся Кедрин. – Сейчас или завтра?
– Сейчас, – робко пискнула какая-то баба и тут же поправилась: – А мож, и завтря!
– Значит – сейчас? – Улыбаясь, Кедрин разглядывал толпу.
– Сейчас! – прокричало несколько голосов.
– Сейчас?
– Сейчас!
– Сейчас? !
– Сейчааас! – заревела толпа.
– Поить?
– Поиииить!
– Да?
– Дaaaa!
Секретарь подхватил ведро и выплеснул на председателя горящий бензин. Вмиг Тищенко оброс клубящимся пламенем, закричал, бросился с фундамента, рванулся через поспешно расступившуюся толпу.
Ветер разметал пламя, вытянул его порывистым шлейфом.
С невероятной быстротой объятый пламенем председатель пересёк вспаханное футбольное поле, мелькнул между развалившимися избами и полёгшими ракитами и скрылся за пригорком.
Среди общего молчания раздался сухой и короткий звук ломающихся досок. Звук повторился.
Толпа зашевелилась и испуганно расступилась вокруг Мокина. Сопя и покрякивая, он старательно крушил сапогами брошенный в грязь ящик.
7-29 мая 1948 года
М. К.
– Да…
– Что?
– Суровый рассказ…
– Что, не понравился?
– Да нет, я не говорю, что плохой… в общем-то, нормальный…
– Страшноватый только?
– Ага.
– Ну что ж поделаешь, время такое было.
– Нет, ну там же фантастики много, не только время…
– Да. Он достаточно фантастичный.
– Ага…
– Но в принципе тебе понравился?
– А тебе?
– Да.
– Ну и мне тоже… только страшновато как-то.
– Зато интересно.
– Ага… вот интересно, кто такой был этот М. К.?
– Ну, разве узнаешь? .. Может, он и профессионалом не был.
– Да. … А может, и был…
– Может, и был.
– Неужели действительно он столько лет в земле пролежал?
– Выходит, что так.
– С ума сойти…
– Да…
– Но вообще-то всё-таки как-то страшновато…
– Да. Он суровый.
Читать похожие на «Норма. Тридцатая любовь Марины» книги
Каждая девушка мечтает о Принце. Варя даже и не мечтала, но именно ей встретился невероятный красавец. Так не бывает, чтобы обычная «серая мышка»… Но Вселенная считает по- другому. Человек из Будущего прибыл, чтобы спасти девушку и безоглядно влюбился. Но, оказывается, даже искренняя взаимная любовь бессильна против Времени, а самому доброму сердцу выпадают страшнейшие испытания.
Метод Марины Мелия – в удобном формате CrossReads! CrossReads – это емкие саммари, которые помогут ознакомиться с содержанием бестселлеров, сэкономить время и определиться с планами на чтение. Марина Мелия раскрывает главные секреты коучинга и делится своим методом личностного роста. Предлагаем ознакомиться с основными тезисами издания и узнать, кому и зачем нужен executive-коучинг, и какие подводные камни таит в себе эта профессия.
Бестселлер о воспитании – в формате CrossReads! Хочешь изменить мир – начни с себя. Этого же принципа психолог Марина Мелия рекомендует придерживаться в воспитании детей: вместо того, чтобы пытаться контролировать и корректировать поведение другого человека, сконцентрируйтесь на собственном. У родителей не всегда есть время, чтобы прочитать интересующие книги полностью. Новый формат позволит познакомиться с популярными изданиями и получить максимум разнообразной информации. Из саммари вы
В основе метода Марины Мелия – глубокая вера в возможности и скрытые силы, заложенные в каждом человеке. Зачастую «сила» не очевидна: она может выглядеть как недостаток или не вписываться в стереотипы. Бывает, одно и то же качество кому-то помогает добиться успеха, а кого-то вынуждает терять очки. Одна и та же черта характера может быть ресурсом в одних ситуациях и источником проблем в других. Разобраться во всем этом, осознать свои цели, определить успешные стратегии поведения, отделить
Красавица Марина преподает музыку, спит с девушками, дружит с диссидентами, читает запрещенные книги и ненавидит Советский Союз. С каждой новой возлюбленной она все острее чувствует свое одиночество и отсутствие смысла в жизни. Только любовь к секретарю парткома, внешне двойнику великого антисоветского писателя, наконец приводит ее к гармонии – Марина растворяется в потоке советских штампов, теряя свою идентичность. Роман Владимира Сорокина “Тридцатая любовь Марины”, написанный в 1982–1984 гг.,
Новый роман Владимира Сорокина – это взгляд на будущее Европы, которое, несмотря на разительные перемены в мире и устройстве человека, кажется очень понятным и реальным. Узнаваемое и неузнаваемое мирно соседствуют на ярком гобелене Нового средневековья, населенном псоглавцами и кентаврами, маленькими людьми и великанами, крестоносцами и православными коммунистами. У бесконечно разных больших и малых народов, заново перетасованных и разделенных на княжества, ханства, республики и королевства,
Во время обыска в квартире диссидента сотрудник КГБ наряду с романом «Архипелаг ГУЛАГ» находит еще одну запрещенную рукопись и приступает к ее чтению. Состоит она из нескольких частей, рассказывающих о жизни простых советских людей, которые по достижении определенного возраста должны принимать «Норму» – особым образом спрессованные фекалии. Пить их необходимо ежедневно, чтобы общество принимало тебя в свой круг. И, если дети не совсем понимают, зачем взрослые едят фекалии, родители поясняют,
В 2027 году наша страна отгородилась от других государств Великой Русской Стеной. Во главе государства снова царь, сословное деление восстановлено, в миру процветает ксенофобия, протекционизм и вседозволенность карательных органов. А на Лубянке вместо памятника Дзержинскому появился памятник Малюте Скуратову. Сюжет описывает один день высокопоставленного опричника – слуги государя. И, судя по описанному, наша страна попала в какое-то фантасмагорическое Новое Средневековье. Критики называют
В центре сюжета повести «Метель» Владимира Сорокина история о докторе Платоне Ильиче Гарине, который отправляется в отдаленную деревеньку Долгое, чтобы передать жителям спасительную вакцину от страшной болезни. Не пойми откуда взявшаяся боливийская черная болезнь превращает людей в зомби, и конца-края ужасу не видать… Вот только не везет Гарину: приехав на станцию, он не обнаруживает ни одного извозчика, а когда все-таки находит некоего, на них обрушивается небывалая метель. С первых страниц у
Десять лет назад метель помешала доктору Гарину добраться до села Долгого и привить его жителей от боливийского вируса, который превращает людей в зомби. Доктор чудом не замёрз насмерть в бескрайней снежной степи, чтобы вернуться в постапокалиптический мир, где его пациентами станут самые смешные и беспомощные существа на Земле, в прошлом – лидеры мировых держав. Этот мир, где вырезают часы из камня и айфоны из дерева, – энциклопедия сорокинской антиутопии, уверенно наделяющей будущее чертами