Очередь - Владимир Сорокин

- Автор: Владимир Сорокин
- Жанр: современная русская литература
- Размещение: фрагмент
- Теги: издательство Corpus, портрет эпохи, постмодернизм, сатира, советская эпоха, социальная проза
- Год: 1985
Очередь
– Там небось за мороженым тоже очередь.
– Да, маленькая, ничего страшного.
– Как она в пальто стоит! С ума сойти.
– Не говори…
– А может, холодно человеку. Есть болезнь такая.
– Вы не знаете… не знаете, какой цвет?
– Разный.
– Там, говорят, светло-коричневые в основном.
– А темных нет?
– Есть и темные.
– Это хорошо.
– Мне-то вообще хотелось потемней…
– Ну, это как повезет. У них непременно.
– Да. Как товар поступает, так и нам…
– Простите, я не за вами стоял?
– Нет, вы за этой женщиной.
– А, да, да…
– Отойдут, а потом спрашивают…
– А что такое?
– Да вон… чего она кричит…
– Влез кто-то…
– А это кто…
– Правильно, правильно…
– Вот дурак-то…
– Гнать надо просто, да и все…
– Время теряем только.
– А вы поставьте сумку сюда. Тут удобно. На выступ.
– Точно.
– Вчера, говорят, в центре давали.
– Ну, там не подступишься.
– Зато темно-коричневые все.
– Правда?
– Да.
– Да их выбрасывают иногда, разве угадаешь где.
– Тут-то и то как снег на голову… еле успела…
– А мне соседка сказала. Вчера.
– Это через продавцов, наверно?
– Не знаю…
– Господи, ну что ж они так долго…
– Опять подошел. Ну, наглец!
– А его просто не подпускать надо.
– Детина здоровый какой, а чем занимается.
– У вас течет из сумки.
– Ой, спасибо! Это мясо… оеей… Федь, подержи…
– Давай, давай скорее.
– Да держи за ручку, чего ты…
– Вынь его из-под хлеба… сюда…
– Держи.
– Володя!
– На весу держи, ну что ты!
– Не кричи…
– Володя!
– Неужели по три дают?
– Вроде дают.
– Я за вами, да?
– Точно. За мной. Быстро купили?
– Ага. Вот сдача. Только оно течет немного…
– Ничего. Спасибо. Ой. Не обкапаться бы.
– Я боялся, что кончится.
– Уже кончалось?
– Ага.
– Володя! Ну что ты там стоишь? ! Иди сюда!
– Это по двадцать восемь?
– Ага. Там только такое и по десять.
– Фууу… жара какая…
– Еще немного, и тенек. А там близко.
– Сереж, возьми…
– Давай я на коляску повешу.
– Паразиты все-таки… смотри, как лезет…
– Надо пойти и сказать им. А то так налезут и не достанется ничего.
– Конечно.
– Бессовестный…
– И баба с ним. Хабалка.
– Ну что это такое, в конце концов…
– Вы на брюки себе льете, гражданин.
– Ой! Протекло… а ну его… весь извозился…
– Зина, а ты привались к стенке, привались…
– Ничего, она девочка взрослая, простоит как все. Правда, постоишь? А?
– Постою.
– Ну вот, молодец.
– Вы не в «Сыре» масло брали?
– Нет. Вон в том.
– А там же нет.
– Я утром брала.
– Аааа… То-то оно мягкое, смялось-то…
– Домой не дойду никак! Смех!
– Я тоже. Как вышла в двенадцать, так в трех очередях успела настояться.
– Ну вот. Хоть один милиционер пришел.
– Надо бы по два давать, а то не хватит.
– Хватит, хватит. Они по мелочам не торгуют.
– А вы не знаете, какая подкладка?
– Рыбий мех.
– Не теплая?
– Не-а.
– Плохо.
– Чего ж плохого.
– Ничего…
– Володя, не бегай здесь. Щас машина поедет.
– Не бегай, мальчик. Тут место опасное – поворот.
– Вот и стой здесь.
– Мам, я пить хочу.
– Стой, не капризничай.
– Ну мам! Попить хочу.
– Я кому говорю! Давай руку! Стой рядом.
– Пришел и ушел. Тоже мне, милиция…
– А они не переработают, не бойсь.
– Хоть бы за порядком следил.
– Черножопые опять вон полезли. Вот гады!
– Не пускать их надо.
– Они везде пролезут.
– Мам! Я пить хочу!
– Замолчи!
– А вы бы сходили с мальчиком. Тут автоматы рядом.
– Где?
– Тут пройти немного, до «Синтетики».
– Спасибо. Тогда я отойду на минуточку… Володя, пошли…
– Мам, а у нас есть три копейки?
– Есть, есть… пошли… значит, я за вами…
– Сережа, поставь к стене.
– Фу, тут полегче, в теньке-то…
– Достоялись! Ххе… хе…
– Ну вот, кажется, мы за вами. Да?
– Да, да.
– Становись, Лен.
– Что-то мало продвинулись…
– Ну да, мало! Видишь, уже дом пошел.
– Тут хорошо.
– Ага. В тени легче. Ну что, высох?
– Высох. Смотри, красивый цвет какой.
– Я в лаках не понимаю.
– Почему?
– Не знаю.
– Тебе что – все равно, что ли?
– Ну да! Не понимаю, почему один лак лучше другого.
– Но есть никудышные цвета, а есть приятные…
– Бох с ними.
– А хорошая у вас парикмахерская.
– Понравилась?
– Да и народу мало.
– Теперь ты дорогу знаешь. Милости просим.
– Теперь знаю… слушай, а не знаешь, какая у них подошва?
– Манная каша, говорят.
– Серьезно? !! Вот здорово.
– Они симпотные, я видел.
– А я и не подступилась туда. Подойти нельзя даже.
– Я у женщины видел, которая купила.
– И цвет хороший?
– Хороший. Серовато-коричневый.
– Под замшу?
– Ага.
– Да что вы глупости говорите, молодой человек. Они же кожаные.
– Кожаные?
– Вот те на…
– Быть не может, я ж сам видел…
– Правильно. Только под замшу утром были, к обеду кончились. А сейчас – кожаные, темно-коричневые.
– Тьфу, черт!
– А мы стоим, как дураки. Вадим, я пойду тогда…
Читать похожие на «Очередь» книги

2020-й год. В России отменяют деньги. Бухгалтер Лена в полной растерянности: куда бежать? За что хвататься? Сложно оставаться невозмутимой, когда у тебя на шее двое сыновей, а помощи от бывшего мужа не дождешься. Лена пытается найти свое место в новом мире, а еще — построить личное счастье на фоне коммунистического апокалипсиса.

Ударные военные романы, написанные ветераном спецназа ГРУ. В одном из районов Северного Кавказа готовятся выборы народных депутатов. Однако террористы намереваются устранить наиболее влиятельных кандидатов, чтобы вызвать недовольство населения. Капитану спецназа ГРУ Василию Одуванчикову поручено найти и обезвредить террористическое подполье. Однако подразделение капитана внезапно перебрасывают в труднодоступное ущелье для ликвидации опасной банды. По возвращении с операции офицер узнает, что

Какой будет судьба бумажной книги в мире умных блох и голограмм, живородящего меха и золотых рыбок, после Нового cредневековья и Второй исламской революции? В романе «Манарага» Владимир Сорокин задает неожиданный вектор размышлениям об отношениях человечества с печатным словом. Необычная профессия главного героя – подпольщика, романтика, мастера своего дела – заставляет нас по-новому взглянуть на книгу. Роман Сорокина можно прочесть как эпитафию бумажной литературе – и как гимн ее вечной жизни.

Сахарный, белый Кремль – сердце России 2020-х, пережившей Красную, Серую и Белую смуты, закрывшейся от внешнего мира и погруженной в сон. Этим сердцем понемножку владеют все, ведь и у скотницы, и у зэка, и у лилипута есть хотя бы осколок его рафинадной копии, но на самом деле оно никому не принадлежит. Пятнадцать новелл из сборника “Сахарный Кремль”, написанных как будто совсем по-разному и о разном, складываются в картину призрачной, обреченной реальности, размокающей, как сахарная башенка в

Новый роман Владимира Сорокина – это взгляд на будущее Европы, которое, несмотря на разительные перемены в мире и устройстве человека, кажется очень понятным и реальным. Узнаваемое и неузнаваемое мирно соседствуют на ярком гобелене Нового средневековья, населенном псоглавцами и кентаврами, маленькими людьми и великанами, крестоносцами и православными коммунистами. У бесконечно разных больших и малых народов, заново перетасованных и разделенных на княжества, ханства, республики и королевства,

Во время обыска в квартире диссидента сотрудник КГБ наряду с романом «Архипелаг ГУЛАГ» находит еще одну запрещенную рукопись и приступает к ее чтению. Состоит она из нескольких частей, рассказывающих о жизни простых советских людей, которые по достижении определенного возраста должны принимать «Норму» – особым образом спрессованные фекалии. Пить их необходимо ежедневно, чтобы общество принимало тебя в свой круг. И, если дети не совсем понимают, зачем взрослые едят фекалии, родители поясняют,

В книге представлены избранные произведения известного российского писателя Владимира Сорокина. «Свеклушин выбрался из переполненного автобуса, поправил шарф и быстро зашагал по тротуару. Мокрый асфальт был облеплен опавшими листьями, ветер дул в спину, шевелил оголившиеся ветки тополей. Свеклушин поднял воротник куртки, перешёл в аллею. Она быстро кончилась, упёрлась в дом. Свеклушин пересек улицу, направляясь к газетному киоску, но вдруг его шлёпнули по плечу: – Здорово, чувак!»

В 2027 году наша страна отгородилась от других государств Великой Русской Стеной. Во главе государства снова царь, сословное деление восстановлено, в миру процветает ксенофобия, протекционизм и вседозволенность карательных органов. А на Лубянке вместо памятника Дзержинскому появился памятник Малюте Скуратову. Сюжет описывает один день высокопоставленного опричника – слуги государя. И, судя по описанному, наша страна попала в какое-то фантасмагорическое Новое Средневековье. Критики называют

В центре сюжета повести «Метель» Владимира Сорокина история о докторе Платоне Ильиче Гарине, который отправляется в отдаленную деревеньку Долгое, чтобы передать жителям спасительную вакцину от страшной болезни. Не пойми откуда взявшаяся боливийская черная болезнь превращает людей в зомби, и конца-края ужасу не видать… Вот только не везет Гарину: приехав на станцию, он не обнаруживает ни одного извозчика, а когда все-таки находит некоего, на них обрушивается небывалая метель. С первых страниц у

Десять лет назад метель помешала доктору Гарину добраться до села Долгого и привить его жителей от боливийского вируса, который превращает людей в зомби. Доктор чудом не замёрз насмерть в бескрайней снежной степи, чтобы вернуться в постапокалиптический мир, где его пациентами станут самые смешные и беспомощные существа на Земле, в прошлом – лидеры мировых держав. Этот мир, где вырезают часы из камня и айфоны из дерева, – энциклопедия сорокинской антиутопии, уверенно наделяющей будущее чертами