Очередь - Владимир Сорокин
- Автор: Владимир Сорокин
- Жанр: современная русская литература
- Размещение: фрагмент
- Теги: издательство Corpus, портрет эпохи, постмодернизм, сатира, советская эпоха, социальная проза
- Год: 1985
Очередь
– А баба?
– Не нашли даже!
– Вот сволочь! А из-за нее люди погибли.
– Да и парню, наверное, что-то будет…
– А как же. У нас же разбираться не станут.
– Нет, ну почему, разберутся.
– Да какое там! Разберутся! Милиция сама грабит да убивает. Вон процесс какой-то был. В метро грабили.
– Там, говорят, расстреляли многих.
– Сто человек.
– Не сто, а шестьдесят.
– Я слышал – сто.
– Шестьдесят.
– А что толку-то. Все одно они грубят только. Набрали лимитчиков…
– Сейчас им зарплату прибавили.
– Все одно ни черта не делают…
– Ну, дозвонилась?
– Дозвониться-то дозвонилась, но ты знаешь какой кошмар? Там еще два автобуса приехали!
– Таких же?
– Ага!
– Ну, это уже совсем наглость!
– Оказывается, это делегаты слета областных передовиков.
– Сволочи!
– Что ж, они в другом месте отовариться не могли?
– Нет, ну это вообще!
– Да… а ты представляешь, там пришел контейнер с американскими!
– Шутишь!
– Серьезно.
– Сволочи! Нам не достанется.
– Говорят, что еще подвезут, так что, может, и достанется.
– Да ну, достанется!
– А еще, самое главное, сказали, что торговать будут допоздна, потому что у них выброс срочный какой-то.
– Девушка, а вы у прилавка не были?
– Нет, я слышала, как милиционер в мегафон говорил.
– А как – допоздна?
– До одиннадцати вроде.
– Что, серьезно, – американские?
– Ага.
– А что это они под конец дня надумали?
– Бох их знает.
– А много народу приехало?
– Трудно сказать.
– Передовики чертовы. Сами работать не хотят ни хрена, все студентов ждут. Вон картошки нет нигде…
– А фирма какая, не знаете?
– Говорят – «Супер Райфл».
– Это здорово. Жаль, не достанется, наверное.
– А может, и достанется.
– Можно подумать, что колхозники понимают эти, где «Супер Райфл» там, где что… Ни черта они не понимают! Им пильсинов бы сетку набить да колбасой обложиться! Гады…
– В Москве теперь никуда пойти нельзя. В центре все забито, здесь тоже.
– Осторожней, Лен…
– Ага…
– Ну конечно!
– Чего, опять назад пятиться?
– А как же. Добавили, теперь подвиньтесь.
– Господи…
– А может, лучше загнуться, чем пятиться?
– А чего, действительно. Вон туда, в переулок.
– Правильно. А то опять к этой бочке вернемся.
– Давайте, товарищи, в переулок загнемся.
– Давайте.
– Лучше, конечно, чем тут толкаться.
– Валер, передай этим…
– Свернем, свернем…
– Левее, ребята! Сворачивайте в переулок!
– Простите, это я у вас брала?
– Да.
– Спасибо большое.
– Пожалуйста… Ну чо, свернем, а?
– Изгибайтесь, изгибайтесь…
– Ленок, не отставай.
– Вон, видишь, прут как…
– Ты точно знаешь, что «Супер Райфл»?
– Точно. А что?
– Да что-то не верится…
– Ну что ж мне – врать будут? Какой смысл?
– Да, смысла нет…
– Как здесь хорошо. Люблю такие переулки.
– Тихие?
– Ага. И прохладней здесь.
– Смотри – мерседес.
– Чей это, интересно?
– Номер наш вроде. Не дипломат.
– Дорогой, наверно?
– Да. Наверно.
– Володя! Положи на место!
– Тополя как разрослись…
– Да тут их не подрезает никто. На проспекте так обкорнали…
– Я б в такой дом переехала. Люблю двухэтажные.
– А я сейчас что-то башни оценил.
– Чего хорошего?
– Шум не слышен.
– Да ну, в небоскребе жить…
– Здорово. Я у приятеля бываю иногда – любо-дорого. Ни шума, ни запахов. А то у нас во двор магазин выходит – рыбой несет. Ребята бегают, шумят.
– А я как-то равнодушна к шуму.
– Ну, это пока. Я работать могу только в тишине.
– А ты что, пишешь что-нибудь?
– Статьи редактирую.
– Какие?
– Исторические. Ну, на разные темы.
– Например?
– Ну, последняя называлась… щас… дай вспомню… а… что-то к вопросу о миграции южных славян.
– Для меня это темный лес.
– Это все очень просто.
– Для тебя.
– Иди сюда, тут стоять удобней.
– Сорви листик.
– Что, этот?
– Ага. Я на нос приклею.
– На Чебурашку похожа!
– Сам ты Чебурашка.
– Володя! Ты где?
– Клади ладошку, Чебурашка.
– Зачем?
– Клади, прихлопну, как муху.
– На.
– Хоп!
– Фигушки.
– Клади.
– На.
– Хоп! То-то.
– Зачем так лупить-то! Теперь ты…
– Володя!
– Ал!
– Не-а!
– Хоп!
– Мимо!
– Мазилкин.
– Мам, я здесь.
– Бац! Вот так мы их.
– Почему не отзываешься? Я что, кричать должна?
– Клади.
– Ты клади, хитрый какой…
– Хоп!
– Вот тебе!
– Молодые люди, не толкайтесь.
– Извините.
– Минуту спокойно постоять не могут… хи-хи да ха-ха…
– Да пусть поиграют.
– Пойду на лавочку присяду…
– Ух ты, восьмой час уже.
– Серьезно?
– Ага. Двадцать минут.
– Вроде подвинулись немного.
– Да они быстро торгуют, я видела.
– На футбол опоздали. Через десять минут показывают.
– Послезавтра интереснее. «Спартак» – «Динамо».
– Через забор и тама…
– Точно.
– Ой, мужчины, хоть не курили бы. И так дышать нечем…
– А вы отойдите подальше, да и всё.
– Сам бы отошел.
– Чего это я должен отходить. Вы и отходите.
– Стоит и дымит, как паровоз.
– Лен, а ты не спрашивала, размеры все есть?
– Да вроде все.
– Хорошо.
– Чего это напирают?
– Не знаю. Чего там случилось?
Читать похожие на «Очередь» книги
2020-й год. В России отменяют деньги. Бухгалтер Лена в полной растерянности: куда бежать? За что хвататься? Сложно оставаться невозмутимой, когда у тебя на шее двое сыновей, а помощи от бывшего мужа не дождешься. Лена пытается найти свое место в новом мире, а еще — построить личное счастье на фоне коммунистического апокалипсиса.
Ударные военные романы, написанные ветераном спецназа ГРУ. В одном из районов Северного Кавказа готовятся выборы народных депутатов. Однако террористы намереваются устранить наиболее влиятельных кандидатов, чтобы вызвать недовольство населения. Капитану спецназа ГРУ Василию Одуванчикову поручено найти и обезвредить террористическое подполье. Однако подразделение капитана внезапно перебрасывают в труднодоступное ущелье для ликвидации опасной банды. По возвращении с операции офицер узнает, что
Какой будет судьба бумажной книги в мире умных блох и голограмм, живородящего меха и золотых рыбок, после Нового cредневековья и Второй исламской революции? В романе «Манарага» Владимир Сорокин задает неожиданный вектор размышлениям об отношениях человечества с печатным словом. Необычная профессия главного героя – подпольщика, романтика, мастера своего дела – заставляет нас по-новому взглянуть на книгу. Роман Сорокина можно прочесть как эпитафию бумажной литературе – и как гимн ее вечной жизни.
Сахарный, белый Кремль – сердце России 2020-х, пережившей Красную, Серую и Белую смуты, закрывшейся от внешнего мира и погруженной в сон. Этим сердцем понемножку владеют все, ведь и у скотницы, и у зэка, и у лилипута есть хотя бы осколок его рафинадной копии, но на самом деле оно никому не принадлежит. Пятнадцать новелл из сборника “Сахарный Кремль”, написанных как будто совсем по-разному и о разном, складываются в картину призрачной, обреченной реальности, размокающей, как сахарная башенка в
Новый роман Владимира Сорокина – это взгляд на будущее Европы, которое, несмотря на разительные перемены в мире и устройстве человека, кажется очень понятным и реальным. Узнаваемое и неузнаваемое мирно соседствуют на ярком гобелене Нового средневековья, населенном псоглавцами и кентаврами, маленькими людьми и великанами, крестоносцами и православными коммунистами. У бесконечно разных больших и малых народов, заново перетасованных и разделенных на княжества, ханства, республики и королевства,
Во время обыска в квартире диссидента сотрудник КГБ наряду с романом «Архипелаг ГУЛАГ» находит еще одну запрещенную рукопись и приступает к ее чтению. Состоит она из нескольких частей, рассказывающих о жизни простых советских людей, которые по достижении определенного возраста должны принимать «Норму» – особым образом спрессованные фекалии. Пить их необходимо ежедневно, чтобы общество принимало тебя в свой круг. И, если дети не совсем понимают, зачем взрослые едят фекалии, родители поясняют,
В книге представлены избранные произведения известного российского писателя Владимира Сорокина. «Свеклушин выбрался из переполненного автобуса, поправил шарф и быстро зашагал по тротуару. Мокрый асфальт был облеплен опавшими листьями, ветер дул в спину, шевелил оголившиеся ветки тополей. Свеклушин поднял воротник куртки, перешёл в аллею. Она быстро кончилась, упёрлась в дом. Свеклушин пересек улицу, направляясь к газетному киоску, но вдруг его шлёпнули по плечу: – Здорово, чувак!»
В 2027 году наша страна отгородилась от других государств Великой Русской Стеной. Во главе государства снова царь, сословное деление восстановлено, в миру процветает ксенофобия, протекционизм и вседозволенность карательных органов. А на Лубянке вместо памятника Дзержинскому появился памятник Малюте Скуратову. Сюжет описывает один день высокопоставленного опричника – слуги государя. И, судя по описанному, наша страна попала в какое-то фантасмагорическое Новое Средневековье. Критики называют
В центре сюжета повести «Метель» Владимира Сорокина история о докторе Платоне Ильиче Гарине, который отправляется в отдаленную деревеньку Долгое, чтобы передать жителям спасительную вакцину от страшной болезни. Не пойми откуда взявшаяся боливийская черная болезнь превращает людей в зомби, и конца-края ужасу не видать… Вот только не везет Гарину: приехав на станцию, он не обнаруживает ни одного извозчика, а когда все-таки находит некоего, на них обрушивается небывалая метель. С первых страниц у
Десять лет назад метель помешала доктору Гарину добраться до села Долгого и привить его жителей от боливийского вируса, который превращает людей в зомби. Доктор чудом не замёрз насмерть в бескрайней снежной степи, чтобы вернуться в постапокалиптический мир, где его пациентами станут самые смешные и беспомощные существа на Земле, в прошлом – лидеры мировых держав. Этот мир, где вырезают часы из камня и айфоны из дерева, – энциклопедия сорокинской антиутопии, уверенно наделяющей будущее чертами