Капитал (сборник) - Владимир Сорокин
- Автор: Владимир Сорокин
- Жанр: русская драматургия
- Размещение: фрагмент
- Теги: издательство Corpus, пьесы, сборник рассказов, современная драматургия
- Год: 2018
Капитал (сборник)
Пухов (сворачивая газету). Нет. Чего нет – того нет.
Волобуев. Жаль…
Соколов. Что ж, оборона есть оборона. Действительно, что тут свое барахло жалеть!
Денисов. Барахло жалеют только враги.
Рубинштейн. Верно.
Волобуев. Врагам у нас нет пощады.
Соколов. С ними разговор особый. Раз – и к стенке.
Волобуев. Пух, еб твою! Что ж ты читаешь по чайной ложке? Давай еще чего-нибудь.
Пухов (нехотя разворачивает газету). Блядь…
Денисов. Давай, Вань, почитай.
Пухов (читает). “Садоводу”. Многие теплотребовательные культуры, такие как огурцы, дыня, баклажаны и перец, значительно повышают урожайность гноя и даже ускоряют созревание, если грядки и гнойноотстойники покрыть темной полиэтиленовой пленкой, причем важно покрыть не объект, а тень его на почве. Ведь температура тени на почве ниже температуры тени под пленкой на 10–12°. Где тепла недостаточно, эта прибавка весьма существенна. Причем ночные температуры получаются более выравненными, не наблюдается резких перепадов и при неожиданном похолодании. Под таким покрытием лучше сохраняется влажность почвы, тональность тени составляет приблизительно 0, 87. Темную пленку расстилают на грядке и возле гнойноотстойники, то есть – гноеотстойники, правильнее – гноеотстойники, возле гноеотстойников расстелить. Расстелить возле гноеотстойников побольше сырого мяса, целые простыни из тонко срезанного сырого мяса, а лучше – сшить одеяла, пошить одеяла из кусочков сырой говядины наподобие лоскутных одеял, и, расстелив их вокруг гноеотстойников, придавить края камнями или бетонным порошком. В местах посадки семян, черенков и гнойничков необходимо прорезать мясные одеяла специальным прорезательным ножом. На ночь прорезы нужно обязательно присыпать толченым стеклом.
Соколов. Деловой совет.
Пухов (сворачивая газету). А ты думал как… Там, брат, не дубы сидят.
Рубинштейн (подбрасывая в печку ветки). А я, ребят, так скажу – варежки надежней рукавиц. А стрелять можно и в варежках научиться. А то – дырочку маленькую проковырял и, как стрелять время, – раз, раз! Зато тепло.
Соколов. Ну, Зяма, пока ты будешь в эту дырочку палец совать, немец из тебя решето сделает.
Волобуев. И на плечо тебе наденет!
Все смеются.
Рубинштейн. Ну что вы зубы скалите? Я же пробовал…
Волобуев. Когда же ты пробовал? Когда Селезнева раненого тащил?
Все опять смеются.
Рубинштейн. Да ну вас.
Затворяет дверцу печки.
Спать хочется…
Зевает.
Соколов. Да… завтра может быть трудный денек.
Волобуев. Думаешь?
Соколов. После такого затишья, почти трехдневного, возможны активные действия противника.
Денисов. Или артобстрел. Как начнут крупным калибром хуярить…
Рубинштейн. А мы тоже ответим.
Соколов. Мы ответим контратакой.
Пухов. А что? Мои архаровцы так в бой и рвутся.
Денисов. Вань, а в газете о нашем рубеже ничего не сказано?
Пухов (разворачивает газету, ищет, шевеля губами). Ага… нет, это не совсем о нас. О корпусе Матвеева.
Волобуев. Ну, так они ж рядом, рукой подать. Читай!
Пухов (читает). “Корпус генерала Матвеева”. Корпус Матвеева в настоящее время свободно опирается на обе ноги. Нижний край торопилки кладется на левую ключицу, подбородок опускается на подбородник. Торопилку следует держать устойчиво, но не слишком давить на нее подбородком. Угол поворота торопилки – примерно 45°. Не следует поднимать плечи. Общее состояние тела – свободное, ненапряженное. Указательный палец левой руки основанием, со стороны ладони, слегка касается шейки торопилки вблизи порожка; к другой стороне шейки прикасается большой палец, против 1-го и 2-го пальцев. Не следует крепко держать шейку торопилки большим и указательным пальцами, ее нужно лишь поддерживать левой рукой. Поворот кисти левой руки ближе к грифу способствует более точной интонации. При игре на открытых вещах локоть левой руки находится под серединой торопилки. Пальцы не должны быть прижаты друг к другу, а тем более – выпрямлены, их следует свободно, в округленном положении держать над вещами. Впоследствии, при установке пальцев левой руки на различных вещах, неизбежно незначительное отведение локтя вправо или влево. Под торопилку в области левой ключицы возможно подкладывать подушечку. Примерный размер подушечки 6? 8. Толщина ее определяется физическим строением корпуса генерала-лейтенанта Валентина Сергеевича Матвеева.
Соколов (восхищенно). Вот это настоящее дело, братцы! Так воевать, да это – золото!
Волобуев. Матвеев – опытный командир. Погодите, он еще в маршалы выйдет.
Пухов. А я вот, ребята, думаю – если немец завтра пойдет на таран, что, если сегодня еще малость подзаправиться?
Денисов. Пожрать? А что, дело. Старшой, ты как?
Соколов. Да мне все равно. Можно и пожрать.
Волобуев. Давайте консервов порубаем. Что нам без жира воевать!
Соколов (берет вещмешок, развязывает). С чего начнем? С этого?
Вынимает две банки тушенки. Все одобрительно реагируют.
Волобуев. В котелок вывалить и над печкой попарить.
Пухов. Точно!
Открывают банки ножом, вываливают в котелок, котелок ставят на печку. Соколов достает хлеб.
Волобуев (помешивая в котелке ложкой). Вот и ужин, который нам нужен. Хорошо бы еще и по маленькой пропустить.
Соколов. Хер с вами, выпьем. Нам мороз не помеха.
Вынимает из вещмешка фляжку со спиртом.
Рубинштейн. Живем, ребята!
Потирает руки.
Соколов (разливает спирт в кружки). Эх, Ванюша, нам ли быть в печали!
Пухов. Давай, давай, не жалей!
Волобуев. Уж не пожлобись, Сокол ты наш ясный.
Соколов (завинчивая флягу). Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин, а первый маршал…
Рубинштейн (поет)… в бой нас поведет!
Все с оживлением поднимают кружки.
Волобуев. Ну, друзья-однополчане, давайте выпьем за здоровье товарища Сталина. Ура!
Выкрикнув “ура! ”, все выпивают и принимаются есть из котелка тушенку.
Пухов (жуя). Вот здорово… так вот… по-братски…
Денисов. По-фронтовому.
Рубинштейн. Точно! Так на гражданке разве поешь!
Соколов. Ну… а тушенка хороша… жирок свежий…
Денисов. Жир тут не то что в сале. Этот жир текучий, а тот – говно.
Пухов. Сало – не говно. Сало – это сало.
Волобуев. Верно… я сало больше колбасы уважаю. Но жир, так сказать, натуральный – еще лучше.
Денисов. Ебеныть, этот жир… знаешь как… во…
Жует.
Соколов. Жир должен… должен против мороза, как бруствер…
Читать похожие на «Капитал (сборник)» книги
В «Капитале в XXI веке» Томас Пикетти предложил новый взгляд на проблему, которая в последние десятилетия обращает на себя все больше внимания, – проблему неравенства. Проанализировав огромное количества данных, французский экономист обнаружил следующую закономерность. При прочих равных быстрый экономический рост уменьшает роль капитала и его концентрацию в частных руках и приводит к сокращению неравенства, в то время как замедление роста имеет следствием возрастание значения капитала и
Человеческий капитал определяет, сможет ли компания пережить трудные времена, совершит ли прорыв в отрасли, станет ли лидером своей индустрии. Эта книга посвящена механизмам управления сотрудниками. Опираясь на законы нейробиологии, антропологии и физики, Александр Енин объясняет, как разные управленческие методики воздействуют на людей на физиологическом уровне, как, не ломая об колено, побуждать подчиненных к сверхусилиям. Александр Енин – топ-менеджер с 17-летним стажем, руководитель студии
В современном мире чувство счастья следует в неразрывной связке с другим немаловажным компонентом – финансовым благополучием! И если вы считаете, что не в деньгах счастье, это уже не актуальная позиция. Деньги – инструмент реализации ваших потребностей и базис для помощи близким людям. А материальное благосостояние – результат конкретных шагов. Размер доходов не столь важен, имеет значение лишь контроль над расходами и наличие остатка. В эффективном управлении личными финансами важно увидеть
Карл Маркс совершил революцию в экономической теории и оставил после себя великое произведение «Капитал». Он вне конкуренции по глубине анализа экономических проблем среди работ теоретиков XIX века и это признается профессиональными экономистами во всем мире. Перед вами краткое изложение трех томов труда Карла Маркса «Капитал». Ее составил немецкий политик, журналист и популизатор марксизма Юлиан Борхардт. Он постарался максимально точно передать суть учения, и ему это удалось. После выхода
В ранних рассказах Владимира Сорокина, написанных в 1979–1984 гг., легко разглядеть начало мощного стилистического эксперимента, по сути целого литературного направления, главным и ярчайшим представителем которого до сих пор остается тот, кто его задал. Название “Первый субботник” – подходящая метафора для того, как молодой автор обошелся с дряхлевшим вместе со страной клишированным официальным языком. Герои каждого из рассказов сборника обречены: если в начале они успешно мимикрируют под живых
Сборник короткой прозы Владимира Сорокина «Моноклон» написан почти в реалистической манере. События: расстрел в супермаркете, зачистка в коттеджном поселке, нападение на ветерана госбезопасности под звуки марша юных патриотов на Ленинском проспекте – происходят в привычных декорациях и едва выходят за рамки возможного. Углубляясь в подсознание сотрудницы издательства, ветерана, директора магазина, губернатора, писатель исследует новые социальные роли в России двухтысячных и новые оттенки в
Романы «Путь Бро», «Лед» и «23 000», написанные в первой половине 2000-х, соединены динамичным сюжетом и в полной мере демонстрируют фирменные черты сорокинской прозы – карнавальность, овеществление метафоры, деконструкцию жанра. Но одновременно писатель всерьез размышляет о природе идеи избранности и ее обреченности, об истоках трагедий XX века, о том, в чем истинная сила и слабость человека. Мировая и российская история предстают в резкой и неожиданной авторской трактовке, не менее
В новый сборник короткой прозы Владимира Сорокина вошли тексты последних лет – большинство из них публикуется впервые. Читателя традиционно ждет вихрь головокружительных аттракционов: жонглирование цитатами и эпохами, карнавальное смешение высокого и низкого, оживление метафор, вспышки эротических протуберанцев, мучительная или глупая смерть. Если раньше застывшая языковая, жанровая или поведенческая модель, которую ломает вырвавшееся наружу коллективное бессознательное, относилась скорее к
В центре сюжета повести «Метель» Владимира Сорокина история о докторе Платоне Ильиче Гарине, который отправляется в отдаленную деревеньку Долгое, чтобы передать жителям спасительную вакцину от страшной болезни. Не пойми откуда взявшаяся боливийская черная болезнь превращает людей в зомби, и конца-края ужасу не видать… Вот только не везет Гарину: приехав на станцию, он не обнаруживает ни одного извозчика, а когда все-таки находит некоего, на них обрушивается небывалая метель. С первых страниц у
Десять лет назад метель помешала доктору Гарину добраться до села Долгого и привить его жителей от боливийского вируса, который превращает людей в зомби. Доктор чудом не замёрз насмерть в бескрайней снежной степи, чтобы вернуться в постапокалиптический мир, где его пациентами станут самые смешные и беспомощные существа на Земле, в прошлом – лидеры мировых держав. Этот мир, где вырезают часы из камня и айфоны из дерева, – энциклопедия сорокинской антиутопии, уверенно наделяющей будущее чертами