Тихое озеро - Игорь Бер

– Трус!

– А я здесь причем? – обескуражено спросил Айвэн.

– Ты дал ему увезти ее!

– И как я ему мог помешать? !– обиженно поинтересовался он.

– Ты пацан или кто? – коротко бросила Лиза и направилась к остановке.

– Ну, Лиза, брось! – побрел он за ней. – От меня ведь ничего не зависело! Лиза! .. Ну, Лиза!

2.

К началу пятого солнце начало медленно садиться за горизонт, окрашивая вершины гор нежным оранжево-розовым сиянием. Кучевые облака пропали, им на замену пришли высокослоистые, которые также благодаря угасающему светилу, обрели бледно-розовый оттенок.

Ричард остановил «Крайслер» перед небольшим белым домиком, переднюю стену которого в большей степени занимало окно в виде полукруга. Открыв заднюю дверцу, он взял под мышки два бумажных пакета, в которых хранились закупленные продукты из продовольственного магазина на углу Грин-стрит и Аллеей Славы.

Прежде, чем он дошел до ступеней, дверь дома открылась, а на пороге появилась прекрасная юная девушка с сияющей улыбкой на губах. Одной рукой она придерживала свой округлый живот, а другую прижимала к пояснице.

– Здравствуй, Мэган.

– Мистер Уивер, мне даже неловко…

Мэган Хэллоуэй было всего двадцать два года, и была она на седьмом месяце беременности. Мэг запомнилась Ричарду еще в первые дни переезда его семьи в Сайлэнс-Лэйк. Ей было тогда всего тринадцать, но уже тогда было понятно, что со временем она превратится из смазливой девчушки в прекрасную женщину.

Ее мать умерла при родах, а отец оставил малютку у своей тещи и исчез в неизвестном направлении. Ее бабушка уже была старой, когда это произошло, и стала еще старее, когда семейство Уиверов переехало в Сиэль, но она была хорошим человеком, а потому не отказалась от внучки и вырастила ее сама. Каким трудом ей это удалось, Ричард мог только догадываться. Она с трудом передвигалась по дому, но узнав, что в их город переехала молодая семья, она приготовила пирог и попросила Мэг отнести его им.

Ричард в мельчайших подробностях помнил тот день, когда маленькая Мэг оказалась перед дверью их дома с пирогом в руках, в легком желтом платьице с синими и красными цветочками, глядящая на него своими огромными черными глазищами снизу вверх. В ее глазах дрожал испуг, пухленькие губки были слегка приоткрыты, а густые черные волосы были завязаны в две косички, причем было это сделано криво. Увидев такую картину, чета Уиверов не смогла не растрогаться и не пожалеть ее.

Если не считать Олдсбургов, то Хэллоуэй были первыми, кто их поздравил с новосельем, хотя они и не были самыми близкими соседями.

Когда, спустя два года, почки ее бабушки отказались далее исполнять должную им работу, Ричард был тем человеком, кто ходил по всем домам и собирал деньги на диализный аппарат, так как Лори Хэллоуэй не хотела интернироваться в госпиталь, боясь оставлять внучку одну. А шесть лет назад, когда Лори скончалась, Уиверы взяли на себя все расходы по похоронам. Эту трагедию они помогли пережить Мэг, и девушка прожила в их доме два года, вследствие чего она стала для них почти дочерью, а с Шэрилл они и по сей день считали друг друга сестрами.

Спустя полгода, неизвестно как, отец Мэг узнал о кончине своей тещи и вновь появился в Сиэле, но не для того, чтобы повидать дочь или помочь ей чем-то, а для того, чтобы объявить о своих правах на дом. Мэган пока еще была несовершеннолетней. Он уже подыскал покупателей на дом, когда Ричард навестил его и предложил ему побеседовать с глазу на глаз.

Через неделю после своего приезда мистер Краше (Мэг носила фамилию бабки) снова исчез из Сиэля и Ричард надеялся, что в этот раз навсегда.

А год назад Мэг познакомилась с Йеном Хиксом, веселым симпатичным парнем, работающим в одной из многочисленных закусочных столицы штата, и окунулась в новое для себя чувство с головой.

Мэг нанялась на работу в туже закусочную, где Хикс работал менеджером, и уже спустя две недели каждый день летела в Олимпию на крыльях любви.

Ричард быстро заметил изменения в ее внешности. Теперь тот страх, что таился в ее глазах при первой их встречи и который никогда не покидал ее, полностью испарился, как капли воды, падающие на раскаленные угли. Теперь в них горели огоньки неподдельного счастья, и Ричард не мог не порадоваться за нее. Он сомневался, что был бы более счастлив, если на ее месте была Шэрилл.

Но вот уже полгода как ее глаза стали прежними. Это произошло сразу же, как она сообщила Йену о своей беременности. Как потом рассказывала сама Мэг, он долго молчал, после чего настоял на аборте. Мэг испытала шок от сказанных им слов, но она нашла в себе силы и отказалась избавляться от ребенка. Тогда он стал ее умолять это сделать и твердил, что его родители никогда не будут рады внебрачному ребенку, а сам он не готов стать отцом и жениться. Мэг понимала, что самой ей будет трудно растить ребенка и попыталась найти нужные слова, чтобы успокоить его, заверить, что они справятся и что из него получится прекрасный отец. Йен даже усмехнулся после ее слов, и казалось, начал оттаивать. Он поцеловал ее и предложил поговорить вновь на эту тему завтра, когда все взвесит и обдумает. Мэг уже готовилась к хорошему для себя исходу, но на следующий день Хикс не вышел на работу. Не вышел он и на второй день. Тогда она обратилась к своему работодателю, который и сообщил ей плохую новость – Хикс уволился и даже не пожелал ждать трех недель, пока ему не подыщут замену.

Тогда Мэг поехала домой к его родителям. Мать Йена дала ей недвусмысленно понять, что ей были не рады, и что Йен уехал в другой штат и там намеревался поступить в колледж, и что ей не стоит ждать его возвращения.

Затем Мэг впала в депрессию, закрылась в доме и не выходила на улицу. Тогда Аманда решила с ней поговорить. Вначале Мэган настаивала на том, что никого не хочет видеть, но вскоре сдалась. Их диалог (а скорее, монолог, потому что говорила только Аманда, а Мэг лежала, уткнувшись лицом в подушку) продлился около часа, но уже спустя десять минут беседы Аманде удалось убедить ее, что ребенок – это главное, что теперь было в ее жизни и о ком ей стоило думать в первую очередь.