Тихое озеро - Игорь Бер

Питер положил трубку и, встав со своего места, подошел к кабинету Ричарда.

– Доброе утро, шериф.

– Здравствуй, Питер. Как прошло дежурство?

– Спокойно. Только под утро был один звонок. Как вы и сами слышали, звонила миссис Бускетс. Каждой весной ее кот Сэмюель сбегает из дома, и она весь город ставит на уши. Ему уже больше десяти лет. В его-то преклонном кошачьем возрасте пора бы сидеть дома, а он никак не может остепениться.

– А что по поводу Даррена Бейлифа? Джим и Курт навестили его вчера?

– Да, беседовать им пришлось с ним не меньше получаса и, как всегда, он пообещал, что возьмется за ум. Но вам ли не знать шериф, что словам Бейлифа может поверить разве что его мать. Затеяв драку прямо у нее на глазах, в центре города, она все равно будет утверждать, что ее сынок сущий ангел…Шериф? Вы неважно выглядите? Что-то случилось?

Во время разговора Питера Ричард вновь задумался о своей дочери. Его мысли не могли долго концентрироваться на других темах. Вот и сейчас, во время рапорта своего помощника он задумался о своих семейных проблемах.

Прежде чем он успел что-либо ответить, зазвонил телефон.

– Шериф Уивер слушает.

– Ричард, это Джон, – услышал он басовитый голос мэра города на другом конце провода. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Что случилось, Джон? – несмотря на то, что мэр города Сиэль годился ему в отцы, они всегда называли друг друга исключительно по имени. В этот момент в здание офиса вошли два других работника правоохранительных органов города: Джим Столлен и Курт Нойлз, при этом о чем-то громко разговаривая.

– Произошло несчастье с сыном Шона Сэлмона. Парнишка сейчас в реанимации. Врачи подозревают передозировку запрещенными препаратами.

6.

Ему пришлось вернуться на Уайт-роуд и, доехав до перекрестка, свернуть налево и далее по Инсайд-роуд прямо около трех миль, прежде чем оказаться рядом с домом мэра Сиэль Джона Олдсбурга. Мэр Олдсбург был добрым, немного тучным шестидесятитрехлетним мужчиной, который был довольно энергичным для своего возраста. Мэром он стал еще в 1982-ом году и занимал этот высокий пост до сих пор. Джон Олдсбург был человеком, которому очень шла седина и пушистые усы. О таких говорят – «солидный мужчина». Он был женат на Ребекке Олдсбург вот уже двадцать восемь лет и считался прекрасным семьянином, при этом никто уже и не вспоминал, что с Ребеккой у него был уже не первый брак, и даже не второй. Впервые Джон связал себя узами брака еще в двадцатилетнем возрасте со своей однокурсницей, но уже спустя полгода он понял, что поспешил с женитьбой и вскоре начал бракоразводный процесс. Во второй раз Джон женился в тридцать один год, но прожил в браке и в этот раз недолго – спустя три года его вторая жена скончалась от лейкемии. Олдсбург овдовел и дал себе зарок больше никогда не жениться. Но уже спустя три года он вел под венец Ребекку МакКоли – прекрасную черноволосую шотландку, которая, по словам Джона (при разговоре об этом на его губах всегда появлялась широкая улыбка) практически заставила его влюбиться в себя, и за все эти годы он ни разу об этом не пожалел.

Когда в 1997-ом году семья Уивер переехала в озерный городок, Олдсбурги пригласили их первыми в гости. Ричард, как и Аманда, испытывали легкую неловкость, так как привыкли, что в Нью-Йорке не принято ходить в гости к новым соседям или же наоборот, приглашать их к себе в гости. Но стоило им оказаться на пороге дома мэра и постучать в дверь (местные жители не жаловали звонков), неловкость как рукой сняло. Джон и Ребекка оказались очень гостеприимными и знали, с чего надо начинать разговор, чтобы заинтересовать и развеселить гостей. И даже малышка Шэрилл, которой в то время было всего семь и которая всегда славилась застенчивостью, быстро сдружилась с мэром и его женой. Уже спустя десять минут они все дружно беседовали и смеялись так, словно были знакомы долгие годы и встретились после продолжительной разлуки. В гостиной их ждал накрытый стол, а блюда, что были приготовлены Ребеккой, заставили Аманду усомниться в своих собственных кулинарных способностях, которые она всегда считала достойными для увековеченья. В тот вечер между двумя семьями, которые еще утром не были знакомы, так ни разу и не повисло промежуточного неловкого молчания.

Затем они принялись убирать посуду со стола, не прекращая вести дружеские беседы. После женщины отправились на кухню, Шэрилл села перед телевизором и смотрела мультики, а Джон и Ричард вышли на веранду с бутылками пива в руках. Сев в кресла качалки, они какое-то время сидели в тишине, пили пиво и глядели на красоты природы, что окружала их со всех сторон. За домом Джона была небольшая поляна, на которой Джон посадил несколько кустов виноградника, а сразу за поляной возвышался хвойный лес, еще дальше виднелись заснеженные вершины гор.

Начиналось время сумерек, которые лениво тянулись темным полотном из леса.

Олдсбург заговорил с ним, не отводя взгляда от цепочки гор:

– Что планируешь делать в дальнейшем, Ричард?

Хотя мэр и не стал вдаваться в подробности, Ричард понял, что он имел ввиду.

– Есть предложение начать работать в автосервисе, что находится в северной части города. Филипп Рочестер готов платить восемьсот долларов в месяц плюс премиальные за подгон клиентуры.

– Разбираешься в машинах? – как бы, между прочим, поинтересовался Джон.

– Немного. Я три года проработал патрульным, прежде чем оказаться в отделе по борьбе с наркотиками. Тогда и научился, с какой стороны подходить к неисправной машине.

– Другие предложения?

– В банке, что в Беривилле, требуется охранник. Каждый день по полтора часа в пути на работу и еще столько же обратно, но эта работа все же больше по моей части. К тому же зарплата в два раза выше.

– И на чем остановился?

– Пока что думаю. Завтра утром решение уже будет готово.

– А как на счет третьего предложения? – Джон посмотрел на Ричарда. В его глазах блестели огоньки.

– Я вас слушаю…Джон, – он уже хотел было назвать его «мэр Олдсбург», но успел поправиться, чтобы не обижать гостеприимного хозяина, который еще в начале их прихода строго-настрого запретил его называть по фамилии.