Моя война. Испытания - Виктор Мишин

– Вань, это, блин, даже не шанс, а шансище! – при встрече мы обменялись мнениями.

– Я понял тебя, рванет так, что полгорода похоронит!

– Главное, станцию и склады точно снесет. Даже при всем порядке у фрицев, они не смогут ни убрать эшелон в сторону, ни потушить его. Думаю, все получится. Охрану мы срисовали, по солдату с каждой стороны через вагон стоят, так что нам нужно вырезать ночью довольно большое количество солдат противника, при этом так, чтобы соседние не замечали. Есть идеи?

– Только отвлечение, по-другому как?

– Скорее всего, никак. В любом случае нужно смотреть по месту, ночами холодно и темно, может, все же удастся. Они хоть и немцы, но тоже мерзнут. Ты заметил, как возле того здания в конце улицы солдаты на входе каждый час уходят по очереди внутрь? Сто процентов, греться ходят, так что не думаю, что возле эшелона будут стоять как приколоченные. Но работать нужно будет очень осторожно, скорее всего, убирать будем с одной стороны и одновременно.

– Они наверняка стоят в шахматном порядке, вряд ли с каждой стороны вагона свой охранник. Думаю, через вагон стоят.

– Скорее всего. Ладно, расходимся, осталось пара часов, и начинаем, – заключил я, и мы разошлись.

Чуть позже мы немного изменили свой маршрут патрулирования, чтобы взглянуть на станцию. Да, все так и выходило, что тот жандарм соврал все же, когда говорил об отсутствии складов в Волоколамске. Они не только были тут, а, похоже, они вообще все здесь. Для всей группы армий, а не только для одной четвертой армии. Такое количество эшелонов, занимающих все свободные ветки путей и запасников, просто никогда не видел. Снующие туда-сюда грузчики, машины, перевозящие на склады хранения то, что разгружалось с эшелонов, просто муравейник какой-то. Даже и не удивляюсь теперь, что мы тут так спокойно гуляем. Но нас интересовал именно один эшелон, зато какой. Этот состав стоял на запасном пути, и его никто не разгружал. Взяли специально одного грузчика, дождались, когда отошел на ужин, и спеленали. Быстрый допрос прояснил наши сомнения. Этот эшелон должен уйти с утра на юг, вот его и не разгружали. Вообще, на склады выкладывалось то, что далее последует на фронт грузовиками, транзитные эшелоны стояли не разгружаясь. Это касалось даже пассажирских поездов, которые перевозили личный состав.

Наконец, пришел вечер, а с ним темнота и мерзкая погодка. Пошел небольшой снег, но был он мокрым и при порывистом ветре был похож на метель. Видимость упала до нуля, мы даже вздохнули свободнее. Всю прелесть погоды ощутили тогда, когда мимо нас, укрывшихся между вагонов, прошествовал солдат и не заметил никого. Мы и сами-то его увидели случайно, точнее, скорее услышали, потому как видеть что-то было очень тяжело, а этот топает себе, хлюпая по снежной каше сапогами, вот и заметили.

Рассредоточившись по двое, начали таскать взрывчатку и крепить под вагонами. Было у нас ее мало, нужно заминировать так, чтобы рванул весь эшелон, только тогда можно будет надеяться на уничтожение станции. Подрывник у нас был умницей и все пояснил нам, как и что лучше делать. Для начала пришлось вскрыть пару вагонов и проверить содержимое. Штабеля авиабомб пугали своим видом, но то, что мы увидели, нас радовало. В одном вскрытом вагоне оказались какие-то уж очень большие ящики. Точнее, это были каркасы, сбитые для удержания бомб в одном положении, что-то вроде паллет.

За время, пока шло минирование, пришлось убрать всего троих охранников. Это погода так помогла, была бы хорошей, вряд ли мы вообще смогли бы подойти так близко. Или пришлось бы принять тут последний и решительный.

– Старшой, у меня все готово, – заявил Саша, наш подрывник. Он только что вернулся из рейда под колесами эшелона. Протягивал провода под вагонами и выводил их за станцию. Если бы он сам, еще там, в лагере, не прихватил запасную бухту провода, хрен бы нам его хватило. Пришлось бы тогда выводить сбоку, но вероятность того, что за него кто-нибудь запнется и оборвет, очень велика, вот Сашка и протянул шнур такой длины.

– Замечательно. Начинаем отход, – сложность в дело добавляло то обстоятельство, что шнур у нас не бикфордов. Инициировать заряд будем подрывной машинкой, в этом и сложность, как бы самих не зацепило. Уже приготовившись сваливать отсюда, вдруг услышали свистки.

– Твою мать, ну не могло все пройти гладко, не могло! – выматерился я.

– Чего, думаешь, обнаружили вскрытые вагоны? – спросил Ваня.

– Думаю, что трупы нашли, когда патрули не вернулись. Валим отсюда, если надо, огонь открывать без команды. Ребятки, все были к этому готовы, ведь так? Я предупреждал, что, возможно, рейд в один конец…

– Ладно, Мороз, не пугай, может, еще выберемся! – сплюнул Борт. Остальные были с ним согласны.

Подрывник Черкасов крутанул машинку, и… ни фига не произошло. Мы так и опешили. Провести такую работу и так облажаться…

– Сань, мысли? Только быстро!

– Где-то скрутка отвалилась, ты же знаешь, я объяснял, что все сразу не обезвредить. Даже если нашли взрывчатку и отсоединили провода, вряд ли успели сделать это на всех вагонах. Да и найти ее, думаешь, просто?

– Ничего не думаю, нужно что-то делать.

– А что тут делать, пойду назад, пройду под вагонами, я же знаю, где у меня скрутки! – Черт бы побрал эти соединения. Кто умудрился нарезать провода по десять метров, это что – идиотизм или вредительство?

– Вань, ты с Олегом с одной стороны, Боря с Егором с другой, я прикрою Саню. Все, работаем, засранцы!

Меня тут же оттеснили в сторону, и мое место рядом с подрывником занял Егор. Ругаться было некогда, поэтому я только сплюнул. Заняв позиции, мы приготовились к бою. Свистки и свет от фонарей привлекали внимание. Шум то нарастал, то удалялся в стороны. Но все же что-то произошло. Очередь из МГ со стороны Бортника раздалась так неожиданно, что я подпрыгнул.

– Твою мать! – выругавшись, только стал более тщательно вглядываться в темень. Немцы, видимо встретив неожиданное сопротивление, сразу не поперли. Слышались крики, наверняка пытаются докричаться до стрелка, думая, что стреляет охрана эшелона. Наконец, и с моей стороны показались силуэты. Видимо, решив не рисковать, фашисты пошли в обход. Еще немного, и они смогут увидеть лежащих под вагоном ребят.