Возвращение - Виктор Мишин

К сожалению или к счастью, пока не разобрался, ближайший поезд до Ярославля, в Рыбинск напрямую почему-то рейсов нет, будет только через сутки. Надо чем-то занять себя на это время. Решил просто погулять. Вон, парк Горького есть, надо посетить, только вещи куда-то пристроить, а то хожу тут как передвижное отделение Госбанка, до первой остановки милицией.

Деньги припрятал просто, оставил в камере хранения, правда, пришлось снимать сразу две ячейки, в одну оба сидора не поместились бы. Только отошел от ячейки, попал на проверку документов. Нет, точно надо валить с Москвы, не хрен мне тут делать. Сейчас вот прогуляюсь до милиции, попробую через них узнать что-то об однополчанах, может и выйдет.

И ведь вышло. Оказывается, Нечаев жив, здоровье, правда, не очень, но все же живой, а вот Смолин погиб. Жаль «учителя», хороший был мужик, правильный. Погиб в самом конце войны, в Польше, будь она неладна. Почему? Так от рук пшеков и погиб, в спину суки выстрелили. Нечаева демобилизовали чуть раньше, в Белоруссии свое получил. Все это я узнал от одного мента, служившего в отделении, в которое я обратился. Оказалось, парень-то почти однополчанин, если не соврал, сказал, что даже помнит меня по Сталинграду. Убей не знаю, откуда он может меня помнить, я ведь старался не светиться, но говорил тот очень уверенно, хотя я думаю, привирает. Вот он, как узнал, что я воевал в тринадцатой гвардейской, так и решил помочь. Справки милиционер наводил долго, я часа три просидел в его кабинете за чаем. Напоили меня так, что начал думать о том, как бы не приспичило прямо на улице.

Нечаев, оказывается, уехал жить в Сталинград. Сразу после «списания» туда и отчалил. Вот же блин, я думал, меня одного туда тянет, ан нет, вот и командир этому свидетель. Как узнал, что Лешка там, сразу захотелось сесть именно на «южный» поезд и ехать в город на Волге. Но все же первый план пересилил меня. Кстати, я ведь и поехал в город на Волге, только в тот, что стоял выше по течению, в Рыбинск.

До дня отправления ничем особым не занимался, ходил, гулял, даже на ВДНХ сходил, впечатлило, хотя сейчас выставка была какая-то ограниченная, как сказали, реконструкция. Жизнь в столице даже сейчас, в середине двадцатого века, не для меня. Слишком шумно, слишком пафосно и слишком людно. Взять даже Лос-Анджелес. Город-то немаленький, но благодаря очень удачной застройке там не бывает таких скоплений людей. Тут же, блин, как в муравейнике. Суета…

Поезд «пыхтел» очень медленно, я раз сто уже пожалел, что выбрал этот транспорт. Это ни фига не двадцать первый век, движение очень «рваное». Состав то разгонится километров до сорока, то вдруг сбрасывает почти до нуля. Чего он так плелся, непонятно. Одним словом, ехать ужасно надоело. Так или иначе, но в Ярославль я с божьей помощью прибыл. На вокзале шмона не было, хоть это порадовало. По другому времени помню, что в Ярике автовокзал на другом конце города был, но это в наше время, как сейчас, неизвестно. Ярославль меня не удивил, война до него не докатилась, поэтому здесь все было вполне узнаваемо. Конечно, это касается центра, исторической, так сказать, части города. Улица Победы, проспект Ленина, все вполне так, как будет в будущем, за исключением отсутствия высоких домов, что вскорости настроят.

Оказалось, в эти годы автовокзал был тут же, возле железнодорожного. Быстренько перекусил в буфете, так как узнал, что всего через час будет автобус на Рыбинск, и побежал на площадь. Когда подъехал «пепелац», в котором предстояло трястись восемьдесят километров, мне вновь стало грустно. Когда приеду, нужно будет где-то снять жилье и хорошенько выдрыхнуться, а то я и так уже устал, что со мной будет еще часа через четыре…

Автобус, грустно переваливаясь на ухабах, ну блин, здесь и в это время с дорогой просто беда, и натужно ревя изношенным мотором, аж шесть часов плюхал до нужного мне города. Екарный бабай, в будущем эта дорога, далеко не самого лучшего качества, будет занимать всего час, это если скорость не превышать, а сейчас… Я вылез на автовокзале так, как будто сам и рулил всю эту дорогу. По другому времени вспоминая историю города, а я ее неплохо так знаю, двинулся искать рынок, что должен быть расположен в соседнем районе. Это только звучит так, соседний район, будто это далеко, на самом деле километр пешком, не больше. Это ж не Москва, где из района в район надо на метро ездить. Улицы были чистыми и красивыми, деревья, которые активно будут пилить в восьмидесятые годы, сейчас были с меня ростом, и это как-то украшало город. Брел к рынку, хоть и было уже четыре часа дня. Торговля наверняка давно закончилась, но у меня надежда на старушек, что сидят до последнего в беседах с себе подобными. А чего бабкам еще делать, на танцы ходить? Шел долго, не потому, что устал вконец, а просто было очень интересно. Помню, на городском форуме постоянные участники все время сетовали, что сохранилось очень мало фотографий, если добуду фотик, а главное пленку, обязательно наснимаю побольше, на память себе и потомкам. О, а что если фотографией заняться? Денег у меня на жизнь хватит, вполне могу себе позволить отдыхать, занимаясь для души фотографией. Вот уж оторвусь от души.

На рынке пара старушек, активно жестикулируя, смаковали историю одной женщины, что только что ушла от мужа.

– Ну и правильно, на кой ляд этого алкаша терпеть! – довольно громогласно заявила одна.

– Да ты что, он же только по выходным выпивает, зато работает… руки золотые просто! – не соглашалась вторая.

– Милые дамы, позвольте прервать вашу важную беседу, – вмешался я, побыв немного невольным слушателем сплетен.

– Чего? – даже, кажется, икнув от удивления, спросила первая. Мою речь или не поняли, или приняли не так, как мне бы хотелось.

– Уважаемые, извините за грубость, не могли бы вы подсказать, где можно снять комнату на несколько дней?

– Так бы сразу и сказал! А то – дамы…

– Еще раз извините…

– Ты приезжий, что ль? – вклинилась в диалог вторая.

– Ага, в командировку приехал, пока еще с жильем вопрос решится, надо как-то устроиться.

– Пьешь? Хулиганишь?

– Да вы что? – сделал я крайне удивленный вид. – Уж не мальчик хулиганить-то. Да и вообще… – что вообще, я уточнять не стал, но сделал крайне серьезное выражение лица.