Лейтенант Магу - Вадим Полищук

Через окно одного из штабных кабинетов за этой сценой наблюдали два офицера – толстый, одышливый и потливый штаб-капитан, дотягивающий служебную лямку до скорой пенсии, и молодой, не более пары лет, как из училища, лейтенант, еще не утративший молодого задора и служебного рвения.

– Мамаша Магу пожаловала, – констатировал штаб-капитан, – очень вовремя.

– Я бы поставил на старшую сестру, – высказался лейтенант.

– Ставь, только проиграешь.

– Уверен?

– Ирен Магу, урожденная Тизель. Лет двадцать назад, когда я был еще кадетом, вся светская хроника была забита известиями с бала по поводу ее двадцатипятилетия, она тогда чудо как хороша была. Во всех газетах и журналах были ее портреты. Шумиха не стихала недели две.

– А и сейчас еще ничего, старушка, – оценил женские достоинства дамы лейтенант, – очень даже ничего.

– Да, почти не изменилась, – подтвердил штаб-капитан.

В его голосе проскользнула тихая печаль, но озабоченный лейтенант не обратил на нее внимания.

– Уж я бы с ней…

– Заткнись, – оборвал оборзевшего юнца штаб-капитан. – Ты с Ирен Магу? ! Только приблизься, и он сделает с тобой то, что ты хотел сделать с ней.

Из кареты уже выбрался высокий, несколько полноватый господин, водрузил на голову пренепременный атрибут своего рода деятельности и чуть спешным, но не нарушающим банкирского достоинства шагом приблизился к жене и сыну.

– Похоже, мы прибыли вовремя. Здравствуй, сын.

– Папа!

Никто не рискнул вмешаться в эту встречу родственников.

– Я сейчас.

Виктор Магу оторвался от сына и сделал знак приблизиться полковнику Вернову. Вспомнив, кто именно зовет его, командир полка вынужден был смирить гордыню, но зарубочку на память сделал. О чем они говорили, никто не слышал, зато все хорошо видели, что офицеру этот разговор сильно не нравится. Однако он через силу кивал, соглашаясь с собеседником. После разговора банкир вернулся к жене и сыну.

– Полковник дает тебе трехдневный отпуск…

– Но, папа, со мной люди. Я обязан…

– Господин Лисово!

– Я здесь.

Поверенный материализовался в паре шагов от хозяина и почтительно выслушал указания. Вот и все, Каспарич и Закарин будут устроены в местную больницу, потом им подыщут приличные инвалидные дома. В таком деле на господина Лисово можно было положиться. Остальные оставались в компетенции полковника Вернова. Кроме Наваскина, конечно, этот был предоставлен самому себе.

– Спасибо, папа.

– А у тебя трехдневный отпуск, и я настаиваю, чтобы ты провел эти три дня с матерью. Я целую неделю не мог сказать ей, что с тобой случилось, но она почувствовала сама. Мы бы здесь и дольше задержались, но сам понимаешь – дела.

Когда карета с воссоединившимся семейством Магу покинула полковой двор, полковник Вернов вернул наконец власть в свои руки. По возвращении Алекса ждал большой сюрприз, но следующие три дня он пребывал в счастливом неведении, отдыхая от событий последних месяцев в лучшей гостинице Текуля, где бережно сохранили все вещи столь внезапно пропавшего постояльца.

Вечером третьего дня между отцом и сыном произошел решающий разговор.

– Может, все-таки оставишь службу? Хоть о матери подумай.

– Нет, не могу. Сейчас не могу. А мама – сильная женщина, она поймет.

– Если не хочешь уходить в отставку, могу устроить перевод в столицу. Я уже…

– Папа! С таким пятном на репутации в столицу? Благодарю покорно. Лучше помоги мне разобраться с местными проблемами.

– Ты уверен, что действительно этого хочешь?

– Да, папа, уверен.

– Ну, хорошо. И что тебе для этого потребуется?

– Многое. И не только деньги, хотя и деньги тоже. Во-первых, мне потребуются некоторые услуги твоего поверенного…

Минут через сорок старший Магу подвел итог состоявшегося разговора:

– Хорошо, ты получишь все, что требуется, но обещай мне, что после того, как все это закончится, ты подумаешь о переводе в столицу.

– Обещаю, папа.

– Я очень жалею, что отпустил тебя в военное училище. Если бы ты выбрал юридический факультет, то я был бы спокоен за наше семейное дело.

– Но Донат вполне справляется. и, насколько я знаю, ты им вполне доволен.

– Твой старший брат умный и образованный финансист, но характер у него материнский – мягковат. К сожалению, в мире банковского бизнеса этого недостаточно, еще требуется особая хватка.

– Умение расчетливо ухватить конкурента за горло и хладнокровно удавить его, – предположил Алекс.

– Ты настоящий Магу! – рассмеялся банкир.

Потом он поднялся с кресла, подошел к шкафу и вытащил оттуда тяжелый дорожный саквояж. Поставил его на стол, открыл и извлек из него большую кобуру желтой кожи. Явно не пустую.

– «Гранд и Стетсон», сорок пятый калибр, – мгновенно опознал содержимое Алекс. – Три месяца назад, после выпуска, ты подарил мне такой же. Я верну его, обещаю.

– Лучше сам вернись, сынок, – тихо попросил банкир.

– Что вы о себе возомнили, лейтенант?

Полковник Вернов бушевал уже минут десять и понемногу начал выдыхаться. По крайней мере трижды он уже повторился в характеристике служебных и человеческих качеств лейтенанта Магу, чего в предыдущие девять минут не наблюдалось.

– Вы полк, слышите, полк опозорили! Ваши подчиненные погибли, а вас, как молодого барашка, сначала связали, а потом продали папочке! Ни один офицер Текульского полка не попадал в плен к бандитам! Вы – первый, лейтенант!

Конечно, надо было промолчать, но какой-то черт дернул Алекса за язык.

– Осмелюсь напомнить, господин полковник, капитан Каспарич…

Лейтенанту показалось, что рожа полковника сейчас лопнет по багровому шраму.

– Молчать! Каспарич попал в плен, будучи раненным и во время боя! Не сметь! Не сметь упоминать об этом! Я тогда полком не командовал!

Вообще-то Текульский пехотный считался молодым полком. Сформирован он был в преддверии нашествия не в меру шустрого полководца, подмявшего под себя почти всех западных соседей Руоссии и опрометчиво рискнувшего попробовать свои силы на руоссийском оселке. После того, как наглеца сначала разбили, а потом еще и добили, полк был переведен на южную границу империи и стал именоваться Текульским. Граница по Темерюку тогда была только-только установлена. Племена, которые прогнали с левого берега, ушли в горы, а там и без них был переизбыток народа. Время тогда было горячее, через Темерюк переправлялись банды численностью не в одну сотню человек, а перестрелки случались по нескольку раз за ночь, и их за происшествие никто не считал. В те дни всякое случалось, но с тех событий прошло уже больше пятидесяти лет, и они основательно подзабылись.