Аментес. Книга 1 - Айнур Галин

«Надо убегать! » – пронеслось в мыслях, и Пинта крутя головой начал высматривать пути отхода от двоих отставших людей. Другие охотники даже не обратили на четвероногую собаку внимания и побежали дальше загонять крупную дичь. Для диких людей четвероногие собаки не представляли опасности. Если они могли их приручить со щенячьего возраста, то принимали их службу и помощь. А таких вот бесхозных они просто убивали и ели. Опасность для этих людей представляли асуны, совершенно иные собаки, которые в большинстве своём были крупнее людей, передвигались на задних лапах и умело владели разными видами оружия.

Человек не успел метнуть в Пинту копьё, так как меч Бохея обрушился на его плечо и разрубил тело пополам. Ахей так же был далёк от церемоний честных боёв, и повалив другого человека в прыжке, воткнул в его грудь лезвие меча.

Пинта был рад, что новые друзья пришли за ним и исправили допущенную им ошибку.

– Бохей, бери его и уходим. Не стоит привлекать к себе внимание диких людей, – сказал Архей, вытирая окровавленное лезвие об одежду человека, сшитую из шкур мелких животных.

Этот поступок новых друзей оставил большой отпечаток в мировоззрении Пинты. Он увидел глаза людей, которые были наполнены страхом, злобой и агрессией. Это были не те тёплые и добродушные взгляды, которые отложились в его памяти о людях. Эти хотели убивать. А новые друзья, которые сеяли смерть, теперь защищали его. Пинта всегда думал, что он защищает своего друга-человека, тут же он сам был чьим-то другом, и защищали его. Даже когда Бохей подхватил его тело, Пинта не стал сопротивляться. Он доверял этому псу, и позволил ему помочь себе.

Ночь застала путников у небольшого озера, которое не успело высохнуть после сезонного разлива реки. За целый день они останавливались на отдых лишь дважды. Воины салуки отличались от собратьев по пантеону выносливостью. Они могли с лёгкостью преодолевать за день расстояние в несколько десятков километров. Пинта же устал и еле волочил хвост. Его по очереди тащили на себе то Бохей, то Архей. Скорый ужин был из пойманного по пути небольшого зверька, чем-то похожего на крупного кролика. Пинта никогда не ел сырого мяса, в его вкусе чего-то не хватало, оно казалось пресным, но голод заставил его проглотить кусок тушки практически целиком.

– Архей, как быстро щенки после обряда обретают своё тело? – спросил Бохей, разглядывая лежащего мурана. Оба они сидели чуть в стороне под деревом и чистили оружие.

– После обряда их увозят в храм на несколько недель. Что там происходит – я не знаю. Да и по себе не помню. Мне кажется, я всю жизнь провёл в отряде. С самого рождения. Ты из-за его шерсти спрашиваешь?

– Не только. Его лапы. Они как будто после проказы и переломов, – убирая спёкшиеся капли крови с клинка, сказал Бохей. Он хоть и был занят, но иногда посматривал на спящего мурана, который изредка вздрагивал во сне.

– Да, я заметил. Нужно остановиться и найти знахаря. Все наши жертвы будут напрасны, если муран погибнет.

Пинта спал неспокойно, его сон прерывался из-за болей в теле, которые начали мучать его с прошлой ночи. Движения ему давались с трудом, а мышцы жили своей жизнью, не слушаясь хозяина.

Бохей подошёл к лежащей собаке, снял с себя короткую накидку, переложил на неё и понёс к озеру. Архей наблюдал со стороны, понимая, что у мурана сильный жар, а в таком случае правила по самолечению твердят, что надо тело опустить в воду.

Вдруг у лежащего в воде мурана нервно дёрнулись уши в поисках источника звука и мгновенно замерли. Державший края плаща Бохей пытался в ночи разглядеть то, что привлекло внимание собаки. Но было тихо, лишь шелестела листва и кричали вдали какие-то птицы. Пинта поднял голову, тут же вскочил и ринулся вдоль берега. Архей, не ожидавший такой прыти от страдающего неизвестной хворью пса, выронил меч. Подобрав его, он побежал за Бохеем, который преследовал мурана, пытаясь разглядеть его в темноте.

Они нашли его в паре сотен метров, склонившегося над чьей-то тушей. Он довольно рычал, и придерживая передними лапами, разрывал плоть и глотал вырванные куски мяса.

– Еда, – достаточно чётко произнёс он, увидев подошедших друзей, воинов салуки.

Пинте очень хотелось есть, ему казалось, что этот голод ничем нельзя утолить, а все органы чувств настолько обострились, что он слышал даже, как ходят между травинок маленькие букашки. Антилопу он услышал, когда та, осторожно нюхая воздух в поисках опасности, приблизилась к воде.

Со стороны Пинта уже не был похож на собаку, единственное, что осталось неизменным, так это его морда, голова в целом. Тело же за прошедшие часы трансформировалось. Изогнутая спина стала более прямой и широкой, а задние лапы начали удлиняться. На передних лапах Пинте стало не совсем удобно ходить. Казалось, они предназначены были держать что-то или рвать.

– Муран, ты голоден? – отойдя от удивления, спросил Архей.

– Да! – с лёгкой хрипотцой ответил он.

– Ты дашь нам тоже поесть? – пугаясь существа, которое было перед ним, спросил Бохей.

Муран остановился на секунду, и посмотрев на тушу антилопы, которая была раза в три больше его самого, ответил:

– Да!

– Уже неплохо, так скоро и разговаривать научишься, – заметил Архей, и достав небольшой кинжал из-за пояса подошёл и отрезал себе мяса.

– В принципе, для похода неплохая еда. Ещё соли и специй, было бы идеально, – проглотив тонко нарезанный кусок, сказал Бохей.

С рассветом салуки рассмотрели получше, как начал меняться муран после обряда. Мелкая одичавшая собака стала крупнее в два раза, грудная клетка округлилась и стала шире. Он уверенно стоял на задних лапах, а передние сместились в стороны. В таком виде бегать на четырёх лапах он уже не мог. Хвост его безвольно повис, как будто это не его хвост.

Пинта ел очень много, за раз мог съесть треть туши оленя, но что больше радовало Бохея и Архея, что еду он добывал сам. Причём, охота, если это так можно было назвать, получалась спонтанной. Со стороны казалось, что он загоняет первого попавшегося зверя. И мурану было безразлично, кто ему встретится по пути, антилопа или хищник. Его атака была молниеносной.