Агент на передовой - Джон Ле Карре

Бойкий на язык даже под давлением. Хорошая внутренняя агрессия. Рекомендован.

?

В том же месяце, когда я прошел базовый тренинг по овладению разными тайными искусствами, мне посчастливилось познакомиться с Прюденс, моей будущей женой. Наша первая встреча не выглядела многообещающей. После смерти отца из семейного шкафа вывалилась целая куча скелетов. Сводные братья и сестры, о которых я раньше слыхом не слыхивал, заявили свои права на нашу собственность, уже четырнадцать лет оспариваемую в судах и начисто разворованную шотландскими попечителями. Тогда приятель мне порекомендовал лондонскую адвокатскую фирму. Пять минут послушав мои стенания, совладелец фирмы позвонил в колокольчик.

– Один из наших лучших молодых адвокатов, – заверил он меня.

Вскоре дверь открылась, и в комнату вошла женщина моего возраста. Она была в суровом черном брючном костюме, какие предпочитают дамы ее профессии, учительских очках и черных армейских ботинках миниатюрного размера. Мы обменялись рукопожатием. Она на меня даже толком не взглянула. Под цокот тяжелых ботинок я проследовал за ней в каморку. На двери с матированным стеклом красовалась табличка: «Мисс П. Стоунвей, бакалавр юридических наук».

Мы садимся друг против друга, она с суровым видом убирает за уши свои каштановые локоны и достает из выдвижного ящика желтый линованный блокнот.

– Ваша профессия?

– Состою на дипломатической службе ее величества, – отвечаю я и почему-то краснею.

А дальше лучше всего помню ее прямую спину, решительный подбородок и луч света, играющий на волосках у нее на щеке, пока я излагаю одну за другой грязные подробности нашей семейной саги.

– Я могу вас называть Натом? – спрашивает она меня в конце нашего первого разговора.

– Да, можете.

– Меня все называют Прю, – признается она и назначает дату следующей встречи через две недели, на которой таким же бесстрастным тоном рассказывает о результатах своих изысканий.

– Чтобы вы понимали, Нат: даже если завтра все недвижимое имущество вашего покойного отца окажется в ваших руках, вам этого не хватит даже на то, чтобы оплатить расходы нашей фирмы, не говоря уже о том, чтобы урегулировать проблемы с вашими истцами. Но! – продолжает она, опережая мои заверения, что больше я ее не побеспокою. – В уставе нашей фирмы есть пункт о ведении важных дел малообеспеченных клиентов на бесплатной основе. И я рада сообщить, что ваше дело попало в эту категорию.

Она назначает мне следующую беседу через неделю, однако я вынужден эту встречу отложить. Я должен внедрить латвийского агента на станцию радиоконтроля Красной армии в Белоруссии. По возвращении на родные берега я звоню Прю и приглашаю ее на ужин, на что получаю короткую отповедь: отношения нашей фирмы с клиентом строятся исключительно на деловой основе. Однако она счастлива мне сообщить, что в результате их действий все претензии ко мне сняты. Я рассыпаюсь в благодарностях и спрашиваю, не открывает ли это дорогу для нашего совместного ужина. Ответ положительный.

Мы встречаемся в «Бианки». Она в летнем платье с большим вырезом, волосы распущены, и все в ресторане, мужчины и женщины, не спускают с нее глаз. Я быстро смекаю, что мой обычный треп не прокатывает. Мы только приступили к главному блюду, а мне уже прочитана целая лекция о разрыве между законом и справедливостью. Когда приносят счет, она берет его в руки, подсчитывает свою половину до последнего пенни, добавляет десять процентов чаевых и расплачивается со мной наличными. Я заявляю с напускным возмущением, что еще никогда не сталкивался с такой беззастенчивой честностью, и она от смеха чуть не падает со стула.

Спустя шесть месяцев, получив предварительное одобрение начальства, я спрашиваю ее, готова ли она выйти замуж за шпиона. И получаю согласие. Теперь черед моей Конторы пригласить ее на ужин. Через две недели она мне сообщает, что решила приостановить свою юридическую карьеру и пройти спецподготовку для супруг с последующим размещением во враждебном окружении. Я должен знать, что она приняла это решение по убеждению, а не из любви ко мне. После серьезных колебаний победило чувство долга перед страной.

Спецподготовку она проходит с отличием. И через неделю я получаю назначение на должность второго секретаря (по торговым вопросам) британского посольства в Москве, куда еду вместе с супругой. Забегая вперед, скажу, что Москва осталась нашим единственным совместным проектом. Но вовсе не потому, что Прю как-либо недостойно себя проявила. О причинах я еще скажу.

Больше двух десятилетий, сначала вместе с Прю, а потом один, я служил моей королеве под дипломатическим или консульским прикрытием в Москве, Праге, Бухаресте, Будапеште, Тбилиси, Триесте, Хельсинки и совсем недавно в Таллине, рекрутируя секретных агентов всех мастей и координируя их работу. Меня никогда не приглашали в высокие кабинеты, где принимаются решения, и слава богу. Куратор по природе своей человек вольный. Он может получать приказы из Лондона, но в поле он хозяин судьбы как подчиненных ему агентов, так и своей собственной. И когда активная карьера шпиона-путешественника заканчивается (то есть ему под пятьдесят, перебирать бумажки он не любит и всю жизнь проработал дипломатом средней руки без соответствующего диплома), рассчитывать ему особенно не на что.

?

Скоро Рождество. Пришел день моей расплаты. В катакомбах штаб-квартиры Конторы, что рядом с Темзой, меня сопровождают в душную комнатку, где встречает улыбающаяся умная женщина неопределенного возраста. Это Мойра из отдела кадров. В этих Мойрах есть что-то от инопланетян. Они знают о тебе больше, чем ты сам, но никогда не открывают подробностей и не говорят о своем к этому отношении.

– Ваша Прю. – Мойра вперивает в меня проницательный взгляд. – Как она пережила недавнее слияние ее юридической конторы с другой фирмой? Ее это наверняка огорчило.

– Спасибо, Мойра, но ее это нисколько не огорчило, и мои поздравления в связи с проделанной домашней работой. Ничего другого я от вас не ждал.

– Она в порядке? И вы тоже? – В ее голосе звучит нотка озабоченности, которую я предпочитаю проигнорировать. – После вашего благополучного возвращения.

– Все отлично, Мойра. Счастливое воссоединение. Спасибо.

А теперь, пожалуйста, зачитай мой смертный приговор и давай с этим покончим. Но у Мойры свои методы. Следующая в ее списке моя дочь Стефани.

– А с болезнями роста покончено? Она нормально учится в университете?