Тропами Снайпера. Зов Зоны - Андрей Посняков

Ничто из перечисленного на молодого человека особого впечатления не произвело. Подумаешь – бижутерия, обычная девчачья хрень, которой у любой барышни полным-полно. Валерий очутился в гостях у подружки впервые и сейчас испытывал самые противоречивые чувства: стеснение пополам с волнением и предчувствие чего такого, что вполне могло бы случиться вот прямо сейчас… Ну, или чуть-чуть позже.

– А еще, видишь, браслетик? – протянула Даша с плохо скрытой обидой в голосе.

Еще бы не обидеться! Она тут, понимаешь ли, все свои сокровища вывалила – на вот, смотри, восхищайся… А он? Чурбан бесчувственный, вот кто! Хотя он ведь толком-то про Зону мало что слышал. Да и не очень-то верил, похоже.

Девушка вздохнула с неожиданной грустью и, покусывая губы, тихонько промолвила:

– Хочешь, фотку отца покажу?

– Ну, покажи…

Валера тоже понизил голос, всем своим видом показывая, что типа очень даже заинтересован. Как бы. Не хотелось подружку обижать. Хотя, честно-то говоря, ничего хорошего он об отце Даши не слышал – кстати, от нее же самой. Под столом Валерий, к своему удивлению, вдруг заметил детскую автомобильную энциклопедию. Однако! Тоже небось от отца…

– А вот еще от него… Видишь – значочек?

Указав на прицепленный к шторе значок с изображением волка из старинного мультика, девчонка вздохнула и закурила, нервно скидывая пепел прямо себе под ноги… Туда же полетел и окурок – прямо на левый кед. Прожгла, чего уж!

Насколько помнил молодой человек, Дашкин папа – звали его, кажется, Алексей – был кем-то из «черных копателей». Ну, из тех, что ищут по лесам всякое старое оружие, технику, награды. Потом восстанавливают да продают. Так себе бизнес, весьма даже криминальный – оружие-то боевое, да еще патроны. Дашка, кстати, называла родителя не «копателем», а «сталкером», и даже упоминала какую-то «Зону». «Зона» эта располагалась в районе Чернобыльской АЭС, то есть на территории сопредельного государства. Но, как утверждала возлюбленная, туда можно было и через Беларусь проникнуть. Хотя и Беларусь – тоже сопредельное государство, ага. И, похоже, папаша-то и сгинул в этой самой Зоне, не оставив после себя никакого наследства, если не считать той фигни, которой Даша только что хвасталась. Нашла чем, дуреха! Лучше б на работу устроилась или поступила куда-нибудь. Хотя бы в какой-нибудь колледж, да.

Что касается мамы девушки, тот тут все было предельно ясно – спилась. Как бы и в Даше алкогольные гены не проснулись… Впрочем, что будет от бутылки сухого вина? Тем более на двоих?

– Я только недавно поняла, что заряжать умею, – тихо вещала девушка. – Как-то «булавка» погасла совсем, замолчала. Я в руки взяла… Чувствую – нагрелась булавка-то! Через полчаса – засветилась вся! Только я потом целый день проспала – обессилела. И это только «булавка»! А если «батарейку», «этак»?

– Ты у меня сама как батарейка, – обнимая девушку, засмеялся гость. Из Дашкиных сумбурных слов он в этот момент особо-то ничего и не понял.

Даша казалась все такой же серьезной. Она скривила губки да в полголоса буркнула:

– Именно так меня кое-где и зовут.

Это вот «кое-где» вдруг задело Валеру. Хотя, конечно, понятно, что имелась у девчонки и своя компашка. Девятнадцать едва стукнуло – подросток, по сути, еще, а подростки любят сбиваться в стаи. Это на вид они взрослые. Матом ругаются, курят, и еще кое-что… Но ответственности боятся, да и не умеют еще толком сами за себя отвечать. Взрослое слово «Я» – не из лексикона подростков, там пока только – «мы». Очень удобно прятаться. Кто набедокурил? Мы! Мы, две веселые девчонки… ну и тому подобное.

Компашка у Дашки та еще была – «готы» и прочие неформалы, те же «черные копатели», из которых Валерий знал только одного белобрысого парня с забавными оттопыренными ушами. Звали его, кажется, Виктором. Впрочем, парнишка охотнее откликался на странную кличку – Хабар. Ну кое-кого еще видал и слыхал… Какой-то Васька, а еще Аспирин, Коротыч… И девчонки – Пантера и… Помело, кажется. Какая-то Баба-Яга! Пантера, кстати, ничего так. Симпатичная такая брюнеточка… Видел ее пару раз на концертах – Даша знакомила.

– Слышь, Даш… А у тебя бокалы найдутся? У нас же вино в рюкзаке – забыла?

– Вау! А вот и забыла, да!

Девушка наконец оторвалась от своих безделушек и, пошарив в старом шкафу, вытащила пару бокалов, красивых и на удивление чистых.

– Недавно протирала… Что смотришь? Думаешь, я такая грязнуля, да? !

– Да нет… – Валерий быстро разлил вино и протянул бокал девушке. – На брудершафт?

– На брудершафт!

– Помнишь, что целоваться надо?

– А я и не против… ага…

Губы влюбленных слились в поцелуе…

А потом оба, вытянувшись, лежали на тахте, абсолютно счастливые.

– А у меня для тебя подарочек есть, – расслабленно протянул гость. – Я и забыл совсем.

Хитрил Валера! Ничего он не забыл, просто момент выбирал удобный. Вот, как сейчас… когда полный релакс, расслабуха.

– На вот, глянь.

Ма-аленькое такое колечко с синим камешком – сапфиром.

– Ой… это мне? – Смешно наморщив нос, Дашка поспешно отвернулась, чтобы возлюбленный не увидел слезы, блеснувшие вдруг в уголках серо-голубых глаз.

Валера все же заметил и про себя улыбнулся: «Тебе, тебе, девочка, кому же еще-то? Что, тебе вообще никто в жизни подарки не дарил? Кроме пропавшего отца».

– Красивое какое… – Девушка тут же примерила колечко, надела на указательный палец и фыркнула. – Ой! Это мы с тобой вроде бы как… как жених и невеста, да?

– Считай, что так, – со всей серьезностью кивнул гость.

Даша распахнула глаза:

– Ой… Ну, поцелуй тогда меня… ладно…

* * *

Через пару часов Валерий засобирался домой. Жил он в Бутове, с теткой, мать недавно умерла, а отца и не было никогда. То есть он, конечно, был, но вот на жизненном горизонте сына так и не появился, оставив на память лишь отчество – Евгеньевич. Валерий Евгеньевич Сорокин – так вот молодой человек именовался, причем фамилия была по матери.

– Ну и красавчег! – Собираясь, юноша подошел к зеркалу, полюбовался на растекающийся синяк и скривился. – Впрочем, ладно. Тетка во второю смену сегодня. Немножко припозднюсь и… Блин!