Междувремье. Сказки города Хук - Юлия Фарадей

– Пойдём к котлу.

Ника и Друд встали с земли. Девочка оказалась почти на голову ниже паренька. Смерив её оценивающим взглядом, мальчик хмыкнул:

– Тебе точно уже можно пить глинтвейн? Ты, часом, не мала ещё?

Ника фыркнула, развернулась и уверенно направилась в сторону котла. Друд только пожал плечами и пошёл следом.

К моменту, когда ребята решили сходить за новой порцией напитка, небольшая импровизированная площадь у подножья лестницы, ведущей из сада в особняк Главной Волшебницы города Хук, на которой стоял её же дар гостям – кочевому народу – котёл с неиссякаемым горячим глинтвейном – была полным полна людей.

Хозяйка Ингрид, дабы подчеркнуть степень радушия к своим гостям, вооружившись половником, встала на раздачу сказочного пряного вина. Все поклонники и почитатели, коих она приобрела во время недавних рассказов легенд о Кочевом народе, о магах и драконах, о похищенных жёнах и о настоящей любви, которая способна пронестись сквозь века, – все они теперь толпились в очереди, чтобы получить кружку напитка из рук девушки, уже ставшей их кумиром. Большинство быстро, практически не оценивая вкуса, залпом выпивали порцию и тут же вставали в очередь за новой. Кто-то уходил, но только для того, чтобы привести друзей и родственников, кто не успел услышать сказания Великой Доброй Волшебницы, зато ещё мог успеть получить глинтвейн из ее рук. Во всем саду усиливалась атмосфера счастья, радости, весёлый искренний смех доносился отовсюду.

– За Великую Наидобрейшую Волшебницу Ингрид! – послышался возглас откуда-то из толпы. – Спасибо за ту любовь и гостеприимство, что ты даришь нам!

Его тост тут же подхватили и другие:

– За Великую Наидобрейшую!

– За Великую Волшебницу!

– За Великую Ингрид!

Казалось, теперь весь сад сотрясали голоса Кочевого Народа. Главная Волшебница города Хук засмущалась. От небольшого румянца на ее щеках она стала ещё прекраснее и милее.

– Похоже, что на взрослых напиток подействовал ещё сильнее, чем на меня, – стоя в очереди, тихо проговорил Друд, наклонившись к Нике. – Ты не пойми меня неправильно, мне твоя сестра тоже нравится, но не настолько, чтобы возносить хвалу ей до небес.

– Согласна с тобой, – шепотом ответила девочка, – она любит внимание, но, кажется, она чуточку переборщила сейчас.

Очередь потихоньку подталкивала их к котлу, все ближе и ближе… Через спины девочка могла разглядеть, как свежие кружки слетали с бездонного держателя, стоящего неподалёку, и ложились в протягиваемую ладонь мамы. Та ловко зачерпывала серебряным половничком слегка побулькивающее пряное вино и, не проронив ни единой капельки, быстро наполняла чашку. Потом сразу, ослепительно улыбаясь, протягивала её ожидающему в очереди. Затем следующая кружка прилетала в ее руку.

– Ника? Что ты здесь делаешь? ! – воскликнула Волшебница, обнаружив, что она подала очередную наполненную кружку с глинтвейном своей дочке.

– Гуляю, знакомлюсь, друзей завожу, – взяв обеими руками сосуд с напитком и вдохнув пряный аромат, нашлась, что сказать Ника и кивнула на Друда.

– Здрасте, – немного растерявшись, кивнул парень Ингрид в знак приветствия.

Он замешкался, попытался было протянуть Волшебнице руку для рукопожатия, понял свою невежественность, покраснел, извинился, спрятал обе руки за спину и ещё раз кивнул. На всякий случай.

Ингрид и Ника с интересом наблюдали за мальчиком. Тут Ника поднесла кружку ко рту, чтобы сделать глоток.

– НЕТ, СТОЙ! – Слишком громко выкрикнула Ингрид, чем привлекла всеобщее внимание.

Ника с удивлением посмотрела на маму.

– Ты ещё очень маленькая для таких напитков. Отдай мне кружку, – пояснила Волшебница.

– Но я уже не ребёнок! – с обидой в голосе воскликнула девочка. – не отдам!

– Ника, послушай, – успокаивающим тоном начала Мама, – я приготовила этот напиток для наших гостей. Их кровь горячее, чем наша, поэтому он не пьянит их, а только приносит счастье и радость… На тебя же он подействует по-другому. Отдай, пожалуйста, кружку, хорошая моя… – волшебница нежно улыбнулась.

– Мне тоже станут мерещиться ненастоящие сказки? – С вызовом в голосе спросила Ника и посмотрела маме прямо в глаза.

– Не понимаю, о чем ты… – немного растерявшись и сильно понизив тон, ответила Ингрид.

Тут в голове у девочки раздался мамин голос:

– Ника, остановись, пожалуйста, я заколдовала вино, чтобы успокоить их. Кочевой народ был очень враждебно настроен по отношению к Королеве и нашему городу. Они хотели нас захватить. И мне пришлось сделать «умиротворяющий глинтвейн», и внушить…

Волшебница не успела договорить, как дочка возмущённо перебила:

– Ты же обещала не проникать в мои мысли без разрешения! Ведь я не могу прочитать твои, – ты меня этому не научила!

– Доченька, девочка моя… – ласково примирительно продолжала Ингрид.

– Дочка? ! – удивлённо вырвалось у Друда.

Взор Ники перемещался с паренька на маму и обратно.

Бедная, она поняла, что её маленькая ложь вскрылась. Она так хотела, чтобы её новый друг – этот угловатый, о милый мальчик – не воспринимал её ребёнком.

Теперь все иллюзии рассеялись, и в голове Ники нарисовалась трагическая картина: Друд показывает на неё пальцем и громко восклицает: «Малышка, малышка! Смотрите, это Малышка! ». Затем начинающего истерически хохотать, а вся толпа на площади присоединяется к нему, и звон голосов сотрясает весь их сад.

Того, что в реальности этого не случилось, девочка не заметила. Она расплакалась, швырнула на землю кружку с напитком, который она так и не успела попробовать, и крикнула маме в лицо:

– Ты все испортила! Всю мою жизнь! Думаешь только о себе! На меня же тебе наплевать! Ненавижу!

В воздухе повисла тишина. Кочевой народ затих и наблюдал. Мама – просто и спокойно смотрела на Нику, и молчала. Друд тоже молчал, но аккуратно прикоснулся к руке девочки, словно пытаясь её разубедить делать следующий шаг.

– Ты даже сказать мне ничего не хочешь! – спустя несколько секунд, не дождавшись ответа мамы, продолжила Ника.

Обида и слезы девочки взыграли с ещё большей силой, потекли ручьями по лицу, и она, не в силах с этим совладать, бросилась бегом с площади – вверх по ступенькам, в их особняк, чтобы скрыться в своей комнате с глаз толпы, и мамы, и Друда… Особенно Друда – ведь разве парень захочет с ней общаться после ТАКОГО обмана? …