Полинкины рассказы - Александр Колено

А Вовка в этот момент находился около большого цветка, стоявшего на полу, и рассматривал свежие побеги. С ботаникой у него не всё было ладно, и он пытался доказать учительнице, что она напрасно ему ставит тройки. От неожиданности Вовка свалился и не просто упал, а сел прямо в горшок с цветком. Горшок не выдержал такого натиска и раскололся. От звука расколовшегося горшка все оторвались от своих дел и уставились на Вовку. А он, перебирая ногами и руками, пытался подняться, но тут в класс вошла учительница.

«Так, – сказала Нина Петровна, – понятно, каким местом Горюшкин изучает ботанику. Горе ты наше. Придётся теперь тройку исправить на двойку, а твоим родителям покупать новый цветок. Неужели ты думаешь, что этим местом легче выучить то, что я преподаю? »

Вовка поднялся, насупившись. Он стал оправдываться, и все стали говорить, что он не виноват. Но Нина Петровна, выслушав все объяснения, пожурив Савушкина, сказала, что этот случай вынесет на родительское собрание, и пусть родительский комитет решает вопрос о покупке нового цветка, который до сегодняшнего дня был украшением её кабинета.

Когда Савушкин вместе с Вовкой убрали рассыпавшуюся землю и осколки, она продолжила урок о строении листьев растений. Вовку как пострадавшего Нина Петровна в этот день не стала вызывать к доске. После родительского собрания Саша Савушкин пришёл в школу тихим и смирным. Даже когда его позвали в коридор побегать, он отказался. Видимо, дорого ему обошлась эта история с разбитым горшком. А Вовка близко не подходит теперь к цветам, ботаника у него так и осталась трудно изучаемым предметом.

Как мы с Вовкой весы делали

На перемене зашёл разговор про то, у кого портфель тяжелее, а у кого легче. Все стали поднимать свои портфели, и ранцы своих одноклассников. За этим занятием не заметили, как перемена закончилась, и в класс вошла учительница. «Портфели взвешиваете, – поинтересовалась она, – а вы знаете, в каких единицах измеряют вес? » Мы дружно начали кричать, что знаем, и, перебивая друг друга, перечисляли граммы, килограммы и тонны. «А чем измеряют вес, знаете? » – спросила учительница. «Знаем, – закричали мы дружно, – весами». – «Тогда давайте к завтрашнему дню каждый сделает маленькие весы, и мы все вместе оценим поделки. У кого получатся самые лучшие весы, тот получит пятёрку, а теперь давайте решим задачу…»

После урока все стали обсуждать, кто и из чего сделает весы. Колька сказал, что вырежет из картона – и хватит, а Петька Горлов заявил, что выпилит их из фанеры – сразу займёт первое место, и все увидят, что пятёрка его. Я не выдержал Петькиной похвальбы и сказал, что у меня будут весы лучше, чем у него. Потому и пятёрка будет моя. Петька не стал молчать и сказал, что я безрукий и делать ничего не умею. Мы начали спорить, но тут подошёл мой друг Вовка и сказал, чтобы мы поспорили, а он будет нас разнимать. «На что спорим? » – спросил я. «Давай так, – сказал Петька, – я выиграю, и ты мне отдашь свою многоцветную ручку».

Я приуныл, ведь эта ручка была очень удобная: хочешь – синим цветом пиши, хочешь – чёрным, а если захочешь, то и зелёным. У неё было разных шесть цветов. Жалко мне стало. Но делать было нечего. «А если у меня будут лучшие весы, то ты отдашь мне, отдашь…»

И я тут задумался. Я не знал, что и сказать. Вовка поддержал меня и сказал, что Петька отдаст ту жёлтую машинку, которой недавно хвастался и у которой открывались все дверцы и светились фары. Петька такого оборота не ожидал, но принцип есть принцип. И он согласился.

Когда все разошлись и мы с Вовкой остались вдвоём, он посмотрел на меня удивлённо и спросил: «Ты зачем затеял этот спор, как теперь будешь выкручиваться? » – «У меня есть оргстекло, – ответил я, – он выпилит из фанеры, а я выпилю из оргстекла. У меня точно будут весы лучше. Приходи ко мне вечером, будем вместе выпиливать и вместе получим пятёрки». – «Отлично, – ответил Вовка, – а то у меня и фанеры нет, а из картона вырезать – пусть лучше это девчонки делают». – «Захвати лобзик и, если есть, пилки, возьми их побольше, а то у меня мало осталось», – сказал я.

Вечером пришёл Вовка. Я достал небольшие два листа оргстекла, которые лежали у папы среди всяких нужных вещей. Он держал всё это про запас. И мы стали карандашом расчерчивать продолговатые треугольники, которые в будущем должны были у нас стать весами. Вооружившись лобзиками, мы стали пилить. Оргстекло не очень поддавалось пилке лобзика. За час мы пропилили по сантиметру или по два, не больше, но пот выступил на лбу и у меня, и у Вовки.

«Фух, – вздохнул Вовка, – так мы и до завтра не допилим». – «Да, – протянул я, – кто же знал, что оргстекло так трудно пилить». Немного отдохнув, мы продолжили наши старания.

Пришла с работы мама. Посмотрела на нас и строго спросила, кто будет после всё убирать. Мы не ожидали этого вопроса. Но, оглядевшись, увидели, что вокруг нас, на одежде и даже на лицах, не говоря уже, что и на руках, – белая пыль. «Мы всё уберём, мама, – тихо сказал я, – только допилим эти весы и уберём». – «Ну-ну. Посмотрим», – отреагировала на мои заверения мама. И ушла на кухню готовить ужин.

Вскоре пришёл папа. «Ну и чем вы тут занимаетесь? » – спросил он. «Весы делаем», – ответили мы в один голос. «Что-то у вас вид невесёлый, – посмотрев на нас, сказал папа, – а пилок-то сколько сломали. Да так вы и до завтрашнего дня не сделаете свои весы».

Я не успел ничего сказать, как Вовка начал рассказывать про спор с Петькой и о том, что мы должны обязательно выиграть у этого хвастуна и обзывалы. «Всё понятно, – сказал папа, – давайте я вам помогу». Он достал ножовочное полотно, включил газ. Нагрел полотно и стал показывать, как резать оргстекло.

«Вот здорово! » – в один голос прокричали мы.

Первым взялся за дело Вовка, а потом и я, накалив несколько раз полотно, вырезал свою поделку. Через пять минут у каждого из нас в руках оказались аккуратно сделанные весы.