Партия - Катерина Юн

– С тобой будет сон. Иди, – он поднял на меня свои серые глаза, и я поспешила к первой двери прямо по коридору.

– Спокойной ночи, мистер Неве.

– Действительно спокойной. Сегодня я не приду.

Мой правый каблук сфальшивил, звук получился мерзким. Дверь оказалась широкой, матово-черной и гладкой. Внутри ничего особенного. Справа – шкаф, слева – двуспальная кровать и тумбочки, прямо – широкое окно. Черные воды залива блестели в лунном свете.

Я не стала снимать ни пиджак, ни юбку, только скинула туфли и легла поверх черного плотного покрывала. Глядя в потолок, я пыталась поочередно расслаблять мышцы. Я чувствовала себя словно под наркозом. Никакого возбуждения, адреналина или страха. Вообще ничего. Последнее, что увидела, глядя вверх, как Неве потушил свет в гостиной – в этой комнате стены также не соприкасались с потолком.

Проснулась рывком, с единственным желанием в голове – пить. Еще не рассвело. Я сразу поняла, где нахожусь и что это был не сон. Нет, спутать невозможно. Попробовала увлажнить сухие губы языком – получилось неважно, он тоже был сух. Вокруг стояла звенящая, давящая на уши тишина.

Я опустила ноги на пол, осторожно распределяя вес, чтобы ничего не скрипнуло – ни кровать, ни паркет. Выглянув за дверь, я отметила, что коридор плавно вытекает в широкую открытую кухню. Так близко. Я даже видела холодильник. Открыв дверь шире, прислушалась. Ничего. Может быть, его здесь нет? Настолько ли меня мучает жажда, что я готова рискнуть?

Мне потребовалось еще несколько минут, чтобы решиться и переступить порог. Я медленно продвигалась по коридору, напряженно прислушиваясь, особенно там, где мне встречались зловещие закрытые двери. Лунный свет слабо освещал кухню, которая выглядела так, словно ей никогда не пользовались. Разобрать цвет мебели было невозможно – недостаточно света.

Холодильник – центр моего притяжения в данную минуту – глянцевый, темный, скорее всего, черный, с двумя хромированными ручками. Потянув за одну из них, я внутренне съежилась, опасаясь, что нарушу тишину, но все прошло гладко. Сердце застучало в горле.

Внутри он больше походил на бар. Водка, еще водка, виски, текила, абсент. Еды нет совсем. Молоко? Я осторожно взяла высокий стеклянный стакан, наполненный до краев, и поднесла к носу. Действительно молоко. Убьет ли он меня за это?

Одновременно с тем, как я закрыла холодильник, что-то гладкое и скользкое коснулось моих ног чуть выше щиколоток. Я инстинктивно отступила на шаг назад. Затем три вещи произошли очень быстро: под своей ступней я ощутила что-то мягкое, пространство кухни прорезал протяжный кошачий визг, я уронила стакан на пол.

Холодное белое молоко на холодном черном кафеле. Брызги достали до пояса. А мое сердце наверняка где-то там, в молочной луже билось в судорогах. Я продолжала стоять спиной и пыталась отдышаться, оборачиваться не хотелось. Секундой позже что-то изменилось, волосы встали дыбом.

Я не слышала ни звука, но знала, что он приближается. Неве развернул меня и за шею твердой рукой прижал к дверце холодильника. Стопы заскользили по разлитому молоку. Его глаза светились. Затем появился пистолет.

– Всего три простых правила, Химена. Я дал тебе шанс. Теперь открой рот.

Глава вторая

Изолированная пешка – пешка, которая не может быть защищена другими пешками и поэтому уязвима для противника.

    Шахматный термин

Таким и будет мой конец? Из-за стакана молока? Не то чтобы я считала, что заслуживаю чего-то большего, но… Он сжал руку на моей шее крепче. В его взгляде не было ярости, презрения или неприязни. Там вообще не было ничего. Он убьет меня и ничего не почувствует? Это стало неприятным открытием. Конечно, я не рассчитывала на скорбь или муки совести, но хоть что-то должно быть?

– Слышишь меня? Открой рот, – зашептал он на ухо, почти ласково.

Дуло коснулось плотно сомкнутых губ. Я хотела напомнить ему, что он предложил мне выбор, и я согласилась пожертвовать сердцем, но не могла, потому что для этого нужно было открыть чертов рот. Ну почему именно рот? Как я буду выглядеть? Отвратительно.

Мой убийца подождал еще несколько секунд исполнения такого, казалось бы, простого приказа, но так и не дождался. Его губы тронула многообещающая улыбка. Резко, сжимая шею, он оторвал мою голову от дверцы, чтобы опять развернуть лицом к холодильнику. Щека и обе ладони прижались к прохладному гладкому материалу. Он освободил мою шею – на коже пульсировал полный отпечаток его ладони. Я точно чувствовала, где был каждый из его пальцев. Теперь он не касался меня, но это не приносило облегчения.

Одной рукой он резко дернул язычок молнии, потом ловко расстегнул большую пуговицу. Юбка ухнула вниз. Его ладонь легла на поверхность дверцы, точно на уровне моих глаз. Мой нос и его большой палец смотрели друг на друга в упор. В правой руке он, должно быть, сжимал пистолет, левая – прямо передо мной. Стриптиз окончен? В воспаленном мозгу промелькнула мысль, что для этой сцены больше бы подошли чулки, а не колготки…

По-змеиному дуло заскользило по правой ноге, от местечка под коленкой до ягодицы… Очень медленно. Затем левее. Я задержала дыхание. Ствол уверенно скользнул между ног, его крышка прижалась к промежности, дуло уперлось в дверцу холодильника. Он поднял руку выше, и мне пришлось встать на цыпочки. Проанализировать что-либо еще я не успела, Неве спустил курок без предупреждения.

И я узнала, что глушителя не было.

И дверца холодильника вздрогнула.

И его внутренности вскрикнули звоном.

И наверняка закровоточили спиртом…

Мое сердце билось в сотню раз быстрее протекающих мимо секунд. Он убил холодильник. Но не меня. Ствол ожил. Пока не меня. Неве оторвал ладонь от холодильника и нежным жестом убрал волосы со спины. Горячее дуло обожгло обнажившуюся шею. Это когда-нибудь закончится?

– Так ты откроешь рот? – спросил он вкрадчиво, задевая губами ухо.

– Открою, – во мне не осталось сил оказывать ему сопротивление.

Он резко развернул меня, затылок ударился о труп холодильника. Я встретилась с ним взглядом и поспешила открыть рот. Мерзавец, он улыбался мне. Глаза против воли сощурились. Хватило бы у меня смелости плюнуть в это красивое и опасное лицо? Возможно. Но с открытым ртом вряд ли получится. Жевательные мышцы деревенели с каждой секундой. Чего он ждал?

Наконец проклятое дуло оказалось в моем рту. Я расслабила мышцы, обхватив его губами. Никогда бы не подумала, что смогу испытать облегчение по такому поводу. Но вот она я, вот повод и вот мое облегчение.