Партия - Катерина Юн

– Потому что фея чистоты унесла мою юбку! – я засмеялась. Боже, эта водка…

– В спальне для тебя есть одежда. Быстрее, пожалуйста, – он опустился на диван, закинул руку на его спинку и уставился в витражное окно.

Я почти успела покинуть гостиную, когда он безразлично спросил:

– Футболист из твоего телефона, с ним обручена?

– Ты копался в моем… он… – я резко закрыла рот. Лиам повесился в своей ванной комнате больше года назад, когда ему не продлили контракт. Для него футбол значил больше, чем я. – Я ни с кем не обручена.

– Мне жаль, – должно быть, что-то страшное отразилось на моем лице, вряд ли ему было жаль, что он залез в мой телефон. Я приказала себе расслабить челюсть. – Я все еще жду, когда ты оденешься.

В спальне на кровати меня тоже ждали… синие джинсы. Немного более узкие, чем я предпочитала, но, сорвав бирку и рассмотрев цену, я решила, что, возможно, все эти годы ошибалась. Тот, кто продает джинсы за такие деньги, определенно смыслит в них больше меня. Тугую пуговицу удалось застегнуть с третьей попытки. Я переодела майку, новая была черной и тоже до смешного дорогой. Это ведь просто-напросто двести грамм хлопка. Вы шутите? Умом мерзавцев не понять. Я подобрала туфли с пола, где вчера ночью их бросила, и вернулась в гостиную.

– Как тебе? – он ничего не ответил. – Ну ладно. Что дальше?

– Мы едем на завтрак.

– А завтракать дома уже немодно?

– Прежде чем мы выйдем, я должен спросить: ты же понимаешь, что у тебя не будет шанса сбежать? Ни на улице, ни из ресторана.

– Да.

– Хорошо, – он поднялся с дивана, взял пистолет и пристегнул его к держателю на груди. – В лифт, – я повиновалась.

Как только мы оказались на парковке, мои предплечья покрылись мурашками, и я вспомнила, что оставила пиджак в его ванной комнате. Сегодня была пятница, это означало, что мы поедем на «лексусе» цвета мокрого асфальта. Страшно представить, каким образом на него заработали. Он не стал прятать оружие, пистолет вызывающе чернел на фоне белоснежной рубашки. Неужели есть лицензия? Помогите…

Я абсолютно не ориентировалась в этом районе, потому понятия не имела, куда можно отправиться на завтрак. Но наверняка не в «Макдональдс». Спустя десять минут мы остановились у незнакомого мне ресторана – La Cosa Nostra. Итальянский? Привез ли он меня сюда, потому что знал, что я отчасти итальянка? Какая глупая мысль.

Здание было двухэтажным и темно-коричневым. Внутри оказалось более чем просто малолюдно. Кто завтракает в ресторане? Откуда вообще на промышленной окраине города взялся ресторан? Неве приветствовали по имени. Вот, кто завтракает в ресторане. На меня странно посмотрели, но также вежливо поприветствовали. Мой потенциальный убийца никак не отреагировал на гостеприимство персонала. Он выбрал столик на четверых в глубине зала, сел и раздраженно дернул салфетку со стола.

– Ты сядешь или как?

– Сяду, – я села напротив него.

– Сядь рядом.

– Как скажешь, – я пожала плечами и пересела. – Может, прикуешь меня к ножке стола наручниками? Для надежности.

– Не нервируй меня, – он глянул мне в глаза. – Скоро придут люди. Ешь молча. Заказывай что хочешь, – пауза. – Но не алкогольное, – я фыркнула и закатила глаза.

– Не дерзи, Химена. Твое положение очень шаткое. Передай своему сердцу, что оно бьется временно, – передавать не было смысла, мое сердце все прекрасно расслышало.

– Я не понимаю. Тогда для чего все это? Ты получаешь извращенное удовольствие? Я никому не скажу, и ты знаешь об этом. Но раз не отпустил вчера, в переулке, или сегодня… значит, существует только один оптимальный для тебя вариант. Так в чем дело? Когда?

– В переулке за мной наблюдали. Я подчиняюсь некоторым правилам, знаешь ли, – он опустил глаза в меню.

– Хорошо. А сейчас?

– Ни сейчас, ни, наверное, когда-либо еще.

– Тогда чего ты ждешь?

– Хочешь умереть? Попасть на небо к своему жениху? – он отвлекся от изучения меню и посмотрел на меня.

– Нет, не хочу, – откуда он узнал о кольце, о помолвке, о женихе? Я что, говорю во сне?

– А я не хочу убивать невиновных. Пока что не хочу. Догадываешься, почему я взял тебя с собой? – он жестом подозвал официанта.

– Чтобы я помыла посуду после того, как ты поешь?

Подошел официант, он был в костюме, при галстуке и с ручником. Который сейчас час? Девять утра? Десять?

– Выбрали, сэр?

– Черный кофе. Что для тебя, Химена?

– Капучино.

– Возьми что-нибудь еще.

– Чизкейк, – я не успела ознакомиться с меню и выпалила первое, что пришло в голову.

Официант кивнул и удалился.

– Я забрал тебя с собой, чтобы в мое отсутствие не произвели зачистку. – Зачистка в его отсутствие? Так он еще и не один. Боже, во что я вляпалась?

– Так я теперь твой «хвост»?

– Если не получится решить проблему иначе, я тебя застрелю.

– Понятно, – мне и в самом деле все было предельно ясно.

– Фамилия?

– Аспен.

– Значит, итальянка – мать?

– Да. Какое это имеет значение? – в нем самом не было ничего итальянского: высокий, светлая кожа, серые глаза.

– Для того, кто не хочет умирать, ты задаешь слишком много вопросов. Cognome? [2 - Фамилия. ]

– Эспозито.

– Очень иронично. Ты не находишь? – я промолчала, еще неизвестно, кого кому подкинули. [3 - Ранее в Италии это была «свободная» фамилия, ее давали подброшенным детям. ]

Принесли заказ. Кофе пах замечательно, но аппетит не приходил. Хотя в последний раз я ела вчера в обед.

– Пепельницу, – громко сказал Неве, ни к кому конкретно не обращаясь. И ему принесли пепельницу. – Теперь помалкивай, – к нашему столу шли двое. Мужчина в возрасте и молодой парень.

Напротив меня сел мужчина, полный, с проседью и тяжелой челюстью. На нем был серый костюм в белую полоску. Пиджак, очевидно, не застегивался. Ему мешал живот, обтянутый белой рубашкой. Казалось, пуговицы в любую секунду могут брызнуть в стороны. Из нагрудного кармана пиджака кокетливо выглядывал алый шелковый платок. Чертовы ценители вкуса.